Элена Томсетт - Закованные в броню

Коридор оказался неожиданно коротким, не успела она ступить и дюжины шагов, как он раздвоился, и Эвелина очутилась на перекрестке, не зная, какое направление ей выбрать – длинные полутемные туннели шли в противоположные стороны, расходясь практически под прямым углом, и выглядели абсолютно одинаково и зловеще. Недолго думая, Эвелина повернула направо. Через некоторое время ей показалось, что туннель начал медленно, но ощутимо спускаться вниз, словно вел в подземелье. Стены по обе стороны коридора казались более темными и словно влажными. Факелы на стенах попадались все реже и реже. В добавление к этому туннель начал сужаться. Скороговоркой читая про себя молитву, отчаянно труся, Эвелина, тем не менее, упрямо двигалась вперед. Наконец, когда туннель сузился до размеров кошачьего лаза, она без колебаний встала на колени и поползла. Мозг работал четко и ясно: живя с отцом почти на самой границе с землями ордена, Эвелина наслушалась огромное количество историй о похищении рыцарями детей и подростков из знатных и богатых семей с целью получения выкупа. Слышала она и историю Дануси, которую рассказывал отцу сам рыцарь Мацко из Богданца. Она четко сознавала, что поскольку она девушка, ситуацая, в которую она попала, чревата для нее опасными неожиданностями. И хотя она была абсолютно уверена в том, что она крепче Дануси и вынесет все, что угодно ради своего спасения, она понимала, что должна использовать любой, даже самый малейший шанс для побега. Отец, несомненно, начнет искать ее через несколько дней, когда осознает, что от тетки она уехала, но дома не появилась, а затем обнаружит трупы своих людей. До тех пор она должна постараться помочь себе сама, тем более что она всегда гордилась тем, что по бабушке приходилась родственницей русской жене князя Витовта-Александра Анне Святославне, подвигами которой в плену у крестоносцев она так восхищалась. Эвелина была уверена в том, что не посрамит отважной и изобретательной литовской княгини. Поэтому, сжав зубы, чтобы они не клацали от страха и возбуждения, подобрав полы суконной юбки, она упрямо ползла вперед, справедливо полагая, что у каждого лаза есть начало и есть конец. Узкий и низкий коридор, по которому она двигалась, не был похож на звериную нору, значит, у нее есть шанс дождаться, когда она закончится.

Эвелина не знала, сколько времени прошло, час, два или все три, когда она вылезла из зарослей кустарника, прикрывавшего дыру, которой заканчивался этот странный подземный ход. Вся исцарапанная, с оборванным подолом платья и растрепанными волосами, в которые набились крохотные комочки земли и пыли, так и не вставая с колен, она быстро огляделась по сторонам. Вокруг нее тесным строем смыкались деревья, высокие, тонкие, уходящие макушками в небо. Трещала под ногами сухая листва характерного для леса толстого ковра из сухих веточек, обломков шишек, ягеля, травы и еще всякой всячины, устилавшая землю. Дороги не было. По одну сторону от нее земля круто уходила вверх, все также густо покрытая плотным строем деревьев, стоящих ряд к ряду, словно воины плечом к плечу. По другую сторону земляная поверхность круто обрывалась вниз, и сквозь тонкие стволы деревьев она могла видеть, как глубоко на дне лощины текла небольшая, бурлившая по камням речушка. Эвелина еще раз растерянно осмотрелась.

Местность выглядела абсолютно безлюдной и казалась необитаемой. Глубоко вздохнув от огорчения, она почувствовала себя такой одинокой и неимоверно уставшей, что уселась на землю недалеко от выхода из подземного хода, и, свернувшись в клубок от холода, подтянув колени к подбородку, постепенно согрелась и мгновенно уснула.

Пробуждение не было особенно приятным: зевая во весь рот и поеживаясь от утреннего холода, Эвелина с гримасами растирала затекшие руки и ноги. Ремень, стягивающий ее запястья, она с большим трудом стянула еще перед тем, как улечься спать, и теперь внимательно рассматривала его, пытаясь придумать, каким образом его можно использовать. Так и не найдя ему никакого применения, Эвелина решила снова пуститься в путь. Никакого плана, куда идти, у нее не было, поэтому она решила попытать счастья, взобравшись на крутой бугор с другой стороны. Это оказалось для нее не так уж и просто. Вся в поту, пыхтя как загнанная лошадь, она продиралась сквозь деревья, пока, наконец, не очутилась на верхушке долгожданной насыпи. И тут же остановилась, не веря своим глазам.

На вершине бугра действительно проходила дорога, причем довольно широкая дорога, поскольку вдалеке виднелись очертания крепостных стен какого-то города. Эвелина могла поклясться, что это не Познань и не Ольштын. В настоящий момент дорога была пустынна. Не считая десятка вооруженных до зубов всадников, которые безмолвно стояли прямо посередине дороги, словно поджидая, пока Эвелина поднимется вверх.

Эвелина быстро обернулась, чтобы пуститься бежать вниз с холма, рискуя при этом поломать себе кости, но несколько сыромятной выделки петель со свистом взвились в воздух и затем обвились вокруг ее плеч, пояса и колен. Она едва удержалась на ногах. Вздернув голову, постаравшись придать себе максимально более независимый вид, какой только можно было изобразить в ее незавидном положении, она стала с достоинством ожидать, когда всадники приблизятся к ней. Все из них, кроме одного, оставшегося на коне, спешились, и по их одежде Эвелина с удивлением узнала в них простых ландскнехтов. Среди них не было ни одного человека в белом плаще.

Когда они приблизились к ней, Эвелина вздернула подбородок еще выше и как можно холоднее, стараясь, чтобы ее голос не дрожал, а звучал с гордыми взрослыми интонациями, сказала:

– Я происхожу из знатной шляхетской семьи! Меня похитили! Если вы отведете меня в Познань к моему отцу, воеводе Ставскому, живой и невредимой, вы получите за меня богатый выкуп.

К ее удивлению, солдаты расхохотались.

– Сомнений нет, это та самая девчонка, – пробормотал один из них голосом, в котором явно чувствовалось удовлетворение, и, доставая из-за сапога лошадиный кнут, довольно добавил: – Надо ее связать и заткнуть рот. В прошлый раз я чуть не оглох от ее воплей.

– Постой, Вилс, – скороговоркой перебил его самый низенький, словно опасаясь, что его не будут слушать. – Может быть, нам стоит как следует проучить ее за побег? Разреши мне?

Солдаты захохотали, а Эвелина вздрогнула от нехорошего предчувствия, хотя не могла слышать содержания разговора. Она лишь видела, как внезапно вся группа ландскнехтов пришла в непонятный экстаз – все они размахивали руками и, столпившись возле командира, что-то кричали на различных диалектах Германии гортанном немецком языке.

– Молчать! – перекрывая их голоса, басом заорал командир. – Ты что, совсем мозгов лишился, Ланс?! Брату Ротгеру это не понравится!