Элена Томсетт - Закованные в броню

Комтур несколько раз приходил навещать ее, но она не хотела с ним говорить.

Когда Эвелина почувствовала себя значительно лучше, она снова стала надевать свои европейские платья по утрам, но спускаться в трапезную и есть завтрак с «дядей» не соглашалась категорически. В один из таких дней комтур пришел в ее опочивальню собственной персоной.

– Завтрак на столе, Эвелина, – холодно сказал он.

– Я не голодна, – безразлично ответила она.

– Ты должна есть, – возразил Валленрод. – Нам предстоит долгое путешествие в цитадель Ордена, замок Мальборг, куда я должен явиться по приглашению самого магистра Конрада фон Юнгингена. Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Тебе надо хорошо питаться, чтобы выдержать эту поездку.

– Я буду только счастлива умереть, – сказала Эвелина без всяких эмоций. – Вы знаете это, комтур.

Валленрод зачем-то потрогал цепь с непонятным талисманом, висевшую у него на шее поверх камзола, подумал, помолчал, а потом начал говорить мягко и вкрадчиво:

– Мне не нравится твое настроение, девочка моя. Ты молода и красива, но бог явно обделил тебя умом. Я не могу полагаться отныне на твою смекалку, я должен сам четко и ясно рассказать тебе, что в данный момент происходит.

Эвелина с досадой вздохнула и отвернулась к окну.

– Мне все равно.

– Не думаю, – зловеще сказал комтур. – Настало время решать свою судьбу. Послушай теперь, что я тебе скажу. Мне нужна женщина, подобная тебе. Красивая, с хорошими манерами и послушная. Послушная, Эвелина! Мне надоели твои выходки! Ты красива, ты просто сказочно красива, девочка, будь же благоразумна! Еще одна попытка самоубийства, и я отдам тебя ландскнехтам. Ты ведь хорошо помнишь своих друзей-солдат, не так ли? И будь уверена, в этот раз они тебя точно прикончат своей похотью, это будет так желанная для тебя смерть, только смерть тяжелая и постыдная, они будут насиловать тебя до последнего вздоха.

Комтур прочистил горло и снова заговорил:

– Я дам тебе все, что должна иметь девушка из знатной семьи, подобная тебе. Я никогда не соглашусь на выкуп за тебя. Ты или умрешь, или подчинишься мне. У меня уже есть любовница. Мне нужно лишь твое полное послушание и повиновение. Хотя, возможно, иной раз я и захочу получить твое прекрасное тело. Но основное твое назначение будет другим. Ты готова меня слушать, девочка?

Эвелина безразлично смотрела в потолок, но молчала.

Комтур удовлетворенно вздохнул.

– Ну что ж, я счастлив, что ты образумилась. Мне нужна женщина, которая поможет мне укрепиться в Мальборге. Красивая, умная, обращающая на себя внимание. Ты просто создана для того, чтобы мне в этом помочь. Я объявлю тебя своей племянницей и поселю в Нижнем замке. Ты получишь красивую одежду, слуг и сможешь посещать все рыцарские турниры и увеселения в замке. Если ты будешь достаточно ловка и умна, ты вскоре ты займешь место за столом магистра в Большой трапезной рядом с леди Рейвон и графиней Альмейн. Если ты предашь меня, я тебя убью, убью медленно и мучительно, расчленяя твое тело по кусочкам. Если ты начнешь блудить с рыцарями и гостями замка, я отдам тебя в послушницы или – солдатам. Если ты поможешь мне, ты получишь жизнь, достойную такой красавицы, как ты. Легкую смерть, знаешь ли, нужно еще заслужить.

Эвелина невесело усмехнулась про себя. Он был прав – легкой смерти ей теперь не видать. Страшные события последних месяцев ее жизни сделали свое дело. Она чувствовала себя невероятно усталой, усталой и опустошенной, желавшей только одного – чтобы ее оставили в покое. Комтур имел все основания собой гордиться. Ей нужна была передышка, и с хитростью затравленного зверя Эвелина решила выждать, сделать вид, что она смирилась.

Все произошло так, как он и говорил. Осенью того же года, когда комтур был приглашен в Мальборг, Эвелина без сопротивления согласилась поехать с ним.

Солнечным осенним утром редкий лесок на их пути неожиданно заончился, и они очутились на крутом берегу Ногаты, как раз напротиыв легендарного рыцарского замка. Первое впечатление от него было грандиозным. Как только кортеж комтура Валленрода вынырнул из леса, перед ними открылась величественная панорама полноводной, медленно катящей свои свинцовые волны, реки Ногаты. За ней, на фоне предзакатного, красного с синими и желтыми полосками неба, высилось замечательное архитектурное сооружение, созданное руками мастеров могущественного и богатого Тевтонского Ордена крестоносцев – замок Мальборг, представлявший собой огромный ансамбль, располагавшийся уступами на высоком холме. Его основание составляли массивные классические крепостные стены с дозорными башнями и бойницами, окруженные глубоким и широким рвом с водой, подъемный мост был поднят. За ними, уступом повыше, виднелись отделанные знаменитой серой штукатуркой, ставшей архитектурной эмблемой рыцарских строений, стены Среднего замка. И наконец, вершину холма занимал четко выделяющийся, словно парящий в воздухе, строгий изящный силуэт Высокого замка, своеобразного центра рыцарского Города, с небольшим храмом Пресвятой Богородицы, построенным в его стенах, на куполе которого, далеко различимом с расстояния многих миль, виднелось сделанное на золотом фоне мозаичное изображение Святой Девы.

Эвелина вздохнула и отвела глаза. Никто не мог сказать, что принесет ей пребывание в стенах Мальборга. Она ехала туда племянницей гневского комтура Валленрода, а на самом деле являлась его послушной рабой. Панна Эвелина Ставская отныне исчезла навсегда.

Мальборг, земли Ордена, май 1404 г

Великий Магистр Тевтонского Ордена Святой Богородицы герцог Конрад фон Юнгинген внимательно смотрел на стоявшего в приемной зале его личных покоев в Высоком Замке посла польского короля Владислава Ягелло.

Этот посол, князь Острожский, прибыл в замок Мальборг лишь несколько часов тому назад и сразу же, по его первой просьбе об аудиенции, о нем было доложено магистру. Посол привез не только грамоты о его полномочиях от короля Владислава, но также письмо от плоцкой княгини Александры, супруги мазовецкого князя Земовита, ставшей после смерти польской королевы Ядвиги первой защитницей и покровительницей Ордена перед ее братом, королем Польши. Из писем следовало, что этот молодой человек, прибывший с письмами и поручениями от обеих царственных особ, был для них ближайшим родственником. И хотя он казался довольно молод, неуловимая уверенность в его манере держаться свидетельствовала о том, что он весьма опытен в своем деле, что также импонировало герцогу Конраду фон Юнгингену.

Слушая спокойную гладкую речь князя Острожского, говорившего на безукоризненном немецком языке, великий магистр меланхолически думал, как радикально изменились за эти двадцать лет, с тех пор как они вышли из диких лесов Литвы и приобщились к свету христианства, король и его многочисленная литовская родня. Конечно, этот молодой человек принадлежал к новому поколению поляков и литвинов и даже выглядел настоящим европейским рыцарем, но это становилось уже скорее правилом, чем исключением из него. То, что ему дала рекомендацию княгиня Александра, значило, что он, по крайней мере, лояльно относится к Тевтонскому Ордену. Конрада фон Юнгингена это вполне устраивало. Он знал, что ему снова придется встретиться с королем Владиславом Ягелло за столом переговоров. Как и польский король, он не хотел войны. Идея о проведении переговоров, уже прозванных съездами в Раценже, призванных если не сделать Владислава Ягелло своим союзником в борьбе с восставшей Жемайтией и великим литовским князем Витовтом Александром, то хотя бы примирить его с Орденом, принадлежала все той же мазовецкой княгине Александре. Она даже предложила ему и королю предварительно встретится для обсуждения условий нового мирного договора в столице ее княжества – городе Плоцке. В рамках этого предложения и прибыл в замок неофициальный королевский посланник, князь Острожский, который должен был представить перед капитулом Ордена некоторые принципиальные вопросы будущей повестки дня в Плоцке.