Ирина Швецова - Красные волки

– Так моя работа, по-твоему, игра?! А как же дела Альянса, от которых смердит за парсек и которые так важны, что нужно все бросать и заниматься ими? Думаешь, я настолько дура и не сообразила, что инцидент на границе с Амалькрой был чистой провокацией. А те расследования нападения хасканцев, которых не было? Но ведь нужно было прикрыть Спарту, чтобы в новостях трындели только о якобы новом оружии хасканцев! Это же их почерк – горы трупов и ни одной улики. Чтобы никто не знал, что корабли взрывались по всем системам из-за партии ее нестабильного лирия. А у выживших свидетелей знающих правду, эта самая правда вдруг внезапно стала совсем другой. Хотя, что я говорю! Тебе ли из чистого кабинета опускаться до таких грязных мелочей? Пусть продажные наемники молча подчищают это все. Ах да, я забыла, это же не дело, это игра! Дело, по-твоему – пудрить нос в будуаре, обряженной в шелка, улыбаться светским подхалимам а в свободное время тратить деньги на салоны и модные магазины?

– Для начала ты побудешь моим секретарем, – медленно выдохнул отец.

– Никогда!

– Я так не могу. – Устало произнес лорд Влад. – Позже поговорим. – Он вышел, хлопнув тяжелой дверью. Леди Валеска опустилась в кресло и печально покачала головой, длинные серьги с лиловыми кристаллами качнулись в такт.

– Зачем ты так? Ты ведь сама хотела азарта, адреналина, риска и личной армии со своими собственными правилами. У тебя это есть и теперь ты морщишь нос от того, что работа твоя, видите ли, с душком, а свобода не такая уж и свободная. Отец с самого начала предупреждал, что так и будет, но ты отмахнулась, сказав, что тебе это не важно. И что же сейчас? Ты доросла до того, чтобы понять, во что именно вляпалась, но все еще не в состоянии отличить предложение помощи от нападок на себя любимую. Более того, перекладываешь на него ответственность за то, на что добровольно согласилась ранее.

– Предложение помощи?! – Карен переполняло возмущение.

– А разве нет? – Тонкие брови леди Валески взлетели вверх. – В рамках его возможностей, это максимум, что он может тебе предложить.

Карен тут же остыла. Мама права, в общем-то. У нее был выбор – служить в имперской СБ или Альянсу. Она сама захотела последнего, а в предупреждениях отца тогда увидела лишь очередную попытку отговорить ее. Отец, действительно, не виноват – такова система. Но теперь, чтобы избавиться от того, что ей не нравится, нужно отказаться и от того, без чего она себя не представляет – от флота. Все наемники – часть вооруженных сил Альянса, и это цена за свободу. Ты волен заниматься всем, чем вздумается, пока Альянс не позовет тебя. И уж лучше по его указке заниматься внутри мелкими диверсиями, зачистками пиратских притонов и прикрытием неудачных решений, чем на границе с Амалькарой поддерживать «добрососедские отношения» без объявления войны. И отца, выходит, она обидела зря…

Карен сникла окончательно. В горле стоял ком, мешая дышать, а руки мяли конверт с письмом, не хватало для полной красоты момента еще и расплакаться. Ну что за день сегодня? Сил стоять уже не было, и она присела на ручку кресла, в котором расположилась мама.

– Мам, ну какой из меня секретарь? Ты же знаешь, я воин, а не принцесса.

Леди Валеска накрыла руку Карен своей:

– Знаю. И отец знает, иначе не была бы ты тем, кем являешься. Прошу тебя, сходи на этот вечер и поговори с отцом по-человечески.

Карен только согласно кивнула. Она вдруг вспомнила про письмо, которое в ее руках превратилось в мятый комок.

– Я не собралась ссориться и пришла поговорить совсем о другом, но отец первый начал… – Тонко звякнули кристаллы на серьгах, когда леди Валеска недовольно вздернула подбородок. – Прости. – Карен виновато вздохнула, немного расправила письмо и протянула матери: – вот смотри, это я получила сегодня утром.

Леди взяла письмо, медленно развернула, прочла и так же медленно свернула его. Повисла тишина, такая густая и вязкая, что можно было задохнуться. Карен уже отчаялась получить ответ, когда леди Валеска тихо заговорила:

– Что ты помнишь о своем детстве? – спросила она.

– Я не помню Елену, если ты это имеешь в виду.

Леди низко наклонила голову. Ее руки расправляли и разглаживали шелестящие складки на платье, и ее голос был похож на этот шелест:

– Тогда на Тароне было очень беспокойно. Из-за того, что Влад поддерживал официальную власть, на его жизнь дважды покушались. Третий раз оказался фатальным, но не для него, а для Елены. Она умирала, криосохранения тогда еще не было и ничего сделать было нельзя. Мы записали ее ментальную карту. Но донора так и не дождались – технология была на рассмотрении в этической комиссии, и решение приняли в итоге в пользу запрета. Было тяжело, но мы смирились. А ты – нет. Втайне от нас ты уговорила доктора Бергера использовать себя в качестве донора для ментальной карты Елены. С тех пор вас двое в твоем теле.

Леди подняла голову, в ее глазах блеснули слезы, она закусила губу и отвернулась. Карен встала и сделала круг по библиотеке. Ее пальцы касались корешков старинных книг, но оглушенная она не видела ни этих книг, ни их названий. Она пыталась осмыслить то, что только что услышала:

– Я не поняла, Елена что, жива?

– Да. Но относительно. Ее сознание вот уже тринадцать лет живет в твоем теле.

– Как это?

– Вы меняетесь. Сейчас доминирование над телом за тобой, а когда его берет Елена, твоя личность уходит вглубь сознания и у тебя…

– Провалы в памяти, – прошептала Карен, озаренная догадкой. – Получается, что все то время, что я себя не помню, я не Карен, а Елена?

– Правильно. – Мать подошла сзади и обняла ее, но Карен даже не заметила этого жеста поддержки. В голове звенела пустота, а в горле застрял комок, мешая дышать, говорить. Хотелось убежать, спрятаться, свернуться в клубок под одеялом и представить, что все это дурной сон и нужно всего лишь проснуться… Многое вдруг встало на свои места: странности в одежде после провалов в памяти, успехи в предметах, во время учебы, которые ей не давались, «лишние» вещи в каюте и дома…

– А что… – горло Карен вдруг сдавило. С трудом сглотнув несколько раз, она вернула себе голос: – что с моей памятью? Почему я не помню ни Елену, ни того, что ты рассказываешь?

Мама обняла ее крепче, и шеи коснулся прохладный метал ее длинной сережки, а ухо защекотал каштановый локон. Эти простые ощущения вдруг привели Карен в чувство, вернули в настоящее, стали своеобразным знаком того, что все не так страшно, как казалось до этого.

– Я не знаю. Какой-то сбой, или Бергер что-то не так сделал. Ты забыла все. Не ходила, не говорила, не узнавала нас. Внезапно ненадолго появлялась Елена и также внезапно исчезала. Мы были в отчаянии. Целый год… – Голос леди сорвался, и она замолчала, пытаясь справиться с чувствами. – Целый год кромешного ада. А потом Влад нашел Ветра и все понемногу наладилось. Вы научились уживаться друг с другом в одном теле.