Наталия Рощина - Свободный плен

Сидя на стуле, она с каменным лицом наблюдала за происходящим. Так же безмолвно взяла в руки свидетельство о смерти. Хотелось попросить медбрата сильно ущипнуть ее, тогда весь этот кошмар закончится, Георгий очнется, и не будет резать глаза белое пятно накрытого простынью тела. А потом вдруг стены начали переворачиваться. Лита пыталась ухватиться за что-нибудь для равновесия, но потолок и пол словно решили поменяться местами. Ощутив резкую боль в затылке, она перестала воспринимать происходящее. Черная мгла заполнила все вокруг. Организм включил режим самосохранения – Лита потеряла сознание. Потом только сильный шум в ушах, головная боль и сухость во рту.

Все происходящее дальше не оставляло сомнений в том, что она стала вдовой. Три года сказочной жизни – подарок судьбы. Она не могла даже мечтать о таком муже, но небеса распорядились по-своему. Поманили и отобрали. Теперь вокруг суетятся эти незнакомые люди в черном. Обсуждают вопросы, связанные с ритуалами, что-то говорят, но она не слышит. Не нужны ей сейчас ничьи советы, слезы. Когда же это закончится! Нужно попросить маму, чтобы она забрала ее домой. Домой? Где теперь ее дом? Без Мартова она не останется здесь. Никто не вправе требовать от нее такого усилия над собой. Она поедет туда, где прошло ее детство, юность. Только память – чертова пытка, ее не оставишь в этих безжизненных хоромах. Придется терпеть, Гера учил ее быть сильной. Она хорошая ученица, ему не будет стыдно за нее.

Прошло еще немного времени, прежде чем Лита поняла, что наступил день похорон. Перед этим она проспала четырнадцать часов после дозы успокоительного. Возвращаться в реальность не хотелось. Лита молча надела черное платье, траурную косынку и машинально посмотрела в зеркало – оно, как и остальные, было завешено темной тканью. Лита схватила кусок материи и сорвала его. Рядом тотчас оказалась мама. Схватив дочь за руку, она оттащила ее от сверкающего под солнечными лучами зеркала. Кто-то уже поднял материю и повесил на место. Лита знала все суеверия, связанные с возвращением душ умерших. Ей казалось, что именно этого она и хочет: пусть вернется, хоть привидением, но напомнит о себе. Лита даже обрадовалась такой перспективе, но ход ее мыслей прервал подсунутый под самый нос стакан с прозрачной, резко пахнущей жидкостью. Она без вопросов, залпом выпила ее до дна. Где-то, совсем рядом, оркестр заиграл похоронный марш. Ее вели под руки мать и Леська. Рядом, не сдерживая слез, шла Стеблова. Иван с Милой не приехали на похороны отца. Лита едва подавляла в себе желание захохотать и освободиться от такого конвоя. Она думала, что со стороны выглядит очень комично. Потом сели в какую-то машину, медленно тронулись с места и поехали.

Ярко светило солнце. Первый летний месяц сразу и решительно вступал в свои права. Деревья купались в щедром, теплом, наполненном запахами свежести воздухе. Зелень вокруг салатного цвета, еще не обожженная жаром, казалась бесконечным ковром. Пригород сменил городской пейзаж. Траурная процессия въехала на территорию центрального городского кладбища. Бесконечные ряды могил, памятников. Здесь и воздух кажется другим, тяжелым, наполненным обволакивающей сыростью. Когда траурная процессия остановилась, Лита не хотела выходить из машины. Она почувствовала, что желудок поднимается к горлу, мешая дышать. Очередная доза успокоительного подействовала очень быстро. Заботливые мамины руки помогли ей выйти из машины. Опухшее от слез Леськино лицо действовало на нервы. Это ей надо рыдать, выть, бросаться на скованное смертью тело. Она не раз наблюдала такое со стороны, но сама не могла выдавить из себя ни слезинки. Лита не воспринимала происходящее, как что-то связанное с нею. Она находилась в состоянии полной прострации и полностью окунулась в воспоминания. Отключившись от реального, женщина словно начала обратный отсчет. Ее лицо ничего не выражало, уши не хотели слышать прощальных речей. Вокруг было много людей, которых она видела впервые. Их губы шевелились, произнося какие-то слова. А ей хотелось поскорее покончить со все этим. Убежать от необходимости видеть, как усыпанный цветами гроб навсегда поглотит земля. Лита закрыла глаза, мгновенно почувствовав, как кто-то сильнее сжал ее локоть. Нет, она не теряла сознания. Она стояла у свежевырытой могилы, мысленно находясь совсем в другом месте. Молодая женщина улыбнулась. Это заметили, по толпе прошел легкий гул недоумения. Но Лите не было дела до того, кто и что сейчас подумает. Она вернулась туда, откуда началась ее недолгая, прекрасная, светлая полоса. Лита даже ощутила, как набежавшая морская волна ласково касается ее босых ног.

Приехав на юг отдохнуть после изматывающего рабочего ритма, она хотела только покоя и ничего больше. К тому же подошел к концу ее давний, затянувшийся роман с сокурсником, длившийся целых семь лет. Столько времени потрачено зря. Игорь Скользнев не сразу открыл свое истинное лицо. Его губительное пристрастие к алкоголю постепенно разрушало, делало бессмысленным, пустым каждый прожитый день. Лита не хотела верить в происходящее. Надежда на чудо не оставляла ее. Каждый раз после очередного запоя она просила, угрожала, плакала, умоляла. Ей приходилось выводить его из состояния полной невменяемости, лечить обострения хронического нефрита. Чувство стыда накатывало сжигающей волной, когда приходилось увозить его в полубессознательном состоянии из ночных клубов. У него практически не осталось друзей, да и среди ее друзей не приветствовался такой образ жизни. Лита понимала, что скоро останется с его болезнью на одной чаше весов, а на другой – мир, где разговоры хоть иногда выходят за рамки обреченности и упреков. Она не могла объяснить себе, зачем столько сил потрачено на бесполезную, изматывающую борьбу. Он все больше озлоблялся, она – теряла веру в свои силы, в обычное женское счастье.

– Ты не обязана быть его нянькой, – сколько раз мама повторяла эти слова. – Ты проводишь с ним лучшие годы, а о чем вспомнишь потом? Открой глаза, вокруг столько достойных тебя мужчин. Зачем ты приносишь себя в жертву?

Да, такие вопросы – удар ниже пояса. Все воспоминания сливаются в один безумный день, когда ты ждешь его пробуждения, вдыхая тяжелый запах перегара из его полуоткрытого рта. После холодного душа он становится нормальным человеком, просто очень усталым, и ты вновь попадаешь на удочку его обаятельной, открытой улыбки. Все становится на свои места, но периоды передышки короче и короче. Очередной запой, когда теряется все человеческое и имеет значение только наличие обжигающей жидкости, наконец переполнил чашу терпения. Лита сломалась. Сочувствующе сжимая руки матери Игоря, сказала: