Евгения Морозова - Портрет из прошлого

Я была в шоке от быстрой расправы. Он сказал несколько слов:

– Так будет с каждым, кто посмеет обидеть тебя. Ты – самое дорогое на свете, что у меня есть. Я за тебя жизнь отдам. И так будет всегда!

– Вита, а по тому, как всегда держался Виталик, такое предположить даже трудно. Он выглядел очень добрым и покладистым рядом с тобой. А действительно, он всю жизнь был твоим защитником. Или ангелом-хранителем.. А потом, Виточка, как вы поженились?

– Мы поженились сразу по окончании им летного училища. Я закончила свое училище раньше на год. Приехала в Санкт-Петербург и устроилась там на работу в военный госпиталь медсестрой.

Наша свадьба была скромной. Приехали мои родители, несколько моих подруг и друзья Виталика. Скромный ресторан, приглашены только самые близкие люди. Не знаю, где взял деньги Виталик, но платье у меня было самое красивое, какое можно было найти в магазинах. Он так и сказал:

– Выбирай любое платье, которое тебе понравится.

Кольца купил такие, каких я нигде больше не увидела. Обручальные, а выглядят совершенно необычно. Да вот, у меня на пальце, посмотри, как интересно. Это он сам придумал. Делал ювелир по его заказу.

Вита сняла колечко с безымянного пальчика и протянула его Лене. Действительно, очень необычное. Оно было в виде двух лиан, которые переплетены одна с другой, а кончики их соединяются и сходятся в форме сердечка. Никогда такого обручального кольца Лена не встречала. Но Виталий во всем был необычен. И здесь – то же самое…

Лена вернула кольцо на пальчик Виталии. Бедная Вита заплакала, склонившись на плечо подруги. Плакали теперь обе. И малыш как будто почувствовал энергетику горя, проснулся и тоже заплакал. Правда, не громко. Он как будто хотел заплакать, потом только застонал, захныкал и внимательно смотрел на обеих женщин. Вита взяла малыша из коляски на руки, а Лена побежала в кухню, чтобы приготовить молочную смесь. Сереженька поел и снова уснул.

Лена вновь включила диктофон. Она действительно решила, несмотря ни на что, опубликовать историю любви своих друзей. А Вита продолжила рассказ:

– Во время регистрации брака Виталий сказал такие слова, что об этом моменте он мечтал многие годы.

И добавил, глядя мне в глаза таким взглядом, который я запомнила на всю жизнь

– Я женюсь один раз в жизни. И только смерть разлучит меня с тобой!

Наши друзья громко зааплодировали, а он взял мою руку и поцеловал. Тем самым он благодарил меня за мое согласие стать его женой. Да, разве есть еще такой мужчина на свете, как мой Виталик? Красивый, смелый, находчивый, умный! Я мечтаю вырастить сына таким же, как его папа.

– Вита, что было дальше?

– Виталика оставили служить в Санкт-Петербурге. Мы находились там несколько лет. Но служба очень опасная – он был летчиком-испытателем. Леночка, если бы ты знала, сколько я ночей бессонных провела, не отходя от телефона. Каждый раз, когда он уходил из дома, он меня целовал, а я с ужасом думала, что этот поцелуй – последний. И пока он был на службе, я со страхом смотрела на телефон. Можно было в любой момент получить ужасную весть.

Мой муж никогда не рассказывал о происшествиях на работе. Мне приходилось только догадываться о каких-то неординарных событиях, где он рисковал своей жизнью. Мы с Виталиком мечтали о сыне. Он хотел, чтобы в нашей семье росло много детей, не менее трех-четырех. Но первым он хотел сына. Мне было все равно, кто родится, того и любить будем. А он хотел взять в руки сына… А потом уже дочек.

Первая беременность… Мы так ждали этого дня. Но когда у меня внезапно закружилась голова, я бы точно свалилась в обморок, если бы меня не подхватил солдат, которому я должна была делать укол. А потом затошнило ужасно, я не могла выйти из туалета… Позеленевшая и осунувшаяся за один только день беременности, я пришла домой и вечером сообщила Витальке новость. Он так радовался и смеялся, что я даже обиделась, что у меня рвота и обмороки, а ему весело.

Виталик подхватил меня на руки и сказал, что вот на этих самых ручках я проведу все девять месяцев беременности. Теперь мы уже радовались вместе, и я с большим терпением переживала первые месяцы беременности. Нам с ним везло… Его испытательные полеты всегда заканчивались благополучно. Но в тот день вечером Виталик не пришел домой. Я немедленно позвонила в штаб. Мне сказали, чтобы я не волновалась. В любом случае, меня известят. А пока нет данных, жив ли вообще экипаж.

Я тут же от сильнейшей боли в животе опустилась на пол. Видимо, потеряла сознание. Очнулась я уже ночью. Доползла до выключателя, включила свет и обнаружила себя в луже крови. Я еще успела открыть дверь и позвонить в скорую. Больше уже ничего не помню. Самолет нашли тут же. Но пилоты успели катапультироваться. Мой Виталик был штурманом.

Где конкретно могли приземлиться пилоты, было неизвестно. Надо было обследовать довольно большой участок леса. А леса в этой северо-западной части России нешуточные. Густая тайга на сотни километров. Где приземлились пилоты, живы ли. Самолет был пуст. Это было в конце лета. Представляешь, Лена, я пришла в себя. У меня было два вопроса: жив ли мой муж и сохранилась ли моя беременность. Мужа еще не нашли, а малыша спасти не удалось. Я снова потеряла сознание… Конечно, со мной разговаривали бережно и не говорили прямо. Все успокаивали, но я сама работала в военном госпитале и понимала все между слов.

Через десять дней поисковая группа нашла следы летчиков. Их нашли полуживых, заеденных мошкарой. В лесу столько ядовитой мошки, укусы которой равносильны укусу ядовитой змеи. Они оба были без сознания, разбухшие, неузнаваемые. Еще бы несколько часов, их бы не удалось спасти. Настолько сильны укусы такой микроскопической мошки. Создает же природа не только хорошее, но и плохое. Вот кому в жизни нужна такая мошка…

Я встала с постели, и меня отвели в палату к Виталику. Я не отходила от его кровати ни на шаг. Жена командира тоже была со своим мужем сутками. Мы по очереди спали по часику и снова оставались рядом со своими мужьями. Огромными усилиями врачей наши дорогие мужья пришли в себя. Долго еще они лежали с капельницами, надо было выводить яды из организма.

Потом доктор, который лечил моего Виталика, сказал мне по секрету, что вряд ли мой муж станет отцом еще раз. Мне он сказал это для того, чтобы я не мучилась и не лечилась. А мужу это знать пока не нужно. Со временем можно будет пройти еще раз проверку, возможно, есть надежда на беременность через лет семь-восемь, не раньше.

Конечно, горько было услышать такой приговор и скрывать его от Виталика, но я достойно и мужественно пережила все, что нам послала судьба. Когда Виталик поправился, ему вручили направление в Дальневосточный военный округ. Теперь мы служить должны были в Хабаровском крае.