Мария Непеина - Ева Полянская – жизнь и судьба. Книга 2. Жить вопреки

Мы тепло попрощались со старушкой, поблагодарили ее за теплый прием, за кров и пищу. А я достала из своего чемодана теплые носки, которые связала сама и подарила их хозяйке.

– На память, – тихо сказала я. – Коленьку помяните, – прошептала я ей, когда обнимала ее.

Старушка, утирая слезы и прижимая носки к себе, долго махала нам рукой, пока подвода не скылась из ее вида, а мы перестали видеть ее. Нас привезли к поезду и стали рассаживать. Женщины постарались сделать так, чтобы я оказалась с ними в одном купе. К нам присоединился мужчина, который тоже выглядел усталым. Когда всех рассадили по местам, поезд тронулся дальше, а я не могла отвести взгляда от того места, где погиб Николай. В эти минуты мне казалось, что я больше никогда не буду счастливой. Никогда не буду улыбаться, смеяться и вообще радоваться жизни. Ведь его нет, а я живая. И ребенок наш жив. Теперь я буду жить ради него, как когда то Николай жил ради меня.

Я не плакала, нет. Слез не было. Была просто тупая ноющая боль и пустота. Я сидела и смотрела перед собой, покачиваясь в такт вагону. Говорят, время лечит, но в эти минуты я в это не верила. Я готовила себя к жизни без него, с этой болью и пустотой в себе, которая образовалась во мне, после того, как я поняла, что мой Коленька погиб, стараясь не сожалеть о том, что столько времени с ним было упущено. Я готовила себя…

Казалось эта дорога никогда не закончиться. Снова эти длинные остановки, и холод, которые шел изнутри меня и снаружи. Только теперь не кому было согревать меня ночами, и прижимать к себе днем. Я куталась сама, как могла, в одеяло, согревала ноги, растирая их. Женщины и мужчина помогали мне, приносили чай, или продукты, которые покупали на перроне. Я сначала отнекивалась, особенно неудобно было брать еду у мужчины, но он так посмотрел на меня, когда протягивал мне хлеб в первый раз, что дальше я уже безропотно брала из его рук еду, тихо благодарила и опускала свои глаза, чтобы скрыть свои слезы.

Казалось, что мы теперь в этом вагоне навечно, даже девочка смирилась с этим, перестала капризничать и плакать, а, так же как и я сидела и безучастно смотрела в окно на проплывающий серый безрадостный пейзаж. Но однажды для меня и эта поездка кончилась.

Началось все ночью, поэтому никто ничего и не заметил. Я вздрогнула и проснулась. Мне снился Николай, который будил меня, громко звал и тряс меня за плечи. За окном брезжил бледный рассвет. Наш поезд снова стоял, возле какого-то маленького городка, названия которого я не могла прочитать. Постепенно я почувствовала, что я сижу на чем-то мокром. Повозившись немного, и откинув свое одеяло, я сначала не поверила своим глазам.

– Паамаагите, – тихо проблеяла я. – Помогите! – сказала я чуть громче.

Женщина, которая спала на нижней полке вместе с девочкой, вздрогнула и проснулась.

– О Господи, – выдохнула она и посмотрела на меня. – Евгений Александрович! – громко крикнула она. Мужчина тут же проснулся, откинул свое одеяло и спрыгнул с верхней полки.

– Мать честная, – сказал он, когда увидел лужу крови на полу, которая расплывалась возле меня. – Я сейчас.

– Что это, – прошептала я женщине, которая прижимала руку ко рту, глядя на меня. – Что это, – снова повторила я и вдруг почувствовала, как все расплывается вокруг меня. – Коленька, помоги, – прошептала я, прежде чем потерять сознание.

В купе прибежали санитары с носилками, меня переложили на них. Обе женщины плакали, а та, которая лежала с девочкой закрывала ей глаза ладонью, что бы та не видела кровь.

– Скорее, скорее, – торопил их мужчина, расталкивая людей, которые высовывались из своих купе, чтобы посмотреть, что за шум в коридоре. – Освободите же дорогу, черт побери, – ругался Евгений Александрович.

Только я этого всего не видела и не слышала. Как меня погрузили в машину скорой помощи. Рядом поставили мой чемодан и положили мою сумочку. Я не видела, что поезд поехал дальше уже без меня. А меня положили в палату, после операции. Да и операцией это назвать было уже нельзя. Я потеряла много крови, поэтому была бледной. Синие жилы выступили на моих руках, лицо заострилось.

Я не знала, сколько времени прошло, и где я, когда открыла свои глаза.

– Очнулась, – услышала я голос какой-то женщины. – Эй! Кто-нибудь, позовите врача, она очнулась!

Я медленно повернула голову в сторону, чтобы посмотреть на того, кто так кричал рядом со мной, и увидела слегка полноватую женщину, которая тоже смотрела на меня.

– Ничего девка, – сказала она и подмигнула мне. – Прорвемся, где наша не пропадала. Ты еще молодая, успеешь еще. Главное, что живая осталась.

Я не понимала, о чем она говорит, не понимала где я. Внутри все болело, рядом не было никого, кто бы был знаком мне и меня это пугало еще больше.

– Здравствуйте, – ко мне подошел пожилой мужчина, голова которого была белой от седых волос. Он взял меня за руку, нащупал пульс, потом проверил мою температуру. – Как вы себя чувствуете, – спросил он у меня, немного склонившись над кроватью, на которой лежала я.

– Что со мной случилось, – прошептала я, не отвечая на его вопрос, потому что мое здоровье волновало меня меньше всего в данную минуту.

– Вы только сильно не волнуйтесь, – сказал доктор, – сестра! – крикнул он. Та тут же вошла в палату, неся в руках ванночку, в которой лежал укол. Я тяжело задышала от тяжелого предчувствия.

– Прошу вас, – он взял мою руку и сжал ее. Как тогда! Как тот мужчина, который сообщал мне о смерти Николая!

– Пожалуйста, – прошептала я и по моим щекам покатились слезы. – Пожалуйста, – я просила его не причинять мне боль и смотрела на него с мольбой.

– Мы пытались сделать все что могли, – начал говорить он, глядя на меня с жалостью. – Но вы потеряли много крови, да и больница эта маленькая, хоть и районная.

Я отрицательно замотала головой, в ушах появился противный звон.

– Нам не удалось сохранить вашего ребенка, – услышала я сквозь вату.

– Нееет!!!! – хотелось заорать мне. – За чтооо!!!

Но из моей груди вырвался только стон. Я выгнулась всем телом, а когда сестра быстро поставила мне укол, снова упала на кровать.

– За что, – все-таки прошептала я, глядя на доктора и проваливаясь в спасительный сон.

– Бедная, – сказала женщина, которая лежала рядом со мной.

– Сначала мужа потеряла, – сказала сестра, – теперь вот ребенка.

– Смотрите за ней, – сказал доктор, который все еще держал меня за руку. – Как только она придет в себя, сразу же зовите? Слышите? Сразу же.

– Да доктор, – сказала сестра и вздохнула.

Когда я проснулась в следующий раз, была ночь. Отовсюду слышался громкий храп, из этого я сделала вывод, что лежу в палате не одна. Я медленно оглянулась вокруг, все спали. Это было мне на руку. Я откинула свое одеяло и медленно села на кровати. Правда мне тут же пришлось ухватиться за спинку, потому что все закружилось и завертелось вокруг. Я посидела, подождала, когда карусель вокруг меня остановиться и так же медленно, как и садилась, встала. Стараясь не шаркать ногами об пол, чтобы не разбудить остальных женщин, я стала пробираться к двери.