Гореликова - Как Антонина Борисовна писала порнографический роман

– Аллочка, но что же надо менять конкретно? – спросила она после того, как Альбина вскрыла четвертую пачку «Vogue Аroma».

– Сейчас идет совсем другой тренд, – изрекла Альбина, пуская клубы ванильного дыма. – В моде драйв. Экшн. На худой конец – фэнтези.

– Фэнтези?

– Ну, фантастика.

Фантастика? В воспаленном мозгу Антонины Борисовны промелькнули полузабытые воспоминания. Туманность Андромеды и медуза, наползающая на голубой горизонт.

– Но я не умею писать про звездолеты, – умоляюще воскликнула она.

– Какие еще звездолеты? – удивилась Альбина. – Вторая волна Гэллапа показала, что аудитория хочет читать эротику. А пятнадцать процентов – порнографию.

– Порнографию??

– Да, – агентесса захихикала и засунула в переполненную пепельницу еще один окурок, похожий на заморенного белого червячка. – Надо добавить в ваши романы откровенные сцены, дорогая! Это будет ошеломляющий успех!

Так, под натиском стервы-агентессы Антонина Борисовна сломалась. Сломалась настолько, что согласилась добавить в еще недописанный роман порнушки.

***

На следующий день Антонина Борисовна проснулась с больной головой и сухостью во рту. Первым воспоминанием о вчерашнем был вкус теплой японской водки.

С трудом сдерживая рвотные позывы, Антонина Борисовна доплелась до ванной и сунула голову под кран.

От холодной воды немного полегчало.

Писательница выпила стакан апельсинового сока, велела приходящей домработнице не греметь кастрюлями и заперлась в своем кабинете.

Накануне сюжет забуксовал в удачном месте. Эксцентричный миллиардер Рурк обманом завлек графиню Лилиан в свой яично-желтый ламборджини и повез на свою виллу в горах.

Постельная сцена входила в контекст, как нож в теплое сливочное масло.

Но, боже, как же безумно болела голова!

Монитор глумливо подмигивал, системный блок издевательски гудел, а каждый удар сердца отдавался набатным звоном в непривычной к алкоголю голове.

Антонина Борисовна задернула шторы, выпила таблетку аспирина и прилегла на диван в надежде хоть на секунду забыться и уйти от этого жестокого, жестокого, жестокого мира, в котором гнусные самцы соблазняют прекрасных женщин, а мерзкие официанты в кимоно, но со славянскими физиономиями, разбодяживают сакэ дешевым портвейном.

Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать. Лекарство не действовало.

Антонина Борисовна застонала. Нет, сегодня она решительно не в состоянии писать. Не только бесстыдных сцен, но и вообще никаких. Но как же данное Альбине слово?

О-о-о, нет… За что??

Антонина Борисовна открыла опухшие глаза и снова села к компьютеру.

Что же должен сделать бразильский…

…или аргентинский? Фиг их тут всех упомнишь с такой-то головной болью!

миллиардер, чтобы поразить воображение графини?

О-о-о…

О-о-о!!! Он приказал своим чернокожим служанкам наполнить ванну

…до краев!

холодным

…непременно холодным – ледяным !!

шампанским «Veuve Clicquot».

Антонина Борисовна сверилась по словарю, как правильно пишется это слово.

Потом он велел оборвать лепестки с розовых кустов

…блин, как же называется этот долбанный сорт? Ну ладно, напишем просто – «алых роз», это и стильно, и дает простор читательской фантазии.

Так вот, лепестками алых роз миллиардер Рурк выстлал всю комнату

…ванную комнату? Нет, пусть будет «спальню». Ага, спальню. И коридор, ведущий в полутемный зал

…нет, лучше – «пещеру, наполненную мраком и ласковым шепотом воды».

Черт, если эта домработница еще раз грохнет посудой, она ее уволит!

Антонина Борисовна поморщилась, однако пальцы ее продолжали дробно стучать по клавиатуре.

Гибкие наложницы, одетые в полупрозрачные газовые покрывала

…ну чем не эротика? Так и до групповухи дело дойдет! – с надеждой подумала Антонина Борисовна.

Так вот, преданные служанки наполнили бассейн отборным шампанским, забросали все вокруг лепестками и зажгли свечи.

Куда же без свечей? Это такой же непременный атрибут изысканного секса, как аспирин после хорошей пьянки.

Ароматические свечи потрескивали, испуская фантастические запахи

.. нет, «запахи» – это вульгарно, пусть будет «благовония».

Благовония курились, а ламборджини несся по горному серпантину, увлекая графиню Лилиан в порочные объятия Рурка. А сам он в это время уверенно вел автомобиль

…одной рукой! – а другой… что же он делал другой?

А другой он ласкал упругую грудь Лилиан, вздымавшуюся из пенных кружев вечернего платья.

На землю упала ночь, и луна вышла из-за туч

.. или из-за гор? Неважно, потом поправлю

и заговорщически подмигивала влюбленным.

…Хотя нет, это Рурк сошел с ума от страсти, а графиня Лилиан всего лишь хочет отомстить своему неверному возлюбленному Ричардсону, который в это время уплыл на яхте к Каймановым островам.

Луна была похожа на голландский сыр

…а есть-то, между прочим, хотелось!

Антонина Борисовна посмотрела на часы. Ого! Скоро два. Перерыв.

Антонина Борисовна прошла на кухню, съела свежеподжаренную котлетку и повеселела окончательно.

Вернувшись в кабинет, она больше не отрывалась от романа, и к вечеру откровенная сцена была написана.

Окрыленная успехом, Антонина Борисовна позвонила Альбине.

– Да! – раздался хриплый голос.

– Аллочка, я написала! – торжествующе сказала Антонина Борисовна.

– Кто это? – переспросил тот же голос, и Антонина Борисовна заметила, что он совсем даже и женский, а мужской.

– А это кто? – спросила она. – Мне нужна Альбина.

В трубке послышался стук и даже будто бы какая-то возня и выразительные ругательства. Наконец трубку взяла Альбина.

– Александра, это вы?

Альбина терпеть не могла природного имени Антонины Борисовны и всегда называла ее по псевдониму.

– Да, Аллочка, это я. И я написала это !

– Прекрасно! Высылайте по почте, – велела Альбина и настолько быстро отключилась, что Антонина Борисовна не успела ничего сказать, а только услышала сдавленный стон и слова: «Суй сюда».

Антонина Борисовна только пожала плечами, недоуменно глядя на трубку.

Оставшийся вечер в семейном кругу прошел просто великолепно.

***

Катастрофа случилась на следующий день. Альбина позвонила с самого раннего утра.

– Вы что, обалдели? Что вы написали?

– Что я написала? – испуганно переспросила Антонина Борисовна.

Несмотря на свои девяносто семь килограммов, она как-то терялась в присутствии Альбины. Меткие и хлесткие выражения, ставящие стерву на место, приходили гораздо позже.

Чтобы куда-то их избыть, Антонина Борисовна даже придумала персонаж, леди Анну – леди не по рождению, а плебейку и парвеню, обманом вышедшую замуж за престарелого лорда Винтера и потом уморившую его, чтобы получить титул и наследство.