Мэрил Ло - Снайперша

– Ну, что, Стас, готов воспитывать сестричку?

– А почему сестричку? Откуда вы знаете это? – удивленно расширив глаза, спросил мой внук.

– Ты не рад?

– Очень рад. Мне хорошо, потому что я не буду один и у меня будет моя родственная душа, – торжественно, как взрослый мудрый мужчина, заявил Стас.

Мы все дружно рассмеялись.

– А почему вы смеетесь? – спросил с серьезным видом мой внук.

– Мы не просто смеемся, мы очень довольны твоим ответом.

– Ну я же мужчина в семье. Главный, пока тебя нет дома. Правда?

– Да. С этим не поспоришь. На тебя можно положиться.

И мой сын похлопал его по плечу, улыбаясь. Мне было очень приятно и радостно наблюдать за ними. Мы улыбнулись с Машей и я спросила ее:

– Машенька, когда ты узнала о малышке?

– Если честно, то только вчера.

– Токсикоз?

– Нет. Душно стало в машине, голова закружилась. Но почему вы все, как сговорились и твердите, что это будет именно девочка?

– Не знаю. А ты-то кого сама хочешь?

– Хочу дочку, ведь проказник уже есть. Но ведь главное, чтобы ребенок был здоровым. Ведь так, мама?

– Ты права, что еще важнее? А что Стас-старший сказал, и что он думает? Рад новости?

– Да. Очень. Мне с ним повезло.

– Вот и хорошо, что у вас все хорошо.

– Кстати, а кто эта девочка Даша? Мне сын все уши прожужжал про нее.

– Машуня, мы с ней и ее мамой на пляже и на детской площадке играем. Очень активная девочка.

– Боевая?

– Да уж. И в кого такая-то?

– В родителей, конечно.

– Ты права. Мама у нее прямо железная леди. Только вот странно ведет себя.

– А что странного?

– Брюки носит постоянно.

– Может, что-то с ногами?

– Может. Она еще хромает.

– Тогда протез или тяжелая травма была. Мы сейчас как раз столкнулись с такой проблемой. Даже не могу описать свою боль словами, как много деток в Афганистане из-за войны пострадали. Многие просто умерли сразу после рождения, другие стали инвалидами на всю жизнь с самого рождения или во время войны. Их крики, стоны и плач у меня до сих пор в ушах звенят. А эти несчастные детские глаза я до самой смерти не смогу забыть.

– А тебя туда как пустили?

– Мы же со Стасом от «Красного креста» ездили. Продукты, оборудование привозили. Насмотрелась до чертиков. Просто ужас какой-то. Живем в 21 веке, а умирают такие крохи и сделать не можем ничего из-за отсутствия элементарной медицинской помощи. Война говорят, а я думаю, что мы люди сами в этом виноваты.

– А как же теперь будешь ездить?

– Вы про беременность?

– Ну да. Тебе же сейчас лучше нервы поберечь и не лезть в горячие точки.

– Не волнуйтесь. Мой начальник еще вчера звонил и сообщил, что я теперь в стране остаюсь. Стас поедет в Абхазию помогать компании с программным обеспечением и гуманитарной помощью для населения.

– Это лучше. Мне спокойнее будет за тебя.

Маша обняла меня и прошептала:

– Мама, спасибо за младшенького и старшего Стаса. Мои родители и то не так переживают.

– Знаешь, Машуня, это ведь я для себя больше стараюсь, – рассмеялась я. – Если честно, то не дай Бог тебе мою свекровь. Даже вспоминать не хочу. Вот поэтому и дала себе клятву быть лучше, чем она.

– У вас очень хорошо получается.

– Спасибо, родная моя. Просто хочу, чтобы у вас все лучше получалось, чем у меня. Нельзя детей заставлять страдать.

– Эх, мама, как же вы правы, – вздохнув, прошептала Машенька. – Так что там с мамой Даши?

– Да вроде бы нормальная и очень внимательная. Но глаза такие грустные.

– Значит, жизнь тяжелая была.

– Может, и так. Но она не жалуется и так дочке радуется. Здоровые родители должны поучиться у нее терпению и безграничной любви к собственному ребенку.

– Одним словом – мамочка.

– Да. Очень хорошая и безумно преданная.

– Пойдемте домой. Нашим мужикам уже надоело на улице находиться.

– И дождь моросит.

Мы пошли, как две подруги домой, а два Стаса резвились, как шаловливые мальчишки, несмотря на разницу в возрасте.

Прошло несколько дней, прежде чем я снова встретилась со Светланой и ее дочкой. Мой внук Стас и ее Даша сразу же взялись за строительство замка из песка, а мы, взрослые, начали наш разговор.

– Давно вас не было, Светочка. Случилось что-то или просто отдыхали в другом месте?

– Все в порядке. Приезжал наш папа после соревнований.

– Папа – спортсмен?

– В каком-то смысле да, – рассмеялась она. – Валера тренер и массажист в команде параолимпийцев.

– Параолимпийцев? Это люди с ограниченными возможностями?

– Именно так нас называют.

– Вас? А вы-то тут причем?

– У меня протез. Вы же, наверное, обратили внимание на то, что я постоянно в брюках?

– Есть такое. Но ведь это не мое дело. Каждый ходит в том, в чем желает и в чем ему удобно.

– Верно. Просто мне еще не очень просто показывать на людях, что у меня нет ноги.

– Да… люди не все могут понять и принять, особенно, когда это дело касается других.

Чтобы не провоцировать мои вопросы, Светлана решила сама все рассказать.

– Это случилось на войне. Помните военный конфликт на Украине?

– Конечно. Столько людей погибло и все еще погибает в этих ужасных войнах.

– Так вот я была ее участницей.

– Вы?

– Да, я. И кроме того, я была снайпером.

Она посмотрела на мою реакцию и не увидев особого удивления в моих глазах, продолжила:

– Моя семья была многодетная. Вернее сказать, было много детей в моей так называемой семье. Мама работала, чтобы нас прокормить и до нашей учебы ей не было никакого дела. Девочек было трое, ровно сколько и мальчиков. Но многие умерли от цирроза. Знаете, что это такое?

– Да.

– Так вот они умерли именно от водки. Много пили.

– А как же вы здесь оказались?

– Наверное, судьба. Знаете, а я верю в судьбу, особенно после одного случая.

– Я тоже.

Неожиданно мы обе сразу повернулись друг к другу лицом и посмотрели в глаза. Я никогда не смогу забыть взгляд Светланы. В нем было столько боли от пережитого, грусти и печали. У этой 28-летней девочки был взгляд женщины, прошедшей круги ада. Наверное, поэтому она так бережно и преданно с любовью и безграничной радостью относилась к своей семье и дочери особенно, к самой жизни. Такие люди умеют ценить жизнь.

– Почему вы не удивились?

– Знаешь, Светочка, я ведь тоже в жизни звезды с небес не хватала. У тебя глаза очень грустные. Если не против, расскажи, что хочешь о себе. А если не хочешь или тяжело, молчи.

Светлана помолчала немного, но потом медленно и спокойно начала свой рассказ. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, как будто она перенеслась снова в то время и заново переживала события тех дней и страшных событий, через которые ей пришлось пройти.