Юлия Ковалева - Сиреневый туман

– Ну что, малышка, прокатимся!?

И она взлетела резко, стремительно, размахивая розовыми крыльями.

Так вот, если вам кто-нибудь скажет, что летать на единороге – это непередаваемые ощущения, верьте ему. Потому что так я не орала никогда. Ужас пронзил меня до мозга костей. Страшно, очень жутко.

У человека есть инстинкт самосохранения, он работает и это нормально. Я кричала, но мне пришлось замолчать, так как скорость была большой и в рот залетали какие-то насекомые. Лицо нещадно сносило потоком воздуха. Я упала на Баттерфляй, вцепилась ей в шею так, что пальцы свело судорогой и начала тихо молиться. От ужаса я все сильнее сжимала бока Баттерфляй. А она, понимая это, как команду «вперед и вверх», набирала скорость. Я продолжала молиться, вспоминать, кого обидела и не успела попросить прощения. Уже и не смогу…

Где-то внизу я слышала какой-то панический визг, который мне напомнил звон колокольчиков.

Теперь я знала – свадьбы не будет, я не выживу. А так обидно, жених такой, какого себе представляла в мечтах. Я аккуратно посмотрела вниз, люди были как муравьи, зажмурилась. Прости папа, прости мама! Но тут услышала голос:

– Саша! Не сжимай колени, отпусти бока.

– Я пытаюсь очень, не могу, все свело судорогой.

– Можешь, просто дыши глубже, – голос был властный, – Давай!

Я попыталась расслабиться, получилось.

– Говори с ней! Это тебя отвлечет.

Я зашептала:

– Тише, Баттерфляй, тише, давай потихонечку спустимся.

О, чудо! Я отпускала очень осторожно колени, и единорог постепенно замедлялась и снижалась. Я выпрямилась и огляделась, рядом на черном единороге был Ден.

– Вон опушка – спускаемся туда, – он резко повернул и начал снижаться. Мы последовали за ним, медленно приземлились. Ден спрыгнул и подбежал ко мне. Я просто упала в его руки. Он держал меня и смотрел:

– Вы не ушиблись, моя княжна?

– Нет. – так спокойно было в его объятиях, с ним было просто хорошо. Его черные, как смоль глаза, смотрели на мои губы.

– Я поставлю тебя, не упадешь? – тихо спросил Ден.

– Надеюсь, что нет.

Он отпустил мои ноги, но второй рукой удерживал меня за талию, просто прижимал к себе и продолжал смотреть на губы:

– Пусть меня повесят, – прошептал он и поцеловал меня!

Первый поцелуй! О Боги, как сладко, истома разлилась по телу, миллионы, бабочек затрепыхали в животе! Это не я! Это не со мной. Волна чего-то нового поднялась во мне, и я застонала или он? Мир остановился в это мгновение. Я не подозревала, что такое возможно. Обняла его в ответ, проявляя настойчивость. Вихрь ощущений усилился, и у меня закружилась голова, ноги подкосились, Ден подхватил меня.

– Поставь меня!

– Нет, я боюсь, ты сейчас с этим не справишься, – и Ден медленно опустил меня на мягкую траву, сел рядом и положил мою голову к себе на колени, и опять стало тепло и хорошо.

– Кто ты? – прошептала я.

– Ден. – просто ответил он.

– Ден, ты не должен был меня целовать.

– Я знаю.

– Так кто ты?

– Я личный раб, слуга, телохранитель, конюх, горничная вашего жениха Иката Лавра.

– Его нянька. – иронически подняв бровь произнесла я.

– Теперь и твоя, моя княжна.

Я встала.

– Так зачем ты меня целовал?

– Не смог удержаться, ты такая прекрасная, Саша, – прошептал он и дотронулся до моей губы. И миллионы искр от губы разнеслись по моему телу. Я еле слышно застонала.

Что я творю!? Он же просто раб! О Боги, какой кошмар! Я резко отдернулась.

– Не смей меня трогать. Тебя нужно высечь!

– Твоё право, – ответил спокойно Ден, глядя мне в глаза. Я тонула в омуте его черных глаз и вдруг поняла, что хочу, чтоб он опять меня поцеловал, внутри все задрожало. Ден опять понимающе улыбнулся.

– Посмотри на кольцо.

Я опустила глаза, камень был уже не белый, а чуть с розовинкой.

– Что с ним?

– Кольцо детектор вашей невинности. От того Икат был так доволен, когда одел вам его на пальчик, что камень стал чисто белый – это говорит, о том, что даже поцелуя ты не знала в этой жизни. А теперь узнала, и камень поменял цвет. Ты уже не так невинна.

– Что за… – я не знала, что сказать.

– Хочешь еще, если мы дальше поцелуев не зайдем, камень больше не потемнеет.

– Что делать? – завопила я – Это позор для меня, как ты посмел, если знал, что такое будет?! – моему возмущению не было предела.

– Ничего страшного, скажешь, что я насильно тебя поцеловал, что ты не хотела. – пожал он плечами.

– А я и не хотела! – с вызовом ответила я.

– Не надо обманывать хоть сейчас, мы-то знаем правду. – и весело подмигнул мне. У меня внутри все закипало, мне хотелось придушить его на месте.

– И что будет? – я цедила слова, еще секунда и я взорвусь.

– Меня повесят. – просто ответил он. Мой пыл тут же угас, я не считаю, что из-за поцелуя стоит лишать человека жизни. Он, конечно, редкий наглец, и наказать его просто необходимо, но повесить – это чересчур.

– Строго у вас. А почему ты вообще здесь?

– Потому что испугался за тебя, ты же кричала.

– А где Икат?

– Там, где ты его оставила.

– А почему он не полетел?

– Потому что у него нет единорога.

– Нам пора возвращаться, но я больше не сяду на Баттерфляй, – шепотом сказала, чтобы она не услышала. Но она подняла уши, а потом медленно подошла ко мне, наверное, чтобы меня не пугать. Руки, ноги стали ватные. Похоже, у меня развилась единорогофобия.

– А вы ей понравились. Как ни странно, обычно люди завоевывают единорога. А у вас с ней наоборот. Хорошая из вас выйдет парочка. Мрак, иди ко мне – и черный единорог подошел к Дену.

– Можно погладить? – так же шепотом спросила я.

– Я не против. Конечно, можешь и погладить его, но не советую. Единороги очень ревнивы, если вы будете проявлять внимание к другому единорогу, то неизвестно, чем это может обернуться. Были случаи, когда единороги взмывали вверх и камнем падали – разбиваясь, если считали, что потеряли хозяина. Или же вызывали соперника на бой и тогда один точно погибает. – произнес Ден.

Я обернулась на Баттерфляй, она незаметно подошла еще ближе, и с ужасом поглядывала на черного единорога. Я поцеловала её в нос и зашептала:

– Не бойся, лучше тебя нет, – а потом обернулась к Дену, – Помоги сесть.

Ден подставил руки, опять эти руки и ощущения тепла, покоя, непонятной дрожи разлилось по телу.

– А ты не боишься возвращаться?

– Нет, – Ден запрыгнул на Мрака, – Полетели, только без паники и потихоньку, не гони.

Я мотнула головой. Говорить не могла, очень жутко было, горло перехватило спазмом. Летели медленно. Все мысли мои были заняты кольцом, что же делать?

Вскоре показался замок, и мы приземлились. Ден помог спешиться, ноги и руки дрожали.

Во дворе была какая-то паника, я решила, что в связи с моим исчезновением. Собрала свои дрожащие колени в кулак, расправила плечи, подняла голову, я же все-таки княжна, и пошла, успокаивать народ. Дескать, не о чем беспокоиться со мной все в порядке. И каково было моё удивление, никто не обращал на меня внимания, все суетились вокруг моего «мужественного» жениха, который бесстыдно валялся в обмороке. Я растолкала слуг, легким покашливанием объявила о своем присутствии. Раздался общий вздох облегчения. Крайне бледный Икат, который и так от природы был светлым, сейчас своим мышиным цветом лица вызвал у меня опасения.