Елена Бурунова - Атлантида. Ветер перемен

После погрома императорский город быстро отмыли от крови. Теперь ничто не напоминало о резне. Понемногу уклад жизни при дворе приходил в привычное русло. Только вот Амурий был заключён в императорскую тюрьму. Обвинения бывшему первому советнику пока не предъявили. Марий бежал и по слухам пытался собрать армию против узурпаторши – убийцы. Кампия никто не трогал, но трусливому обжоре кусок в горло не лез из-за страха за свою жизнь. Хранитель печати (должности его Атия не лишила) сидел в своих покоях и носа никуда не казал, надеясь переждать бурю.

Нагбур озлобленный на новую власть, не покидал пределов храмового комплекса. Почтенный старец настраивал жрецов и недовольную знать против Атии, призывая не подчиняться сумасбродной принцессе. Императрицу он в ней не признавал, заявляя, что коронации не было. В качестве протеста верховный жрец богослужений в храме не проводил, но для Аттилы сделал исключение. Всё – таки законный император. А по правде говоря, Нагбуром двигала обычная жадность. Этот старикашка рассчитывал на хороший куш с подношений. Можно будет частью золота помочь Марию. Второй советник Аттилы прислал письмо с выгодными предложениями. Так почему же не помочь. Тем более, что Нагбуру обломиться намного больше если Алина займёт трон. Придя в храм, верховный жрец возносил молебна за Аттилу, изображая немощного старика побитого преступной властью.

Назир Синх получил место первого советника и дворец Амурия в придачу. Только ночевать в роскошном особняке ему пока не доводилось. Тёплая постель молодой императрицы привлекала больше.

Семейство генерала обживало дворец второго советника. Величественное здание нисколько не уступало по красоте и богатству императорскому. Из всех членов его семьи больше всего радовалась Ниферта. Дочка торговца заняла самые большие комнаты. С усердием меняя по её мнению скучноватый интерьер.

– Ты улыбаешься на похоронах собственного отца и брата, как не почтительно. – Прошептал, наклонившись на ухо Назир Синх.

Первый советник, как всегда подошёл не заметно. Его дыхание ласкало плечи, не хуже ладони на пояснице. В толпе окружавший алтари с телами, его прикосновения остались не замеченными. Благо в храме все были равны. Особых мест для императоров не было, разве что в такие знаменательные дни.

– А ты лапаешь собственную императрицу в священном храме Богов. Как кощунственно. – Таким же тоном ответила Атия, нисколько не обидевшись на замечание любовника.

– Я засмеялся бы, если бы не привлёк внимания твоих глубоко верующих подданных. – Говоря это он, наклонившись, поцеловал её за ушком.

– Какие дары ты преподнес богам, чтобы мой папочка с братцем восседали вместе с ними? – Просто из любопытства спросила императрица. Зная, точно, что её безделушки в этой куче золота никчёмны. Для отца и Ария Её Величество вообще ничего не хотела покупать.

– Вон тот кубок с сапфирами. – Указывая в сторону подарков, сказал Назир Синх.

– Не плохой. – Со вздохом заявила императрица. – Жаль, что Нагбур уже сегодня ночью испоганит его своим ртом.

– А ты, моя прелесть? Ставлю пять золотых твоего в кучке нет. – Шутливо прошептал первый советник.

– Милый, как можно так наговаривать на свою повелительницу. Я отдала своё маленькое золотое колечко с каким-то камушком. Точно не помню, что за камень. То ли бриллиант, то ли алмаз. Он настолько мал, что на самом кольце его без стекла не рассмотреть. Смотри, верховный жрец наверно страдает от маразма. То одну ногу тянет, то другую. А с руками и вовсе беда. А сильно он ударился об Мараджия? – Довольная Атия, резко сменила тему разговора.

О подарках она слышать не хотела. Столько много золота и всё в пустую. Ну, как в пустую? Карманы её врагов пополняться. Нагбур хоть и жаден, но некоторая часть подношений отправятся по назначению. В этот императрица не сомневалась. Вот и принесла в храм самое дешёвое колечко. Только что-то её любовничик раскошелился для недовольной знати. Странно… Сам же сегодня ночью выступал против глупого обычая. С его слов Атия поняла, что все средства, полученные в дар богам за Аттилу и Ария, будут играть не на их стороне. Она никогда не доверяла полностью Назир Синху. Уж очень он двуличен и скользок, ну а после этого кубка её внутренний голос подсказывал – пора бы и поостеречься своего первого советника.

– Любимая, Его Первосвятейшество пытается изображать жертву новой власти. – С иронией в голосе заметил Его Светлость, переключив свой взор с обнажённых плечиков любовницы на немощного старичка.

– Тоже мне, мученик! – Фыркнула, сморщив нос императрица. – Ему бы в императорском театре играть, а не службы в храме проводить.

Изнемогая от боли в ногах, Атия готова была сама завыть хвалебные песенки вместо жрецов. В храме они стояли с самого утра, а за окнами уже далеко за полдень. Хотелось есть, да и лодыжки отекли. Переминаясь с ноги на ногу, императрица спросила первого советника:

– Послушай, я в религиозных обрядах ничего не смыслю, но когда это всё прекратиться?

– А, моя неверующая, надо было почаще в храм заходить. Уже скоро. – Утешил Назир Синх. – Сейчас все желающие попрощаются с императором и принцем, верховный жрец повторит мольбы к богам и всё.

– Ах! – Разочарованно вздохнула его любовница. – Так и до самой ночи простоим. Я не выдержу. Упаду в обморок и от усталости и от вони!

– Вынужден с тобою согласиться, запашок от принца ужасен.

Тем временем пока молодая императрица беседовала со своим первым советником, Нагбур объявил о прощании. Присутствующие, прижимая платки к лицам, стали по одному подходить к телам. У алтарей с покойниками никто не задерживался. Но вот когда очередь дошла до бывшей фаворитки принца, движение приостановилось.

Юнона опустилась на колени перед своим возлюбленным. Её маленькая ладонь прижалась к синюшной руке Ария. Смрад от полуразложившегося тела её не остановил от поцелуя. Дочь генерала прижалась губами к коже и все брезгливо отвернулись, пытаясь подавить тошноту. Но, девушке надо была эта толпа. До безумия она жаждала их жалости. Пусть думают, как она несчастна без него. Юнона простила принцу жестокость и от чистого сердца просит принять его в чертоги богов. А они лицемеры, предавшие наследника империи и заветы богов. Но как – только девушка прикоснулась к нему, храмовую пирамиду потряс ужасный крик. Юнона заорала, отскочив от тела возлюбленного.

– Нет! Это не он!

Звонкий пронизывающий вопль бывшей фаворитки оглушил на мгновение собравшихся в храме. Внутри Атии ёкнуло. Схватив за запястье любовника, она прижалась к нему спиною. Назир Синх уже искал глазами Югрия в надежде, что тот успокоит дочь. Но генерал сам сбитый с толку поведением Юноны не тронулся с места. Только одна Ниферта увидев, как изменилась в лице императрица, бросилась закрывать рот падчерице. Женщина понимала, насколько, опасны такие высказывания. Над триумфальном возвышением генерала нависла тень пострашнее ссылки. Девчонка продолжала кричать, вырываясь с цепких объятий мачехи. Ниферта не придумала ничего лучшего, как отхлестать по щекам впавшую в безумие Юнону. Конечно, Югрий не одобрит это, ну, что поделаешь, если только боль способна привести в чувства его дочь – истеричку. И, о чудо! Она замолчала! Всхлипывая Юнона, ринулась к отцу, ища в нём защиты от злой мачехи. Но, на этот раз, генерал, не обнял её. Отец схватив за руку, поволок к выходу. Придворные уже шептались, провожая глазами Ледяную Красавицу и Кровавого генерала (так с недавних пор стали его называть).