Роза Сергазиева - Чужое письмо

Лиза как раз заканчивала университет. И обсуждала с однокурсницей, а по совместительству лучшей подругой Асей Сырниковой что делать дальше.

– Если пойдем работать в школу, потеряемся и закончим жизнь старыми девами, – трещала Ася. – Сейчас столько возможностей! Например, можно банк запросто создать. Деньги идут к деньгам.

– Но мы ничего не понимаем в финансах, – пыталась остудить пыл подруги Лиза.

– Тогда ресторан, они сейчас на каждом углу открываются, люди всегда есть хотят, значит, будут платить.

– Ася, мы ничего не смыслим в ресторанном бизнесе.

– Хорошо, – согласилась однокурсница. – Тогда сама скажи: в чем мы хорошо разбираемся?

– В биологии, в ботанике, – пожала плечами Лиза. – Но из них никакой прибыли не выжмешь.

– Но ведь цветочки – это тоже деньги! – вдруг по детски захлопала в ладоши Ася.

– Мы будем торговать гвоздиками у метро? – испугалась Лиза.

– Ха, размечталась. Там все места уже заняты, – с сожалением посмотрела Сырникова на обладательницу красного диплома, ни сколечки не разбирающуюся в реалиях сегодняшнего рынка.– Но ведь букеты не только девушкам на свидании дарят. Цветами нынче принято украшать кабинеты начальников. Причем, нетрадиционно – теперь это не беспорядочные веники в вазах, которые покупает секретарша по дороге на работу, а часть интерьера. Цветы – изысканно подобранные и миниатюрные – ставят в центре стола так, чтобы они создавали настроение, но не мешали видеть клиента.

Ася набросала текст объявления и отнесла в газету.

Так появилась фирма по изготовлению офисных букетов «Лася» (девушки не долго ломали голову над названием, сложили его из собственных имен). Вот когда Лизе пригодился опыт, приобретенный в оранжерее на подоконнике. Собирая небольшие композиции, девушка украшала их стеклянными шариками, брошками-бабочками, маленькими ленточками. И делал это так тонко, что сопутствующие детали ни в коем случае не отвлекали внимание от самих цветов, не нарушали их достоинства и красоту.

Первое время в «Ласе» работали только сами основательницы фирмы. Ася, подрезая стебли цветов, одновременно отвечала на телефонные звонки, принимала заявки, выслушивала претензии, заказывала в подмосковных оранжереях нужные растения. Лиза приходила в их маленький офис в подвале в 6 утра, чтобы успеть собрать свежие букеты и развезти их по городу к началу рабочего дня. Ася занималась бухгалтерией, Лиза сочиняла по вечерам новые композиции. Через пару месяцев девушки смогли купить «Жигуленок», и Лиза теперь доставляла продукцию в большее количество фирм, находящихся порой в разных концах Москвы.

И уже через год Стражникова купила маме путевку в Турцию, на море.

– Я ведь никогда не была за границей, – Алена удивленно посмотрела на дочь.

– Теперь станешь ездить каждое лето и можешь больше не мучиться с неучами. Я заработаю на нас двоих.

Где-то, в великом хранилище судеб, лежат свитки с расписанным по минутам временем бытия каждого человека, который имел счастье прийти в этот мир. И в определенный момент стрелки чьих-то часов прекращают свой бег. И никому из смертных не дано им помешать.

Алена приехала из Турции помолодевшая и посвежевшая, но какая-то растерянная. Там, в шикарном четырех звездном отеле за день до возвращения она неожиданно упала в обморок. «Может, на солнце много времени провела, или перекупалась», – гадала Алена всю дорогу обратно. Лиза уговорила маму показаться врачу…

Алена «сгорела» за несколько месяцев. Вернувшись с похорон в их маленькую квартирку одна, Лиза в истерике каталась по полу, и ругала себя: ну зачем, зачем она купила путевку в Турцию? Наверняка, жара «разбудила» болезнь, ускорила ее течение. И если бы не поездка, мама могла прожить дольше. Но ее часы остановились именно сейчас.

Лиза нашла лекарство от образовавшейся в душе пустоты в работе. И если Ася тратила свободное время на то, чтобы три раза выйти замуж и дважды развестись, то Лиза от возможности отдохнуть отказалась вообще. Из подвала фирма переехала в шикарный офис в центре города, количество постоянных и состоятельных клиентов перевалило за несколько сотен. Кроме того, именно «Ласю» приглашали оформлять залы для международных конгрессов или представлять нашу страну на зарубежных конкурсах цветочных декораторов. В штате компании и в ее представительствах в других городах работали уже десятки человек: дизайнеры, курьеры, художники, маркетологи.

Но полгода назад Лиза, наконец, решила остановиться и измениться. Сначала договорилась с Асей, и та, предприняв безуспешную попытку уговорить подругу отказаться от безумной идеи, все же выкупила вторую половину их совместного бизнеса. На часть этих денег Лиза приобрела маленький домик в яблоневом саду. Теперь предстояло воплотить в жизнь мечту детства – создать свою оранжерею, где она сможет в свободном режиме заниматься селекцией. Ей давно хочется поэкспериментировать с кактусами. Мама могла бы гордиться Лизой.

В кухне стало темнеть. Лиза еще раз повертела конверт в руках. Что делать с найденным письмом? Выбросить? Но… раз оно лежит здесь, забытое, значит, скорее всего, не дошло до адресата. И девочка, которая теперь стала взрослой женщиной, так и не узнала о последнем желании своей матери. Лиза посмотрела в окно, в небе полыхали краски июньского заката. И охнула – яблоневый сад проснулся! И во всю кипел бело-розовыми цветками. Еще утром из треснувших почек лишь выглядывали пушистые хвостики, а сейчас деревья задышали новой жизнью и счастьем. Прошедшая зима выдалась долгой и слякотной, такой же нетипично холодной и нудной оказалась весна. Поэтому деревья дотянули с цветением аж до 20 июня. Но тем торжественнее, словно невесты, выглядели стройные яблони.

Нет, письмо надо обязательно доставить адресату. Пусть оно и чужое, но судя по всему, это последняя воля умирающего человека. Ее нельзя оставить не выполненной.

«В МОСКВУ, в Москву!… В Москву, в Москву!» – весело стучали колеса вагона. Оля, обладательница четного, соответственно на верхней полке места, повернулась на правый бок и посмотрела на часы. Всего лишь 6 утра. Но сегодня 20 июня, один из самых длинных дней в году, поэтому мир за окном давно проснулся и ликовал. Чего нельзя было сказать о соседях по купе. Старушка и ее пожилая дочка внизу мирно похрапывали, накрыв голову одеялами. Только Олин сосед напротив оставил лицо свободным, по детски подложив ладонь под щеку. Парень сел в поезд вчера вечером и объяснил любопытной старушке, что едет до конца, то есть до Москвы, студент, возвращается домой с практики, зовут Павлом. Очки в тонкой оправе смешно сваливались с его носа, поэтому их приходилось постоянно поправлять. Но сейчас «дополнительные глаза», аккуратно спрятанные в пластмассовый зеленый футляр, «отдыхали» на сетчатой полке у стены, а Оля получила возможность рассмотреть лицо попутчика. Густые черные брови почти сходились у переносицы, но особенно поражали ресницы – длинные, ровные, словно… ненастоящие. Именно такие, обычно, пририсовывают маленькие дети сказочным принцам и принцессам.