Галина Огневская - В свете звезд. Omnia vincit amor

Михаил пытался вспомнить, когда он видел Анну последний раз, прежде чем уехать на службу к Императрице. Тогда ей было лет двенадцать. Маленькая, загорелая, как арапчонок, она бегала босиком, словно не барское дитя, а крепостная девчонка. Она носилась по лугу в поисках Николая или Михаила с подобранным подолом сарафана, из-под которого мелькали худенькие, вернее, тощие ноги. А теперь она изменилась. Стала намного выше ростом, очень женственная, красивая. «И соблазнительная», – не отдавая себе отчета, подумал Михаил.

Не обращая внимания на дерзкий взгляд Михаила, Анна подошла к графу, чтобы поприветствовать его. К удивлению Михаила, его отец склонил свою величественную седую голову и отечески поцеловал девушку.

– Я помню другое время, Аннушка, ночь в Никольском, когда юная барышня Озерская танцевала свой первый танец со старым графом. Ты не забыла?

Граф Афанасий улыбнулся, ожидая ответной улыбки. Но Анна закрыла глаза, внутренне сжалась. Воспоминания причиняли ей нестерпимую боль. Михаилом опять овладело презрение к происходящему. Он понимал намерения отца, слишком хороша была Анна даже в уродливом траурном платье. Но Михаил сомневался, что Анна понимала все это. Девушка постепенно пришла в себя.

– Я никогда этого не забуду, граф. В тот день я впервые попробовала малинового вина, – ответила она печально. Ее голос звучал очень мелодично. «Ах ты, пташка», – невольно подумал Михаил.

Стряпчий откашлялся, и Анна повернулась к нему. Губы Михаила растянулись в улыбке:

– Будет ли ваш стряпчий присутствовать на этой… э-э… встрече? – спросил он Николая, смотря между тем на Анну. До сих пор Анне удавалось полностью игнорировать Михаила, как будто он не присутствовал в этой гостиной. Николай переминался с ноги на ногу.

– Нет, – ответил он, старательно избегая предостерегающего взгляда сестры и делая вид, что изучает узоры на потертом ковре.

– Когда барышня принесла мне список своих требований, я сказал ей, что необходимо присутствие поверенного от вашей семьи. Разве она не говорила вам об этом?

– Сударь, интересы нашей семьи представляет Николай, мой брат, – произнесла Анна.

Внезапно Михаила охватил гнев при виде застывшей посреди гостиной девушки и ее никчемного брата. Все собравшиеся здесь знали, что Анне нечем заплатить стряпчему.

– Ваше сиятельство, давайте начнем, – сказала девушка, – мне бы хотелось покончить со всем этим до прихода Митеньки.

На столе не было тяжелой расписной скатерти, вошедшей недавно в моду. В центре красивого стола с резными ножками стояла лишь керосиновая лампа с прозрачным совсем не закопченным стеклом. Михаил догадался, что этот стол – фамильная реликвия, оставшаяся с тех пор, как семья родителей Анны процветала. Гордость девушки была почти осязаемой, она присутствовала везде: в окружавших Анну предметах, в ее манере держаться. Безразличие Михаила исчезло, появилось неистовое желание защитить эту гордость.

– Подождите, сударь, – произнес он, поднимаясь со своего места.

Анна поглядела на него испуганно. Михаил не обратил внимания ни на своего нахмурившегося отца, игравшего роль добродетеля, ни на сердитого Николая. Он быстро подошел к Анне, взял ее за локоть:

– Сударыня, не могли бы мы побеседовать наедине, прежде чем начать эту… э-э церемонию?

Девушка бросила взгляд на Николая. Поняв, что помощи от него не дождешься, нехотя кивнула.

– В папенькином кабинете, – ответила она.

– Я уверен, что присутствующие здесь найдут, о чем поговорить, пока мы с вами решим некоторые вопросы.

Николай преградил дорогу.

– Например, о погоде нынешней весной, или о великой и славной войне с неуловимым Злодеем, – продолжал Михаил, не отрывая взгляда от пылающего лица Николая. Молодой человек заморгал и отошел в сторону. Когда они вышли из гостиной, Михаил отпустил локоть девушки.

– Сюда, – указала она дорогу. Он шел за ней по коридору, невольно улыбаясь, когда Анна дерзко вскидывала подбородок и говорила тоном воспитанной барышни. В кабинете ее отца была большая библиотека. Михаил неторопливо закрыл дверь, Анна встретилась с ним взглядом, а затем принялась внимательно рассматривать книги, как будто видела их впервые. Михаил намеренно не начинал разговор первым, испытывая стойкость девушки. Ее хватило ненадолго.

– Что вы хотели мне сказать, сударь? – она посмотрела ему прямо в глаза, в ее взгляде не было ни робости, ни застенчивости. Она держалась по-деловому, как человек, который знает, что делает.

– Вы не обязаны соглашаться.

– Почему? – Анна мило улыбнулась. – Вашему отцу принадлежит закладная на наш дом и еще пять тысяч рублей, которые он одолжил моему папеньке, если судить по соглашению. Что будет с Митенькой, если я откажусь?

– Возможно, мой отец просто притворяется.

Анна не научилась скрывать свои чувства, и в ее глазах мелькнула надежда, тут же сменившаяся смирением.

– Где находится Севербург? – неожиданно спросила она.

– На реке Двине, – ответил Михаил, удивленный ее вопросом. Девушка устремила взгляд на карту, висевшую на стене.

– Это наша северная крепость, которую мне Императрица доверила укреплять, – добавил Михаил.

Анна едва заметно кивнула.

– Как долго вы здесь?

– Я подал прошение об отпуске сразу, как понял, что нужен здесь, – Михаил никак не мог понять, куда клонит Анна.

– Это из-за нашего дела или из-за войны?

– Я что-то пропустил? О какой войне вы говорите?

Анна бросила на него испепеляющий взгляд, и насмешливая улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Я ничего не знал об этом соглашении, пока не вернулся домой. Думаю, что это ваш отец, не мой, положил начало этой… э-э сделки, – объяснил Михаил, наблюдая за реакцией девушки. Анна быстро возразила:

– Неправда, папенька был очень болен и не мог приехать в Никольское. Да и вас там не было.

От обиды у нее потемнели глаза, Михаил понял, что она ему не верит. Девушка и помыслить не могла, что ее отец, которого она обожала и боготворила, уделял внимание только сыновьям, а ее, единственную дочь, использовал в качестве матери для них и хозяйки дома. Значит, разговор предстоит нелегкий. Пусть Анна пребывает в мире иллюзий, но он не собирается осложнять создавшуюся ситуацию ложью.

– Ваш отец прислал мне письмо. В нем он попытался все объяснить, – сказал Михаил, охваченный яростью. Он испытывал ярость каждый раз, споря с отцом. Граф Семенов манипулировал людьми, когда ему это требовалось А требовалось ему это всякий раз, когда впереди маячила заманчивая цель в виде большой суммы денег или собственного удовольствия. Тех же, кто ему не подчинялся, он старался подчинить, сломить. И это ему почти всегда удавалось. Михаил не желал подчиняться. А сейчас подчинился! И он пройдет через этот фарс, если Анне так угодно. Но не ради нее, а ради Дмитрия. А Анна… Только от нее самой зависит, утонет она или останется на плаву в этой ситуации.