Екатерина Спирина - Непокорный торнадо

– Хорошего дня, Франческо.

Он встал и приблизился к ней.

– Джесси… Спасибо…

Несколько мгновений они смотрели друг на друга, но потом он не выдержал и впервые за все это время обнял ее. Она буквально утонула в его сильных объятиях, поскольку была достаточно хрупкой и невысокой девушкой, а он все-таки был приличного роста, крепко сложенным футболистом. Сначала она немного растерялась, но потом ответила робким объятием.

С минуту они стояли обнявшись. Франческо вдруг почувствовал, что наслаждается моментом. Моментом радости, которая разливалась внутри него. Радости от того, что обнимает друга.

Через пару часов Франческо ждал в аэропорту вместе с командой посадку на самолет в Палермо. Они летели на очередной матч.

После ухода Джессики у него не было времени подумать о произошедшем. Но он испытывал чувство освобождения и был благодарен ей за это, хотя по-прежнему был смущен.

Единственной мыслью, пронзившей его по дороге в аэропорт, когда он начал приходить в себя, была мысль о том, что Джессика может предать огласке все то, что он сегодня наговорил. Хуже всего, что он даже не помнил толком, что именно он там наговорил. Этот торнадо затмил на миг его светлый разум.

Он раздумывал над этим всю дорогу и все время ожидания посадки. Он порывался ей позвонить и сказать что-то типа: «Джесси, я хотел бы, чтобы этот разговор остался между нами». Но мало того, что это выглядело глупо, так было еще и бесполезно. Бессмысленно просить женщину держать язык за зубами.

Единственное, что его успокаивало, – это отсутствие у нее каких-либо доказательств этого разговора. Если только она не записала разговор на диктофон…

Сердце его на мгновение остановилось. Ведь он ничего не видел вокруг себя, пока говорил. А что если она была с диктофоном? Его панические мысли прервал телефонный звонок.

– Франчи, чао! Это Серджо. Как дела?

Серджо был его старым другом. А еще он был спортивным журналистом. Его перу принадлежит множество статей о жизни великих спортсменов. Недавно он также опубликовал очерк о карьерном пути Франческо. Серджо брал у него немало интервью, и они выпили десятка два чашек кофе за написанием этого очерка.

В то время Италия узнала скандальную историю об одном известном актере. Очерк принадлежал перу журналиста Амедео Грильярди, который в прошлой жизни был не иначе как деятелем инквизиции. Если он знал, что в жизни знаменитого человека есть сомнительная история, он находил события менее крупного формата, а потом, показывая свою полную осведомленность о жизни несчастного интервьюируемого, умудрялся вытягивать факты, ему необходимые. Люди начинали нервничать и рассказывали больше, чем хотели бы. Знаменитости его, понятно, не любили и со временем сразу же отказывались давать ему интервью, поэтому он добывал сведения у их ближайшего окружения и узнавал немало интересного иногда даже путем психологического шантажа.

– Чао, Серджо! Я в аэропорту, летим в Палермо. Что-то важное?

– Угадай, кого недавно я видел недалеко от твоего дома?

– Не знаю, Серж.

– Амедео Грильярди с той девушкой, которую ты мне представил пару недель назад в твоем офисе. Джессика, кажется.

Франческо почувствовал, буквально физически, как сердце начинает падать куда-то в пропасть. У него даже потемнело в глазах.

– Надеюсь, она не твоя любовница, чтобы он мог выпытать у нее какие-нибудь тайны? – пошутил Серджо.

Нет, она не была его любовницей. Но она именно сегодня, пару часов назад, узнала «немного» секретную информацию.

– О! А вот и он, Франчи, и в каком-то странном настроении. Я перезвоню тебе позже, может, даже расскажу что-нибудь интересное из твоей жизни, о чем ты и не подозреваешь, – засмеялся он и повесил трубку.

Франческо было плохо. Очень плохо. Он не помнил, как он дошел до самолета, где он вставил в уши наушники и закрыл глаза, притворившись спящим.

Внутри него царствовал страх, который потом сменился бурей. Он сопоставил факты: раньше она тоже была спортивной журналисткой, и, очевидно, эти двое были знакомы. Видимо, она вошла к нему, Франческо, в доверие, чтобы выпытать все это, а потом предоставить материал для очередной грязной статьи Амедео. И, может, даже она была сегодня с диктофоном. Франческо застонал. Жизнь летела в пропасть, он это чувствовал. Он называл и ее, и себя самыми грязными словами, которые только существуют в итальянском языке, а лексика этого красивейшего языка очень богата экспрессивными выражениями. Он ненавидел ее. Впервые в жизни он чувствовал такую жгучую ненависть. Наверное, если бы она в тот момент предстала перед ним, он убил бы ее, не раздумывая.

Смартфон завибрировал сразу, едва самолет приземлился в Палермо, и появилась связь. Помимо всего прочего, была пара звонков от Серджо. Франческо безразлично смотрел на список вызовов в своем телефоне. Какая теперь разница? После бури наступила апатия. Сегодня был эмоционально перегруженный день.

Он убрал телефон и пошел со своими компаньонами на выход. Он улыбался и шутил, будто все хорошо. Партнеры по команде пока не знали, что его контракт не будет продлен, а потому даже не догадывались, как он страдает. Они думали, что Франческо просто не выспался, раз так крепко спал в самолете. Они даже не догадывались, что к горечи от непродленного контракта примешалась еще и горечь предательства.

Он опять надел маску, но в этот раз закрепить ее на лице оказалось сложнее, чем когда-либо. Франческо имел достаточно спокойный характер и хорошо умел управлять своими эмоциями. Он никогда не был замешан ни в каких скандалах, ему никогда не предъявляли обвинения в нетактичном поведении, и он никогда не предпринимал никакие словесные выпады в адрес кого бы то ни было. Будучи капитаном команды, он постоянно участвовал в спортивных конференциях, у него часто брали интервью, но все его слова и суждения всегда оставались корректными. И также он никогда не позволял себе хоть как-то проявить свое недовольство в адрес своих партнеров по команде, тренеров или противников. Даже теперь, когда в душе он был более чем раздражен своей несправедливой ролью полировщика скамейки запасных, никто не замечал его недовольства. И он понимал, каким нонсенсом станет публикация его действительного отношения к данной ситуации.

Он вошел в свой номер в отеле, закрыл дверь и прислонился к ней. В голове царствовала пустота и темнота.

Снова завибрировал телефон, сообщая о доставленном электронном письме. Он апатично открыл почту. Высветилось новое сообщение от Серджо. Франческо закрыл глаза. «Теперь еще предстоит прочитать об этом предательстве», – безразлично подумал он.