Эль Эбергард - На тёмной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам…

Не знаю, сколько времени прошло с той минуты, как я взяла в руки скрипку. Стефан стоял в оцепенении, впрочем, как и все вокруг меня. Сначала я решила, что люди замерзли и недовольны моей длительной игрой. Но как только я опустила смычок и смахнула застывшие слезы, как грянувшие аплодисменты успокоили меня своей искренностью. Даже уличный музыкант посмотрел на меня с уважением и спросил, откуда я и где научилась играть.

Я поклонилась ему и моим благодарным слушателям, придя в невыразимо хорошее расположение духа.

– Счастливого Рождества, – произнес скрипач, восторженно поблескивая глазами. – Спасибо, я отогрелся и получил огромное удовольствие, слушая Вас.

– А я – Вас, – вернула я комплимент. – Удачи!

Я повернулась и чуть не наступила на ногу в черном высоком сапоге. Рука в черной перчатке подхватила мой локоть и вывела из толпы, аккуратно поддерживая.

– Тебе нехорошо? – поинтересовался Стефан, внимательно глядя на меня.

Музыка еще звучала во мне и от этой эйфории можно было запросто свалиться, пусть даже она была и положительной.

– Ну, что ты, – произнесла я, чуть сбивчиво. – Я страшно довольна. Просто разволновалась.

Стефан кивнул.

– Не знал, – продолжил он, – что ты умеешь играть на скрипке. Да еще так… Хотя, изначально я заметил в тебе…

Он запнулся, словно понял, что чуть не сболтнул лишнего.

– Что заметил?

Стефан поджал губы и вновь стал задумчивым.

– В твоем сердце много музыки . Сам Моцарт не сыграл бы лучше, можешь мне поверить.

Я рассмеялась, хотя сравнение несказанно польстило мне.

– Вот такого точно быть не может. Это уж комплимент так комплимент! Конечно, спасибо, но…

– Не думай, что я говорю льстивые слова – тут же резко оборвал меня он и его зеленый глаз вспыхнул, как бенгальский огонь. – Я никогда не преувеличиваю и не приуменьшаю правды.

Я оторопела, не привыкнув еще к его выпадам.

– Просто сравнение слишком сильное. А я слишком серьезно отношусь к музыке, поэтому считаю, что достижение совершенства это бесконечный путь сквозь тернии собственных сомнений и самобичеваний.

Стефан скрипнул зубами. Его напряжение чуть не накрыло меня с головой, а ведь я хорошо чувствую, когда у людей происходит смена настроения. Ладно, если уж ему нравится думать, что я лучшая скрипачка в мире, пусть так и будет, лишь бы не портил нашу прогулку. Мне не хотелось верить в то, что мы рассоримся из-за возникших беспочвенных противоречий. Хотя привыкнуть к тому, как любезность Стефана сменяется агрессивностью, было непросто.

– Как тебе будет угодно, Олеся, – выдавил он. Его ладонь была горячей, будто нагретая солнцем. Я кашлянула.

– А куда мы идем на этот раз?

Мой спутник повел меня прочь от церкви, настойчиво удерживая. Я повторила вопрос.

– Стефан?

Он повернулся ко мне и протянул бутылочку:

– Сделай несколько глотков, не то замерзнешь, и тогда музыка целого мира не согреет тебя.

Эти слова прозвучали как-то странно и двусмысленно, но я послушалась и на этот раз не поморщилась, когда горькая обжигающая жидкость проникла в горло и пищевод. Моя рука вновь оказалась в руке Стефана, и мы пошли вдоль домов, ускоряя шаг.

– Возвращаемся – бросил он, на ходу.

– Может, стоит вызвать такси? – предложила я.

– Нет. Мы быстро дойдем.

Конечно, опыта свиданий у меня не было, поэтому я не могла сравнить моего новоявленного кавалера с кем-нибудь еще. Однако, у меня возникло стойкое убеждение, что на свиданиях, особенно, первых, вести себя подобным образом не стоит . Если вначале я была уверена, что нравлюсь Стефану, то теперь, по неизвестной причине, я заметно упала в его глазах. Иначе как я еще могла объяснить то, как он смотрел на меня и как разговаривал? Или это его такая оригинальная манера завлекать женщин?

Между тем, я неожиданно, почувствовала какую-то слабость в ногах и решила, что я просто устала за сегодняшний день. Но затем эта вялость принялась подбираться к животу, рукам, груди и, наконец, голове, отчего мне ужасно захотелось поскорее присесть, а еще лучше, прилечь.

– Стефан, подожди…

К моему удивлению, мой голос прозвучал неестественно тихо, что не могло меня испугать.

Я сразу сбавила шаг и оперлась на руку Стефана, чуть ли не повисая на нем. Голова закружилась и я застонала, зажмуриваясь. Он остановился, глядя на меня из-под густой челки.

– Олеся, ты побледнела…

Наверное, у меня совсем голова перестала соображать, потому что тон Стефана был непередаваемо безразличный и вместе с тем, у меня сложилось абсурдное чувство, будто он доволен моей слабостью.

Я встряхнула головой.

– Ты мог бы помочь мне доехать до клуба? – попросила я.

– В этом нет необходимости, мы почти на месте. Дойдем пешком – безапелляционно заявил он.

Я была так поражена его окончательным охлаждением в мой адрес, что даже не возмутилась, что он чуть встряхнул меня и практически поволок за собой.

– Стефан, – взмолилась я, хватаясь за его рукав, – мне плохо!

И тут прозвучал ответ, повергший меня в состояние, близкое к истерическому.

– Я знаю. Осталось недолго страдать.

– О чем ты говоришь? И отпусти мой локоть. У тебя не пальцы, а железные клещи.

Стефан расхохотался. От его смеха у меня пошел мороз по коже. Этот новый Стефан отличался от того другого – галантного, любезного и улыбчивого.

– Ты веришь в судьбу, а, Олеся? Как думаешь, если бы сегодня мы не встретились , где бы я обнаружил тебя чуть позднее?

– Не понимаю, о чем ты говоришь – прошептала я, в страхе отшатываясь от него.

Стефан встряхнул меня, как куклу и презрительно ухмыльнулся.

– Вот так всегда. Никто ничего не понимает. Просто не хочет разобраться. А ты попробуй!

«Он сумасшедший, – решила я. – Неврастеник… Но как мне реагировать на него, чтобы не разозлить еще больше?»

– Стефан, – постаралась я произнести спокойно. – Отпусти меня и каждый пойдет своей дорогой. Очевидно, что мы вовсе не подходим друг другу.

Он вывернул мне плечо, отчего я вскрикнула, и зло бросил:

– Нашим дорогам было суждено пересечься. Помолчи и прекрати ныть, пока я не разозлился окончательно.

Мне хотелось возразить, оттолкнуть его и самой отправиться на поиски клуба, но Стефан цепко держал меня, не давая возможности сопротивляться. Ноги совсем не слушались, а глаза стали закрываться сами собой, будто я бодрствовала двое суток и теперь меня клонило в сон. Я попыталась закричать, чтобы позвать на помощь, но вместо крика у меня вырвался хриплый кашель, от которого я почти захлебнулась.

Под ногами мелькала мостовая, подол моего платья и черные сапоги на толстой подошве. Язык словно одеревенел, лишая меня возможности что-то говорить, а сам Стефан все так же крепко держал меня за плечи, подталкивая, заставляя идти вперед на негнущихся ногах. Я все пыталась понять, в чем же причина моего неожиданного недомогания и, что еще хуже – внезапной агрессии Стефана, показавшегося мне с лучшей стороны всего пару часов назад. И, конечно, не находила никакого внятного объяснения.