Светлана Алексеева - Я просто хочу любить

Виктория подошла к окну. Ей не хотелось отвечать отцу. Распахнув окно, девушка впустила в комнату свежий весенний воздух. Ворвавшись в помещение, ветер стал трепать накрахмаленную, немного выцветшую от времени сиреневую занавеску. С улицы послышалось мычанье коров и крики голосистых петухов. Оглянувшись, девушка снова брезгливо посмотрела на отца.

– Папа, миленький, ну перестань ты пить! Так же нельзя. Маме сделали операцию, ей нужна твоя помощь! А ты?! – с укором сказала она и махнула рукой.

– Что ты несешь? – пьяным голосом, картавя, крикнул отец и ухватился за бутылку с пивом.

– Стой! – потребовала Вика и подбежала к отцу. Выхватив у него из рук бутылку, поставила ее на сервант. – Ты слышишь, что я тебе говорю? Маме сделали операцию. Приведи себя в порядок и поезжай к ней. Ты должен купить лекарства и рассчитаться с врачами.

– А что с ней случилось? – рассеянно поинтересовался Иван Федорович и удивленно развел руками.

Старясь быть терпеливой, Виктория рассказала ему все, что знала об операции. Глядя в глаза отца, она все время гладила его по спине. Постепенно происшедшее начало доходить до Ивана Федоровича. Его лицо сделалось каменным. Сузив глаза, он задумчиво уставился в потолок и молчал. Что творилось у него в душе, понять было сложно. Наверное, ему было тяжело.

– Уйди, дочь, – наконец тихо, сквозь зубы, процедил он. – Мне надо подумать, переодеться. Поеду я к матери, так уж и быть. Автобус через сорок минут. А ты пока обойди хозяйство. Мне сейчас, дочка, не до него!

– Хорошо, хорошо, папочка, я все сделаю! Ты ни о чем не переживай. Я приготовлю обед. Передай маме привет. А я после двенадцати к ней приеду. Хорошо, что сейчас праздники, в школу идти не надо. Я помогу тебе по хозяйству, – произнесла Вика и, улыбнувшись, добавила: – Ты только, пожалуйста, больше не пей!

Кашлянув, Иван Федорович поднялся и вышел из дому.

После разговора с отцом Вика немного успокоилась. Она видела, что он расстроился. Значит – переживал. А это хорошо! Может, пожалеет мать, возьмется за ум, бросит пить. А там и работу найдет.

Торопливо одевшись, девушка выбежала во двор. К ней сразу же подбежали голодные куры, засеменили уточки и, широко раскрыв крылья, приземлился петух. Набрав полный совок зерна, Вика насыпала корм и налила птицам воды. Услышав ее шаги, в загоне пронзительно завизжали свиньи. Поспешив в сарай, Вика взяла в углу табурет и уселась возле козы. Подставив ведро, погладила Фросю по боку. В ответ та нервно стукнула передним копытом и вопросительно глянула на молодую хозяйку.

– Фросенька, не дергайся, моя хорошая! – ласково, стараясь не разозлить козу, произнесла девушка. – Стой, пожалуйста, спокойно! Понимаешь, ты должна потерпеть. Мама в больнице. Выбора у тебя, моя хорошая, нет. Пожалуйста, дай мне молочка!

Все утро Виктория занималась домашним хозяйством. Обойдя животных, принесла воды и приготовила обед. Прибрав в доме, спрятала на чердак самогон. Но что бы девушка ни делала, все ее мысли были о маме. Как она там? Скоро ли ее переведут на первый этаж? А может, она уже выглядывает ее, свою Вику? Посматривая на часы, Виктория все время ждала, когда они покажут одиннадцать.

Собрав все необходимое, ровно в двенадцать часов Вика была в больнице. Остановившись на крыльце, девушка оглянулась и поискала глазами отца, но его нигде не было. Тяжело вздохнув, Виктория вошла в холл. Покрутив головой, начала вчитываться в надписи: «Терапевтическое отделение», «Травматологическое отделение», «Гинекологическое отделение»… Сердце Виктории тревожно сжалось. Набрав полную грудь воздуха, она решительно вошла в гинекологическое отделение.

В узком полутемном коридоре было безлюдно и очень тихо. Здесь почему-то стоял сильный запах жареной рыбы и хлорки. Вспомнив о том, что она сегодня еще ничего не ела, девушка сглотнула слюну. Вглядываясь в дверные проемы, Вика осторожно пошла по коридору. Пройдя несколько метров, она заметила небольшое углубление в стене. Наклонившись над белым письменным столом, там сидела дежурная медсестра.

Вика вежливо поздоровалась и остановилась.

– Здравствуй! – сняв с переносицы очки, ответила пожилая худощавая женщина. – Тебе кого?

– Я ищу Войтенко Любовь Петровну. Ее должны были после двенадцати перевести к вам в отделение, – пояснила девушка и вымученно улыбнулась. – Я ее дочь.

Женщина нахмурилась и встала из-за стола.

– Понимаешь, девочка, твою маму перевели в другое отделение, – виновато ответила она и пожала плечами.

– В какое? – с тревогой спросила Виктория.

– В психиатрическое, – мрачно ответила женщина и опустила глаза.

– Почему? Что с ней случилось?! – взволнованно крикнула девушка. Глазами, полными слез, она растерянно смотрела на медсестру. – Ответьте, пожалуйста, что с моей мамой? Как мне ее найти?

– Ты не сможешь ее увидеть. – Женщина задумчиво вытянула губы трубочкой и добавила: – Туда никого не пускают.

– Что с моей мамой? – требовала ответа Вика, схватив женщину за рукав халата. – Здесь должен был быть мой отец! Он собирался поговорить с врачом. Где он?

– Успокойся, деточка. Я тебе все сейчас расскажу, – строго ответила медсестра и отдернула руку. – У нас с самого утра переполох из-за вашего семейства.

Виктория растерянно шмыгнула носом.

– Почему?

– Лучше бы твой отец сюда не приходил, – возмущенно буркнула женщина и опустилась на стул. – Мать твою к нам еще утром, часов в десять перевели. Шов у нее хорошо заживал, осложнений не было. Врач разрешил ей встать, немного пройтись по палате. В третьей палате было только двое пациентов – на праздники у нас всегда мало народу. Так вот, сделала я твоей мамке укол, помогла сходить в туалет. А тут, вижу, мужик, злой, как демон, влетает в отделение. Сначала он ринулся в ординаторскую, к дежурному врачу. Я слышала, как он там ругался, что-то орал. Потом, хлопнув дверью, побежал в третью палату. Оказывается, к твоей матери! Правда, пробыл он у нее недолго, минуты две-три. Затем выскочил как ошпаренный – и на выход! Тут слышу, мать твоя начала дико голосить. Я в палату, а она на полу. Упала лицом вниз и руками стучит. Все повторяет: «Нет, нет, нет», – и кричит. Я к ней, а она глаза закатила, вокруг рта пена. Страх! Она у вас эпилептик?

– Не-ет, – удивленно протянула Вика и напряглась.

– Понятно, – сочувствующе сказала женщина. – Слушай дальше! Значит, я это увидела и сразу к врачу. Мы твою маму на кровать уложили и вызвали фельдшера из психиатрического. Тот сделал ей какой-то укол и увез на каталке к себе в отделение. Сказал, дня на два. Капельницу ей поставит, пролечит. Не переживай, детка, не переживай!

– Так что же там все-таки произошло? – округлив глаза, спросила Вика.