Тара Сивик - Сласти и страсти, или Забавы новобрачных

Виновата, но тут я вынуждена дать волю смеху. Дрю, когда кошка взбирается ему на голову, вытягивается во весь рост и пытается, резко дергая головой, стряхнуть с себя Мисс Липпи, при этом он всю дорогу орет, потому как кошка лишь запускает когти еще глубже.

Мне его вроде жалко становится: на груди, на руках, шее и лице видны следы от когтей и кровь сочится. Ни дать ни взять с Фредди Крюгером [10] Вымышленный маньяк-убийца, главный отрицательный персонаж киносериала ужасов «Кошмар на улице Вязов». сразился. Но потом я припомнила, что он принес в дом не одно, а двух новых животных, притом тогда, когда у нас малыш появился, и происходящее у меня на глазах вроде радость доставило.

– ЭТО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО Я В ТВОЙ ЛОТОК НАЛОЖИЛ? Я Ж УЖЕ ИЗВИНИЛСЯ ПЕРЕД ТОБОЙ ЗА ЭТО. БРЫСЬ, ТВОЮ МАТЬ, С МОЕЙ ГОЛОВЫ!

Я зашла на кухню и попробовала помочь Дрю согнать Мисс Липпи с его головы, но он безостановочно башкой тряс и скакал по комнате, не давая мне приблизиться. Так что я села за кухонный стол, зевнула и поудобнее устроила Ролло у себя на коленях.

– ТЫ МСТИТЕЛЬНАЯ СУЧОНКА, МИСС ЛИППИ! ЕЩЕ РАЗ НАБЛЮЕШЬ МНЕ СВОЕЙ ШЕРСТЬЮ В БОТИНОК, СРАЗУ ИДУ К ОБМУРОВЩИКУ И НАГЛУХО ЗАДЕЛЫВАЮ ТЕБЕ ЗАДНИЦУ ОГНЕУПОРНОЙ ГЛИНОЙ!

Похоже на то, что Мисс Липпи понимает, чем грозит ей Дрю. Стоит только ему остановиться, привалившись к разделочному столу, как она поднимается на задних лапах и начинает передними рвать ему лицо с боков. Прямо как в телепередаче «Забавнейшее домашнее видео», когда малыш дразнит кошку без меры, а та в ответ цапает бедняжку за личико. Это всегда смешно, потому как цапают чьего-то еще ребенка. Оказывается, это еще забавнее.

Зайдясь в смехе, я не видела как, но Дрю наконец-то удалось стащить Мисс Липпи с головы и швырнуть ее на пол кухни. Кошка шипит еще разок на него и убегает прочь.

– Поверить не могу, что ты не помогла мне. Меня чуть не убили! – жалуется Дрю.

Я закатываю на него глаза и встаю:

– А-а, перестань, она б тебя не убила.

Прижимая Ролло к груди, поворачиваюсь и ухожу.

– Ты понятия не имеешь, на что способно это чудище. Ты ее глаз не видела. Это ж все равно что смотреть в окошки ада. Меня аж озноб пробивал. Эта кошка Сатана. Об заклад бьюсь, сейчас она наверху пытается высосать души из наших детей. Тебя-то почему мандраж не колотит? – вопрошает Дрю.

– Кошка эта милочка. Ты швырнул ее прямо в сугроб. И чего ж ты от нее ждал? – спрашиваю я, поднимаясь по лестнице, а Дрю топает следом, шикая на меня.

– Надо перестать говорить о ней. Она, наверное, подслушивает и умышляет нам смерть. Спорить буду, ей известны тридцать пять способов, как нас убить, подстроив все под несчастный случай. Найдут наши окровавленные трупы, а она будет себе сидеть рядом, поглядывая на всех этими громадными, льстивыми, как у Кота в сапогах, глазищами, никто и не подумает, что это она явилась заключить сделку с Дьяволом, – шепчет Дрю, когда мы заходим к себе в комнату.

Он оборачивается, бросает взгляд в оба конца коридора и потом быстро бежит от двери к кладовке. Я смотрю, как он роется там, пока, наконец, не вытаскивает то, что искал, – бейсбольную биту. Вздымает ее на плечо и выпячивает грудь.

– У тебя соображалки не хватает понять, что Мисс Липпи весит не больше шести фунтов [11] Чуть больше 2,7 килограмма. , и ты готов биться с ней металлической бейсбольной битой, правда? – спрашиваю я, забираясь в постель и уютно располагая рядом с собой Ролло.

– Холодные, мертвые глаза, Дженни! Сколько раз тебе толковать? Тебе вроде как и Сатана не страшен! Он хочет сожрать твою душу! – громко шепчет он, крадучись обходя комнату и нервно заглядывая за тумбочки и под кровать.

– Это просто маленький котенок, Дрю. – Я вздыхаю, а он держит путь в ванную.

Слышу, как вода полилась в раковину вслед за руганью: Дрю промывает полученные царапины. Спустя несколько минут он возвращается в спальню, крепко прижимая к груди биту.

– Этот маленький котенок только что пытался сожрать меня, как рыбку. Хочешь, я вниз схожу и принесу тебе какое-нибудь оружие? Для тебя – готов всецело. – И на полном серьезе сообщает: – Я храбро встану на пути гнева человекоубийцы, чтоб быть уверенным: сегодня ты сможешь спать спокойно. – А потом принимается бормотать шепотом себе под нос: – Наверно, в первом ящике на кухне слева найду столовый нож поострее, если пораньше слиняю и останусь под прикрытием, пока не смогу вернуться в казарму без риска очередного нападения.

Когда он начинает говорить, как его отец, я понимаю: Дрю умом тронулся.

– Дрю, перестань! Мне не нужно никакое оружие, и ты не отправляешься ни на какую хренову войну. Черт побери! Ты ж не собираешься и впрямь спать с бейсбольной битой, а? – спрашиваю его, когда он лезет под одеяло, все еще прижимая к себе биту.

– Именно так. Именно. Не могу позволить этой твари терроризировать нашу семью. Я ложусь в постель вооруженный и готовый защищать людей, которых люблю, любой ценой. Ты не видела, какое зло было на морде этой твари, когда я, поняв, что бросил ее в сугроб, быстро открыл дверь, чтобы забрать ее. Дженни, она полетела! Поднялась из снега и, едрена-мышь, ПОЛЕТЕЛА на меня! В глазах ее смерть стояла. Сама вся в снегу, пена вокруг пасти. Зуб даю, и глазищи у нее были красные, – бормочет Дрю.

Я и не думаю отвечать на безумства, вылетающие у него сейчас изо рта. Только-только я отвернулась и решила вовсе не обращать на него внимания, как он, охнув, вскакивает в постели.

– Ты слышала? – шепчет до того тихо, что я едва слышу.

– Что слышала? – спрашиваю.

– Шшшшшшшшшшш! Слушай, – хмурится он.

Я раздраженно вздыхаю и вслушиваюсь в то, что Дрю, как ему показалось, слышал. Уже рот открываю, чтобы сказать ему, мол, пора вырасти, когда – слышу. Голову склонила, силясь сообразить, что это за чертовщина. Звучит почти как искаженный женский голос. Типа, может, мы внизу телевизор включенным оставили или еще что.

Голос громче звучит, типа приближается. Точно женский голос и звучит как у девчушек из какого-то телешоу: «Впер, ты ж понимаешь! Впер, о боже мой! Впер, по полной отпад!»

– О боже мой, вроде похоже на «Призраков минувшего Рождества», а? Уж не мы ли это, раз в восьмидесятые родились? Но то ли это «Минувшее Рождество», то ли «Рождество возвращается в будущее»? Я не желаю видеть, как мое возвращается в будущее! Я не готов! – тихо хнычет Дрю.

Пихаю его локтем в бок:

– Тсссс!

Что за чертовщина там у нас в коридоре?

Выжидающе замираем, и теперь я немного рада, что Дрю решил захватить с собой в постель биту. Не думаю, что бита на призрак подействует, но, по крайности, Дрю не соврал, пообещав сделать все, чтоб защитить нас.

Внезапно прямо у себя на пороге видим два горящих красных глаза. Жуткие, уставившиеся на нас. У нас с Дрю на эти горящие глаза совершенно разная реакция. Стоило мне сложить два и шесть: девчачьи голоса и красные глаза, как я сразу понимаю, что это такое.