Даниэла Стил - Драгоценные дары

Проводив дочерей, Вероника погрузилась в раздумья, заранее ужасаясь предстоящим формальностям следующих двух дней. Она не могла не вспомнить вновь о том, как Пол предоставлял ей утешать детей, заботиться о каждой мелочи, оплачивать все счета. При жизни он считал, что это само собой разумеется. И даже смерть ничего не изменила. Но Веронике вдруг стало горько оттого, что больше нельзя позвонить ему. У нее не было друзей, с которыми она могла бы поделиться своими чувствами, а если бы и были, вряд ли поняли бы ее. Вероника с Полом сохранили отношения, нетипичные для разведенных супругов, особенно потому, что если отец и муж из него получился никудышный, то другом на протяжении более чем половины жизни Вероники он был неплохим. Она много потеряла: Пол обладал элегантностью, обаянием и чувством стиля.

Церковная служба на следующий день прошла просто и официально. Длинная вереница незнакомых Веронике людей выстроилась, чтобы расписаться в книге для соболезнований: миловидные молодые женщины, в том числе моложе дочерей Пола, не пожелавшие представиться, хорошо одетые пары, мужчины тех же лет, что и покойный, знакомые и друзья. Лишь немногие подходили к Веронике, чтобы пожать ей руку и выразить соболезнования, некоторые поглядывали на Тимми, Джульетту и Джой, одетых в простые черные платья, стоящих рядом с матерью. Все они вернулись домой совершенно обессиленные.

На следующий день все повторилось, только скорбящих собралось еще больше. К удивлению Вероники, всем едва хватило места в церкви. Воздух в ней наполняло благоухание больших белых цветов, расставленных в вазонах по всему залу. Гроб темно-красного дерева, выбранный семьей покойного, утопал в крошечных белых орхидеях. Веронике удалось найти двоих друзей Пола на роль носильщиков, Берти и Арнольд тоже согласились, а остальных четверых предоставила похоронная компания, и они без труда катили поставленный на колеса гроб.

На службу накануне вечером Берти не явился, но в день похорон приехал в церковь заранее, чтобы встретиться с Вероникой и ее дочерьми. К их удивлению, он привел с собой молодую женщину в короткой черной юбке и черной шелковой блузке с глубоким вырезом, на высоких шпильках и со слишком ярким макияжем. Спутница Берти откровенно скучала, она не сказала семье покойного ни слова, и Берти не счел нужным представить ее. Вероника и ее дочери так и не поняли, кто это – подруга Берти или случайная знакомая. Он не снизошел до объяснений, а расспрашивать его никто не решился.

Казалось, необходимость присутствовать на похоронах слегка раздражает Берти. В приличном черном костюме, белой рубашке, галстуке и сияющих дорогих туфлях он выглядел внушительно, как его отец. Но отцовских качеств он не унаследовал. При всем его эгоцентризме и самовлюбленности Пол был не чужд доброты, а взгляд, которым Берти сверлил мачеху и сестер, поражал ледяной расчетливостью. Вероника предложила ему сесть с ними рядом на переднюю скамью, ведь он приходился Полу сыном. После того как гроб поставили на место, Берти уселся впереди, рядом со своей спутницей, и в ожидании начала службы шептался с ней.

После службы все сошлись во мнении, что она прошла прекрасно, вполне достойно их отца. Попрощавшись с друзьями у церкви, родственники направились на кладбище Вудлона в Бронксе, где священник произнес над могилой краткую речь. Пола похоронили на участке, принадлежавшем семье Вероники. Хоронить его отдельно она не захотела и решила, что отец ее дочерей должен покоиться вместе со всеми их родными. Здесь же были похоронены родители Вероники.

Берти уехал с кладбища вместе со своей молодой спутницей – к тому времени выяснилось, что ее зовут Дебби. Позднее они явились в квартиру Вероники, где в столовой банкетная служба приготовила фуршет. Повсюду были расставлены белые цветы, более сотни присутствующих ели, беседовали и ждали, когда вернутся с кладбища родственники покойного. Единственным знакомым Веронике человеком в этой толпе оказался Арнольд: его лицо осветилось при виде ее, он поспешил подойти к Веронике и ее дочерям.

– Прямо как на свадьбе, – с явным неодобрением процедила Тимми сквозь зубы, обращаясь к Джой, и та кивнула. И вправду похоже. Их мать постаралась на славу, чтобы почтить память бывшего мужа, и это никого не удивило. – Для кого это все – для него, для нее или для нас? – чуть громче спросила Тимми.

– Видимо, для всех сразу, – откликнулась Джой, пока Арнольд обнимал ее мать. Все в семье давно знали, что Арнольд неравнодушен к ней и охотно стал бы ей не просто другом, но Вероника даже слышать об этом не желала и ясно дала это понять, хотя всегда была добра к нему. В свои шестьдесят с небольшим Арнольд, на редкость преуспевающий юрист, выглядел привлекательно и находился в разводе уже много лет. Но Веронику он интересовал лишь как юрист и ближайший друг Пола. Несмотря на все его старания, их отношения так и остались дружескими.

– Ты прекрасно поработала, – похвалил ее Арнольд, и Вероника с улыбкой поблагодарила его. Тем временем Джульетта, насилу оправившаяся после похорон, наполняла у фуршетного стола свою тарелку. Под звуки «Аве Марии» она чуть не разрыдалась, ее до сих пор трясло. Джой и Тимми негромко переговаривались. Присутствующих они не знали – в столовой собрались друзья Пола, элита и сливки общества, едва знакомые с покойным, но тем не менее пришедшие помянуть его и непринужденно чувствующие себя в доме его бывшей жены.

– Твоя мать, наверное, угрохала на похороны целое состояние, – неприятным тоном обратился Берти к Тимми и удостоился в ответ раздраженного взгляда.

– Значит, решила, что отец этого достоин, – отрезала она. Джой гадала, не вспыхнет ли между ними ссора, но в это время к ним подошел Арнольд. Вероника говорила что-то официанту, наливающему гостям белое вино и шампанское.

– Раз уж все вы здесь, у меня есть предложение, – мягко обратился к дочерям и сыну Пола Арнольд. – Официальная процедура вскрытия завещания уже не проводится. Но поскольку Джой в городе, почему бы нам всем не собраться завтра у меня в офисе и не посмотреть завещание? Мы могли бы обсудить его, я ответил бы на вопросы, если они у вас возникнут.

Мысль казалась разумной, тон Арнольда не предвещал ничего плохого. Никто из детей Пола не ожидал, что он оставит им состояние; его единственной недвижимостью был шато во Франции – если, конечно, он не успел заложить и перезаложить его, не поставив в известность родных. Пол так и не научился ответственности в финансовых вопросах.

– Звучит неплохо, – заинтересованно отозвался Берти, и его сестры закивали, но на их лицах отразилось удивление. Никто из них даже не задумывался о завещании.