Марина Сарычева - Блуждающий свет за окном

– Значит все естественно, никакой мистики? – разочарованно пробормотала я.

– А при чем здесь мистика? – удивленно спросил рыжий, потом вдруг демонстративно шлепнул себя пальцами по лбу. – Простите, забыл, чья вы внучка! Похоже, Мария Степановна уже успела обратить вас в свою веру. Зачем искать какие-то подземные разломы, когда можно собрать всех ведьм в округе да сжечь!

Теперь уже обиделась я. Да что он себе позволяет?! Нахал, деревенщина! Ученым себя вообразил… Да как он смеет насмехаться над моей бабулей?!

Я метнула в парня испепеляющий взгляд.

– Вы что-то перепутали, молодой человек. Ничего подобного моя бабушка не предлагала.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал рыжий. – Не сжечь, а предать анафеме, заклеймить позором… Суть-то от этого не меняется.

Как сказать… По-моему, очень даже меняется. Одно дело – сжечь, другое – заклеймить позором! В любом случае, столь резкая оценка бабушкиной позиции показалась мне странной.

– А сами-то вы как к колдунам относитесь? – настороженно спросила я.

– Так же, как все образованные люди. Никакого колдовства не существует! Есть знатоки народной медицины, но колдовства в их действиях, сами понимаете, ни на грош. Еще есть умелые манипуляторы людским сознанием и легковерные простаки. Чаще, конечно, простушки. Но даже если допустить существование колдовства, оно здесь абсолютно ни при чем. Местной аномалии никак не меньше ста лет, и это легко доказать. В библиотеке сохранилось несколько газет, изданных еще до революции, например, газета тысяча девятьсот второго года. И, представьте, в ней упоминается о нелидовской аномалии! Я, кстати, сделал ксерокопию той статьи…

Полистав блокнот, он выудил оттуда сложенный вдвое лист бумаги.

– Вот она! Читайте там, где подчеркнуто.

Чтобы прочесть статью, мне пришлось подойти к парню почти вплотную. К моему удивлению, от него пахло вполне приятно, каким-то импортным одеколоном с ненавязчивым горьковато-мускусным запахом. За одеколон я поставила парню маленький плюсик. Живет в такой глухомани, где даже мобильная связь не работает, а не опустился, не махнул рукой на гигиену! Слегка наклонившись, я прочла подчеркнутый красным фломастером текст (грамматику тех времен в виде твердых знаков и «ятей», естественно, опускаю).

«Много в мещерских лесах лосей и кабанов, встречается и косуля, и пятнистый олень… Знатная была бы охота, если б не опасные топи в здешних лесах. Как-то по осени, обходя болота, набрел я на деревню Нелидовку. С виду – обычная деревенька, около сотни домов, но есть в ней некая странность. Солнце, в какой момент не возьми, освещает ее лишь наполовину! Поспрашивал я у местных, а они мне в ответ: «У нас в Нелидовке завсегда так было! И при дедах наших, и при прадедах…»

– Ну, что скажете?

– Похоже, об аномалии написано, – неохотно признала я.

– Конечно, об аномалии! Выходит, феномен существовал уже тогда, когда нынешних колдунов и ведьм еще на свете не было. И, следовательно, к аномалии они никак не причастны. Ну что, убедил?

Убедить-то убедил, но мне вдруг захотелось поспорить. Взыграл дух противоречия! «Светило» чувствовало себя победителем, и это почему-то злило. Исключительно назло рыжему я решила защищать бабушкину позицию. Попыталась отыскать контраргументы, и они, как ни странно, нашлись.

– А вам не приходило в голову, – вернувшись к журнальным столикам, елейным голоском спросила я, – что у здешних колдунов и ведьм предки тоже колдовством занимались? Говорят, у колдунов династии покруче цирковых! Так, может, свое влияние на погоду они по наследству передают?

Парень, похоже, растерялся. Довольная победой, я рвалась в бой:

– Как видите, это ваше доказательство не так уж убедительно! Может, у вас есть другое?

Он ответил не сразу. Почесал затылок, видимо, решая, стоит ли продолжать беседу с самоуверенной москвичкой или послать ее куда подальше… Потом, улыбнувшись, произнес:

– Есть, но вас оно вряд ли убедит. Мою бабушку зовут Прасковья Ивановна, ее тут почему-то считают колдуньей… Темные люди! Уж я-то свою бабулю знаю. К странностям погоды она точно непричастна.

– Ваша бабушка – колдунья?! – искренне удивилась я.

Рыжий укоризненно покачал головой.

– Ну, что вы так смотрите? Рожек на голове у меня нет. Да и бабуля моя вовсе не колдунья, а ведунья. Поверьте, в ведовстве нет ничего противоестественного, и уж тем более предосудительного. Бабушка всякие хвори лечит не хуже больничных врачей. Целебные сборы из трав готовить умеет, заговоры разные знает. Грыжу за три дня так заговорит, что и следа не останется. Тут у женщины рак запущенный нашли… Врачи лечить отказались, сказали, месяц, два – и конец, а бабушка взялась. Так та женщина еще пять лет жила. Скажите, чудо? Вовсе нет. Тут в знаниях дело. Просто бабушка знает то, чего почему-то не знают наши врачи. А вообще-то она – совершенно обычный человек и от здешней аномальной погоды никакой радости не испытывает.

– Вот, значит, как, – уставившись на парня, многозначительно промолвила я.

Чудной, однако ж, паренек! В колдовство не верит, а родная бабка – ведьма! Хоть ведуньей ее назови, хоть знахаркой… Интересно, каково это – быть внуком ведьмы? Может, он и сам немножко… того? Гены, знаете ли… С другой стороны, будь он сам ведьмак, зачем ему подземными разломами да магнитными полями заниматься? Вел бы себе прием населения, бабки бы хорошие зашибал… Не передалось ему, видно. Возможно, у них в роду колдовство только по женской линии…

– Кстати, меня Егором зовут, – вновь улыбнулся рыжий.

– А я – Виктория! – гордо сообщила я (пусть знает, что имеет дело с победительницей!).

– Вика, значит… – улыбнулся он.

– Гоша, значит, – передразнила я парня.

– Можно и Гошей, но лучше все-таки Егором. Мне так больше нравится. И, может, перейдем на ты?

– Хорошо, давай на ты, – охотно согласилась я и уселась на соседний стол (все достоинства моей фигуры парень уже разглядел, теперь можно дать отдых усталым ногам). Его лицо оказалось довольно близко от меня.

У рыжего были густые и жесткие на вид брови, по-детски пушистые ресницы, гладкая сухая кожа и резко очерченный нос, который я тут же окрестила «орлиным». Еще я разглядела розоватый шрам на подбородке, трещинки на нижней губе, коричневатые разводы в прозрачной желтизне глаз… Мне тут же вспомнились голубые глаза Андрея – вот если бы сейчас за соседним столом сидел он!

– Ты сюда надолго, Вика?

– Максимум на неделю, – все еще думая о женихе, мрачно ответила я. (Где ты сейчас, Андрей? Чем занят? Может, спишь еще? А если не спишь, то вспоминаешь ли обо мне?)

– Чем займешься? Будешь бабушке по огороду помогать?

Я отрицательно мотнула головой.