Лина Мур - Без правил

Наше гнездо, наш рай был продан. Мои воспоминания, всё, что тут у меня оставалось, было отдано кому-то другому. Обидно. Вновь эта чертова обида и во всём виноват один кобель. Я сжала зубы от злости, да так сильно, что они скрипнули.

– Но новый дом больше, уютнее и в самом элитном районе. Пати недалеко до её офиса, как и мне. У нас есть комнаты для всех: для тебя, Тео, Гранда…

– Почему Гранд живёт с вами? – С ненавистью спросила я, не сумев ничего с собой поделать, и мои эмоции выплеснулись наружу.

– Он не живёт, Оливия, – ласково ответил папа. – В последний раз он был у нас год назад, он бывает в Лондоне редко, обосновался сейчас в Нью-Йорке.

– Но у него же бизнес тут, – теперь я была полностью обескуражена событиями и повернулась к отцу, сжимающего руль.

– Это побочный бизнес. Ты же помнишь Гранда, парень слишком активен и выплёскивает свою энергию в иногда очень странное русло. В Нью-Йорке они вместе с Коулом открыли продюсерский центр, а тут всем занимается Лестер. Помнишь их? – улыбнулся папа и бросил на меня мимолётный взгляд.

«Ещё бы не помнить», – усмехнулась я про себя. Они все там были, все четыре мушкетёра во главе с Д’Артаньяном. Не хватает ещё Нейта и банда в сборе. Все читали, все смеялись и показывали на меня. Каждый из них. Ненавижу!

– Не особо, – соврала я.

– Ничего, ты их увидишь, – улыбнулся папа. – У меня сейчас ощущение, что мы вернулись в то время, перед твоим шестнадцатилетием. Тео прилетит через пару дней, Гранд, все ребята и ты в одном месте. Как я помню, тебе всегда было с ними весело. Ты ходила за братом, как хвостик, а он с радостью брал с собой, – рассмеялся папа, но, к сожалению, его радости от воспоминаний я не испытывала, а точнее, наоборот. Это приводило меня в ещё большую ярость, ненависть и уверенность в том, что мы с девочками задумали.

– А как Патриция относится к этому балагану? – Поинтересовалась я.

– Она счастлива, что сын дома. Мы, родители, скучаем по нашим детям всегда, а когда они вырастают, то забывают о нас, – печально произнёс он, словами уколов меня больнее.

Машина немного притормозила, и я подняла голову: перед нами раскрылись ворота, и по выложенной тёмной дорожке мы въехали на территорию нового дома. Дома? Это больше похоже на родовой особняк. Пафосный улей, куда слетелись все.

– Красиво, – выдавила я из себя, оглядывая большой фонтан в форме лебедя и традиционный фасад здания.

– Пати влюбилась в него, как увидела, – он сказал это с такой любовью, что я улыбнулась тому счастью, наполнявшему моего отца.

Мы припарковались около парадного входа, и я выскочила из машины, подходя к багажнику, чтобы вытащить свои вещи. Дверца щёлкнула, и я быстро опустила чемодан на каменную дорожку.

– Оливия, как я рада тебя видеть! – Услышала я радостный женский голос.

– Патриция, – подняла голову и встретилась с женщиной невысокого роста, каштановыми волосами, элегантно уложенными в ракушку, карими глазами и радушным открытым лицом. – Я тоже очень рада вернуться.

– Девочки, зайдём в дом, не стоять же нам всегда тут. Там и поболтаем, – предложил папа, подхватив мой чемодан.

Я осталась на улице, ожидая чего-то или страшась… Почему-то сейчас вновь почувствовала себя глупой шестнадцатилетней девчонкой, дрожащей перед встречей с ним. Но я ведь выросла, стала умней, опытней, сильней морально.

Зажмурившись на секунду, чтобы собраться со всей своей ненавистью, желанием окончить свои муки, я раскрыла глаза и, широко улыбнувшись, вошла в дом.

Я стояла в ярко освещённом холле, осматриваясь. Дом был даже более чем пафосным, он был королевским. Две лестницы, ведущие вверх по бокам, были воплощением картинки в интернете. Замок для принцессы. Мраморный белый пол играл в свете хрустальной большой люстры, свисающей надо мной. Роскошь, одним словом. И это удивило меня. Папа не любил так афишировать своё происхождение и статус. Это была противоположность всем доводам и разговорам по душам в детстве. Он даже отрицал достаток своих родителей, стараясь добиться всего сам. Этот дом разительно отличался от нашего, простого, но в то же время радушного и тёплого.

– Оливия, дорогая, проходи, – Патриция вернулась в холл, с нетерпением ожидая от меня действий.

– Прости, просто немного ошеломлена таким величием, – улыбнулась я.

– Это всё Гранд, – смутилась женщина. – Честно признаюсь, дом меня даже пугает этим богатством. Чувствую себя золушкой тут.

Моя будущая мачеха рассмеялась, а я надела вновь на себя дежурную улыбку.

– Ужин накрыт. Надеюсь, ты проголодалась? – Спросила она.

– Конечно, – соврала я, ведь была точно уверена, что кусок в горло не полезет.

– Тогда милости прошу, – Патриция махнула в сторону распахнутых двух дверей, и я, кивнув, прошла за ней.

Столовая была центром этого дома. Огромный длинный стол на двенадцать персон из темно-вишнёвого мрамора величественно стоял посреди комнаты. Свечи, горевшие на нём, создавали уютную и немного странную атмосферу царского великолепия.

– Присаживайся, – папа указал на сервированное место, и я послушно села, взяв салфетку и расстелив её на коленях.

– Мы ужинаем только втроём? – Поинтересовалась я, а сердце нервно забилось в ожидании.

– Да, Гранд с ребятами уехал на какую-то вечеринку, но завтра будет здесь, – улыбнулась Патриция и расположилась напротив меня, как и отец.

За столом повисло неловкое молчание, пока женщина средних лет расставляла перед нами блюда.

– Ты не против запечённой утки с овощами? – Нарушила тишину будущая мачеха.

– Нет, – покачала я головой и взяла приборы.

– Давайте выпьем вина, – предложил папа.

– Замечательная идея, милый, – поддержала его женщина и обратилась к домработнице. – Дороти, принеси нам из погреба самую лучшую бутылку, которая у нас имеется. Сегодня для нас великий день, не побоюсь этого заявления.

При её словах я смутилась, было видно, что Патриция из кожи вон лезет, чтобы мне угодить. Это приводило в замешательство, и я не знала, как действовать дальше. Сейчас это были для меня чужие люди, незнакомцы, а главного предводителя шайки не было.

– Итак, Оливия, расскажи нам, как тебе Гарвард? – Вновь начала диалог женщина.

– Хм… поначалу было сложно, но я усердно занималась и теперь мне намного легче, – медленно подбирала слова, смотря в тарелку.

– Хирургия, значит, – влился в разговор папа, я подняла лицо на него и кивнула. – Почему? Всегда думал, что ты поступишь на что-то творческое. Ты грезила балетом.

– Я тоже так думала, – улыбнулась прошлым мечтам. – Но потом поняла, что танцевать могу и для себя. Я хотела помогать людям. Не боюсь вида крови, спокойно переношу затхлый запах и морги. Так почему нет? И сейчас я довольна своим выбором. Мне комфортно, рада принятому решению.