Вера Андреева - Государство Двоих, или Где соединяются параллели

Накинув халат, она вышла из ванной и определила, что положение двери не изменилось. Значит, Юры в комнате по-прежнему не было. И тут с нижнего этажа донеслись звуки ударов пальцами по клавиатуре. «Не я его оттолкнула, не мне и идти к нему», – говорила в её голове Вера разумная другой Вере – той, что потеряла рассудок. Но и у другой нашлись свои аргументы: «Но он-то подумал, что это ты его оттолкнула. Иди к нему и разберись, что происходит. Всё равно ведь не уснешь, причём не только сегодня, но и много ночей потом». Неудивительно, что последний аргумент в данную минуту показался ей убедительнее. И Вера принялась спускаться по винтовой лестнице в нижний холл, где располагался компьютер.

«Как же кружится голова! Главное, не упасть на этих узких закрученных ступенях…» – думала она, нащупывая ногами ускользающие доски и одновременно стыдясь каждого своего шага.

Юра был переодет в домашнее. Увидев Веру, он прекратил печатать:

– Ты почему не легла? Знаешь, я подумал, что не хочу завтра идти в офис. Мы лучше съездим с тобой куда-нибудь. Думаю, ты не будешь против. Сама выберешь, куда. Но для этого мне надо сейчас дописать несколько историй болезни. А ты иди отдыхай. Завтра решим, что к чему.

Его голос звучал неожиданно ласково, и он смотрел на неё, улыбаясь.

– Так может, завтра уже наступило? – спросила она, подыгрывая его тону.

У неё не было сил говорить, и любые его слова могли окончательно отнять решимость. Поэтому она подошла к его стулу сзади, прижалась к его плечам и обняла ладонями голову. Он сидел неподвижно, позволяя её рукам перейти с головы на плечи и двумя змеями скользнуть по груди и ниже, к животу. Он не шевелился, только его дыхание стало глубже и чаще. И лишь когда она позволила себе ещё большую вольность, он встал, вышел из-за стола и повернулся к ней лицом. Его руки в несколько мгновений повторили тот же путь, которые за минуту до этого на его собственном теле совершали её пальцы и ладони. Её халат больше не скрывал её тела. Он часто дышал и после каждого приступа ласк прижимал её к себе так, как будто боялся – то ли отпустить, то ли разрешить ей нечто большее. Словно всё, что происходило между ними, было не прелюдией любовного действа, а чем-то опасным или неведомым.

– Юра, а я ведь к тебе ехала, – прошептала вдруг Вера и взглянула ему в глаза, борясь со спазмом гортани и сердцебиением, не дававшими ей говорить.

– Да ну что ты? Не придумывай… – Он продолжал обнимать её. – Тебе только так кажется. Это минутное наваждение.

– Нет. Не может быть минутным то, что происходит уже несколько лет. Во мне изменилось слишком много… из-за тебя. Начало меняться… с той нашей встречи в Сан-Диего. И сегодня я поняла, что ехала к тебе , а Мексика и конференция – всего лишь предлог.

Он слегка отстранился, и во взгляде его Вера прочитала мольбу. Но о чём можно молить в такую минуту?

Она попыталась уйти от его взгляда, приблизившись, и вновь ощутила его дыхание на своём лице. Он прошептал:

– Вера, я не могу допустить этого здесь и сейчас. Прости. I just can’t do it. Через полчаса приедет Майкл, он уже звонил. Он всегда заходит ко мне перед сном. Что будет, если он застанет нас вместе? Послушай, мы не должны торопиться, – теперь уже он искал её взгляда, а она отворачивалась.

«Полчаса – это целая вечность», – думала она. Длившееся столько лет смутное ожидание вдруг прорвало плотину, которая сокрушала её разум и волю, стирая понятие времени. Годы жизни в этот миг показались ей ничем по сравнению с этими минутами. Но Юра был непреклонен:

– Послушай, я завтра действительно решил не ехать в офис. Дай мне закончить с документами. И у нас с тобой впереди вся Мексика, – добавил он.

– Вся Мексика, – медленно повторила Вера слова, которые призваны были, видимо, что-то изменить. И так же медленно отступила назад. Неужели таких вот гарантий не хватало ей, чтобы найти в себе силы завершить этот бесконечный вечер? Неужели?.. Разве так должно быть?

– Спокойной ночи, Юра. До завтра, – сказала она, поправляя халат и отступая.

Вере хотелось думать, что вот сейчас, вот ещё немного, и ей удастся унять дрожь, удастся что-то понять и как-то смириться. Однако ступени не стали шире и прямее, они ещё больше сузились и закрутились. И вдобавок стали расплываться перед глазами. Может, это потому, что спускалась она с надеждой, а поднималась уже без неё?

Наутро они оба проснулись поздно. Приводя себя в порядок (что после короткой и тревожной ночи требовало определённых усилий), Вера слышала, как Юра прошёл по коридору в сторону кухни. Она не торопилась. Воспоминания о вчерашнем обжигали её, и хотелось появиться к самому завтраку, чтобы все органы чувств занять сразу же едой. И не важно, что нет аппетита.

Вера дождалась, когда запахи из кухни возвестили о готовности завтрака, и, с трудом сдерживая внутреннюю дрожь, отправилась на кухню.

Больше всего её удивило, что, когда она вошла, ровным счётом ничего не произошло. То есть абсолютно ничего .

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро, – откликнулся он.

За окном как ни в чём не бывало светило солнце и пели птицы. Ветерок шевелил створку окна. И в такт ее колебаниям то сужался, то расширялся солнечный луч, лежавший на полу. По всей видимости, это было самое обычное калифорнийское утро, а значит, самое обычное для Юры.

Но не для Веры. Её «обычное утро» должно начинаться в Петербурге, без таких вот солнечных лучей на полу. У птиц должны быть другие голоса, а рядом должен пить кофе с бутербродами Саша, а не этот чужой, непонятный ей человек. Вере казалось, что небесный программист по какой-то нелепой ошибке перепутал диски и инсталлировал её не в тот компьютер. Но ведь она так стремилась сюда! Неужели при её таком внимательном и чутком отношении к знакам судьбы, она могла столь непростительно ошибиться?

Тем временем завязалась беседа. Вера приободрилась и даже подумала о том, что в новом сарафане, который был специально куплен для этой поездки, она должна выглядеть довольно эффектно. Юра поинтересовался, где бы ей хотелось провести этот день. Оказалось, что в офис заехать всё-таки придётся, но не дольше, чем на полчаса, и можно это сделать на обратном пути. А находится офис почти по дороге в Сан-Франциско. Хочет Вера съездить в Сан-Франциско?

– А можно мы не в город поедем, а на то побережье, куда ты возил нас в прошлый раз?

– 17 Mile Drive?

– Да.

– О'кей, – неожиданно легко согласился Юра.

Вера обожала ездить в автомобиле. Это позволяло хотя бы иногда оставаться наедине с самой собой. Ничто так не умиротворяло её, как смена ландшафта за окном и серая полоса асфальта, поглощаемая бесшумными колёсами. Машина была её маленьким, но вполне совершенным и, главное, автономным миром. Её личным способом медитации.