Наталья Горячева - Сто шагов к вечности. Книга 1. Любовно-фантастический роман

«Что надо» – подумала я, и надела его.

Платье сидело на мне шикарно, подчёркивая все достоинства моей фигуры, и я мысленно поблагодарила маму за покупку. Довольная своим видом, я взяла пакет и сунула в неё куртку Эмиля, заодно захватив небольшую сумочку с разными женскими принадлежностями. Надев туфли лодочки, я тихо вышла из дома, чтобы не разбудить бабушку. Когда я подошла к дому председателя, он уже стоял возле машины и ждал меня.

– Ну, молодец, вовремя пришла, я уж думал, проспишь, вы молодёжь любите поспать, – он засмеялся своим низким голосом.

– Как видите не все, – улыбнулась я ему.

– Ну ладно, залезай в машину, нам пора ехать, – и он открыл дверцу, приглашая меня в кабину.

Какое-то время мы ехали молча, затем я спросила:

– Пётр Петрович, а вы долго будете у лесника?

– Да нет. Думаю около часа, загружусь и обратно в деревню, – он весело подмигнул мне.

– А чем вы грузитесь у лесника, если не секрет? – поинтересовалась я.

– Да какой там секрет, в основном это мёд. У них там много ульев, и я забираю его, чтобы отвезти на рынок. Дарья Миронов продаёт его. Часть денег идёт в совхоз, остальные деньги я привожу Кейнам после продажи. Мёд у них отменный, во всём районе не найдёшь такого, – довольно заметил председатель. – Да ты и сама можешь попробовать у них медку, я думаю, они угостят гостью.

– Надеюсь, угостят, – кивнула я.

– Ну вот, почти приехали, за этой сопкой их дом, – он указал пальцем на скалу слева.

Объехав её, мы оказались на открытой местности, где стоял большой двухэтажный дом, с большими окнами и балконом. Под домом был подземный гараж, возле которого стояли две дорогие машины: серебристый «Бентли» и чёрный «Порше Кайен». Вокруг дома росло большое количество цветов и кустарников, от которых исходил нежный, насыщенный аромат.

«Вот чем пахнет куртка Эмиля» – озарила меня догадка.

Не думала, что в наше время так живут лесники. Мне представлялся небольшой деревянный сруб, в густом, непроходимом лесу, а рядом собачья будка. Ну да, чего я хотела, мы живём в двадцать первом веке и лесники сейчас другие.

Председатель нажал на клаксон, в надежде, что нас услышат и кто-нибудь выйдет из дома. Но никто из людей не вышел, кроме большого лабрадора, который виляя хвостом, подбежал к председателю, узнав его.

– Привет, привет, Барт. Хозяева-то дома? – он дружески потрепал собаку по загривку.

Пёс запрыгал на месте, как будто хотел что-то сказать. Потом он подошёл ко мне и настороженно стал обнюхивать. Я стояла, не шевелясь, боясь, что пёс меня неправильно может понять и укусит.

– Не бойся, погладь его, он не кусается, – подбодрил меня председатель.

Я протянула руку и осторожно погладила пса по голове. Он обнюхал мой пакет, в котором лежала куртка Эмиля и, узнав знакомый запах, весело завилял хвостом, лизнув мне руку.

– Ну, вот вы и подружились, – засмеялся Пётр Петрович. – Постой тут, пойду, посмотрю, кто есть дома, – и он исчез в дверном проёме.

Я стала бесцельно бродить по двору, рассматривая цветы, росшие у высокого крыльца.

«Как я ему скажу, что я думаю о нём? – думала я, переходя от одного цветника к другому. Кому скажешь, что Эмиль лель, на смех поднимут. А вдруг я ошибаюсь? Нет, не может быть, слишком много необычных совпадений», – я терзала себя сомнениями, кусая нижнюю губу.

«С чего начать разговор? Может в ходе беседы с Эмилем я пойму, кто он на самом деле? Надо взять себя в руки и не нервничать. А может он меня и слушать не захочет, подумает, что я сумасшедшая» – как бы то ни было, я хотела знать правду о нём.

За своими мыслями, я не заметила, как зашла за дом и теперь стояла под ветвями деревьев, на небольшой тропинке, ведущей к постройкам за домом. Вдруг я почувствовала, как чья-то рука легла мне на плечо. Я резко обернулась и охнула, передо мной стоял Эмиль и улыбался. Он был в бриджах, заправленных в высокие сапоги, кожаная куртка, с множеством карманов и молний, плотно облегало его стройное тело, на голове жокейский шлем, в руках он держал стек и уздечку. От неожиданности, я подалась ему навстречу и наступила ему на ногу.

– Ой, прости, – отскочила я назад, но он как будто, не почувствовал этого.

– Пустяки, не обращай внимания, мне не больно, – сказал он, и улыбнулся мне самой обворожительной улыбкой.

Мы так растерялись, от такой неожиданной встречи, что даже не поздоровались друг с другом, но в данный момент мы даже этого не заметили.

– Как ты здесь оказалась?! Я не ожидал такой встречи с тобой!

О, его голос, был подобен журчащему ручейку. Он говорил мягко, а в его глазах, я заметила радость от нашей встречи.

«Уже неплохо» – отметила я про себя.

– Пётр Петрович – председатель, привёз меня сюда, – смущаясь, ответила я.

– И чем была вызвана эта поездка, позвольте узнать, мисс? – шутливо спросил он.

– Я куртку забыла тебе вернуть, вот решила исправить свою ошибку, – я протянула ему пакет.

Он взял его.

– Очень любезно с твоей стороны, но могла бы её себе оставить.

– Но ты мне её не дарил, а забыл, поэтому я сочла нужным её тебе вернуть. Я вижу, ты увлекаешься конным спортом? – я кивнула на уздечку, которую он держал в руке.

– Спортом – сильно сказано, мне просто нравится кататься на лошадях. У нас в конюшне есть несколько неплохих коней и одна лошадь, и я иногда катаюсь. Ну, раз ты приехала ко мне, пошли в дом, я чем-нибудь угощу тебя, – протянул мне руку Эмиль, кивком головы приглашая в дом.

Мы вернулись во двор, где стоял председатель, озираясь по сторонам, так как в доме он никого не застал. Увидев нас, он всплеснул руками:

– Эмиль, где твой брат?! Мы договорились встретиться с ним сегодня.

– Извините, Пётр Петрович, Вильем срочно уехал в город. Но вы не волнуйтесь, я в курсе ваших дел и помогу загрузить вам машину.

– Ну, раз так, хорошо, давай. Видишь, какую гостью я тебе привёз. Рад? – он кивнул в мою сторону, подмигнув Эмилю.

– Очень рад! Большое спасибо, Пётр Петрович, – Эмиль по-дружески похлопал его по спине, а затем повернулся ко мне: – Наташа, пойдём, я отведу тебя в дом, подождёшь меня там, а мы пока с Петром Петровичем машину загрузим, – Эмиль взял меня под локоть и повёл в дом по широкой лестнице.

Мы вошли в просторный вестибюль. По обеим сторонам стен, стояли небольшие диванчики для посетителей, а на полу лежал светло-коричневый ковёр, в тон со стенами. На высоком потолке висела большая, круглая люстра. Из вестибюля мы попали в гостиную. Она была настолько большая, что в ней могли разместиться человек двадцать. Большие окна занимали почти все пространство стен, отчего в гостиной было много света. На одной из противоположных стен висел большой телевизор, под которым разместилась стереосистема, с двумя стеллажами дисков. Посреди гостиной, стоял большой угловой диван, а возле него журнальный стол, заваленный какими-то бумагами. В гостиной также имелось несколько кресел, расставленных вдоль стен. Справа от входа, я заметила камин со стеклянной дверцей и небольшой поленницей дров. Напротив камина стояли два кресла и небольшой столик. На полу, как и в вестибюле, лежал пушистый ковёр. Во всей обстановке чувствовался аскетизм, но я понимала, что эта обстановка очень дорогая, особенно картины, висевшие на стенах.