Кэти Макгэрри - Раздвигая границы

Эшли прижала руку к животу.

– Ох. Ой, Эхо, малыш толкается!

– Вы можете войти, – позвала миссис Коллинз.

Я взлетела со своего места.

– Ну, слава богу!

Мачеха уже который месяц надоедала всем своей бесконечной болтовней о ребенке. Ладно, может, не всем. Отец прислушивался к каждому ее слову, будто она была святым Павлом, проповедующим Евангелие. Моей маме он никогда не уделял столько внимания. Иначе я не считалась бы школьной чудачкой.

Три недели назад миссис Коллинз ввела правила: с понедельника по четверг она носила строгие костюмы, а по пятницам – джинсы и футболки. С каждой неделей пятница переносилась на один день. Сегодня пятница выпала на вторник. Женщина встала из-за стола и сверкнула своей вечной улыбкой.

– Мистер и миссис Эмерсон, я так рада вас видеть, но наша групповая терапия состоится только на следующей неделе.

Приподняв брови, отец вопросительно посмотрел на Эшли, которая пораженно замерла с открытым ртом.

– Нет. В семейном календаре отмечено…

Я перебила ее:

– Я сказала им прийти на этой неделе.

Миссис Коллинз состроила странную гримасу, от чего ее рот уехал на правую щеку.

– Я знаю, у нас состоялся достаточно сложный сеанс на прошлой неделе, но неужели ты решила, что нужно приводить телохранителей?

– Эхо? – спросил папа. – Что случилось на прошлой неделе?

Мое сердце сжалось и ухнуло вниз. Его беспокойство казалось искренним. Я бы все отдала, чтобы так оно и было.

Я встала и подошла к окну. Ученики на парковке мчались к своим машинам, чтобы разъехаться по домам. У этого сеанса было столько же шансов на провал, как и у того, что был на прошлой неделе.

– Кое-что хорошее.

– Замечательно. Этой семье не помешает парочка хороших новостей. – Голос Эшли резал мне слух, как наждачная бумага кожу. – Я читала в журнале, что дети чувствуют негативную энергию.

С одного из мест выехала машина и открыла вид на Ноя, который восседал на капоте своей ржавой тачки вместе с каким-то приятелем с пирсингом и татуировками и байкершей Бет. Когда парень одарил меня коварной улыбкой, его друзья уставились в мою сторону. Они меня пугали. Улыбка Ноя заставляла меня трепетать.

Но вряд ли мне стоило трепетать из-за Ноя Хатчинса. Я встречалась с Люком, а не с ним – если можно было так назвать один монолог Люка по телефону и одно неловкое групповое свидание в местной пиццерии.

Я вздохнула и выбросила Люка из головы. Мы с Ноем заключили договор, и я намеревалась выполнить свою часть сделки. План был прост: мне нужно было перенести свою встречу, чтобы парень перенес свою утреннюю терапию на место моей дневной.

Поскольку наши встречи шли одна за другой, кто-то будет отвлекать миссис Коллинз, пока второй просмотрит папки.

– Эхо? – потребовал ответа отец, в его голосе все еще слышалась тревога. – О чем мы говорим?

Глубоко вдохнув, чтобы мой желудок не скручивался в узел, я повернулась к нему лицом. Конфликты были мне, мягко говоря, не по душе. А конфликты с отцом я просто ненавидела.

– Почему ты не рассказывал, что я выиграла Губернаторский кубок?

– Что, прости? – В его голосе сейчас звучало только недоумение.

У меня внутри снова все сжалось. Почему, ко всему прочему, он забрал у меня и рисование?

– Я так хотела выиграть! Ты мог рассказать мне хотя бы об этом…

Миссис Коллинз насторожено разглядывала меня и держала руки на коленях. Я ожидала, что она вскочит с места и начнет защищаться, но женщина оставалась странно спокойной. Эшли накрыла своей ладонью пальцы отца.

– Оуэн? – Мне показалось, или в ее голубых глазах мелькнуло сожаление?

Напугав меня до чертиков, его лицо приобрело непривычный серый оттенок.

– Ты помнишь? – Его глаза округлились, придавая папе потерянный и необычайно грустный вид.

Мне всегда казалось, он хотел, чтобы я вспомнила. Я нахмурилась, не понимая его реакции. Разве не в этом весь смысл терапии?

Когда отец повернулся к миссис Коллинз, серый оттенок сменился красным.

– Это неприемлемо! Мы виделись с двумя психотерапевтами и получили три разные оценки ее психологического состояния. Каждый из них имел свое мнение насчет того, что делать дальше. Однако после приступа и нервного расстройства каждый рекомендовал нам больше не пытаться. Когда вы попросили положить в эту комнату ленту, я понял сразу, что мы должны отказаться от этой программы. Как вы могли заставить ее вспомнить?

– Я никого не заставляла, мистер Эмерсон. Во время терапии я просто клала ленту на стол. Это называется десенсибилизация. Разум девочки решил, что эти воспоминания безопасны, потому она вспомнила.

Поднявшись со стула, отец пробежался рукой по волосам.

– Боже, Эхо. Почему ты не сказала раньше? Ты должна понять…

– Мистер Эмерсон, остановитесь! – Миссис Коллинз пыталась сохранить спокойный вид, но я заметила, как повысился ее тон. – Она вспомнила о ленте . И только.

Грудь отца быстро вздымалась и опускалась. Затем, словно желая доказать, что невозможное возможно, он потянул меня к себе и обнял. Одна его рука удерживала мою спину. Другая – голову. Я замерла.

До чего же теплые объятия. Я чувствовала себя в безопасности. Как когда была ребенком и мама закатывала истерику, а я пугалась. Голову заполнили воспоминания о моей маме: вытаращенные глаза, бессвязная речь и спутанные рыжие волосы, выбившиеся из хвостика. Я бежала к отцу, и он прижимал меня к себе… как сейчас. Он защищал меня, давая ощущение надежности.

Я слушала его сердцебиение и чуть не поддалась желанию обнять его в ответ. Но тут Эшли заерзала, и ее каблуки царапнули пол.

Сердце пронзила невероятная боль, и я оттолкнула папу.

– Ты выбрал ее.

Он протянул ко мне руку, его рот приоткрылся.

– Что?

– Ты выбрал Эшли. Она проникла в наш дом и разрушила нашу семью. Ты выбрал ее, не нас.

– Эхо, нет. Все было не так. – Мольбы Эшли звучали жалко и неискренне. – Я любила тебя, а потом влюбилась в твоего отца. Брак твоих родителей распался задолго до развода.

Моя нога застучала по полу. Лгунья. Она лгунья!

– Да, из-за тебя.

– Мы уходим домой. Это семейный вопрос. – Отец потянулся за курткой, и Эшли встала. – Миссис Коллинз, я ценю желание штата записать Эхо в вашу программу, но я считаю, что моей семье следует записаться на личное консультирование к кому-то другому.

Я запаниковала. Ной ждал на парковке своей очереди, чтобы запустить наш план. Пока я ужасно лажала. Отцу нужно остаться до тех пор, пока я не преуспею в своей цели. В теории в этой комнате находился один мой союзник.

– Миссис Коллинз?

Она кивнула.

– Мистер и миссис Эмерсон, при всем уважении, это именно тот вопрос, который должен обсуждаться здесь.

Отец протянул Эшли ее пальто.