Оксана Юрьева - Райские кущи. Шпионский роман

Такой вот казак почти прижал Глашу к стеклянной стене, да какой почти! Просто прижал и что-то совершенно интимно говорил ей на ухо, иногда щекой касаясь Глашиной щеки. А Глаша? Строгая, всегда собранная молчунья Глаша, из которой лишнее слово-то вытянуть проблема, а не то, что пустой смех, стройная высокая темноволосая красавица, гордячка и недотрога. Она-то и издавала эти, режущие слух, непристойные звуки, тихонько похихикивая, да еще неотрывно глядя на парня, как завороженная, словно опоенная нашептанным напитком или очарованная полной луной. Возмущенная Лиза даже и не знала, как реагировать на зрелище, выходящее, по пониманию благовоспитанной девушки, за рамки приличия.

– Глаша! – наконец властно окликнула она девушку. Та, словно очнувшись от наваждения, испуганно глянула на Лизу и шустро скользнула под рукой парня, которую он тут же убрал со стены, и ничуть не смущаясь, абсолютно спокойно, даже не скрывая любопытства, рассматривал уже обеих девушек.

– Ой, барыня, а я ищу вас, – чуть слышно пролепетала Глаша. Она выглядела такой смущенной, словно ее застали за жутким непотребством.

– Я вижу, – хмыкнула Лиза, – беги ко мне в кабинет и жди меня там.-

Глаша прошмыгнула мимо Лизы, опустив глаза, не пытаясь что-то сказать ей в оправдание.

«Барыня гневается», – читалось отчетливо на ее лице, и она не скажет ни слова, чтобы не навлечь еще большего гнева на свою провинившуюся голову. Зато парень в черкеске вызывающе ухмылялся, поглядывая на Лизу, на что она ответила презрительным взглядом и решила просто никак не реагировать на вызывающе самоуверенного казака.

«И откуда он взялся такой неприятный, – пронеслось в голове, – нужно узнать у Яна Карлыча, может из Петербурга с чем прибыл этот казак, тогда и отправить назад поскорей.»

Уж очень не понравился Лизе Глашин смущенный вид, неужели за живое задело.

Вся с головой в этих мыслях, она открыла дверь в кабинет папа и… застыла в полнейшем замешательстве. У огромного окна, начинающегося практически от пола, стоял статный молодой мужчина. Светло-серый сюртук плотно облегал его атлетически сложенную фигуру. Ослепительно-белый воротник блузы подчеркивал природную легкую смуглость кожи, говоря, наверняка, о присутствии в незнакомом субъекте не только северных кровей. Галстук, завязанный под воротником, поблескивал металлом шелковой ткани оттенка, ровно на тон темнее сюртука, как того требовала мода нынешнего сезона, придавая особую элегантность всему костюму. Аккуратно подстриженные и зачесанные со лба темные волосы кудрявыми прядями лежали вокруг лица, спадая к широким плечам. Обе створки легкой двери, являвшейся продолжением окна, по-летнему открыты настежь. Сквозняком приподняло газовую штору, прикрывающую дверь, что несколько отвлекло Лизу. Она привычно скользнула взглядом по небольшой каменной лестнице, прорывающей целостность металлической ограды балкончика, опоясавшего этаж по фронтальной части здания, лестнице, позволявшей владельцу кабинета выходить сразу к фонтану, высокие струи которого били высоко вверх, опадая мириадами брызг в резную чашу из белого мрамора прямо напротив огромного окна кабинета.

Мужчина, в свою очередь, удивленно глядел на Лизу, в глазах отчетливо читался немой вопрос:– кто это? —

«До чего ж глаза большие и яркие, ярко-серые в кругах вокруг черных зрачков. Пронзительные какие», – моментально пронеслось в Лизиной голове, невесть каким образом, пришедшие на ум мысли, отродясь Лизу чьи-то глаза не трогали, а тут, вдруг, заметила.

Лиза еще раз взглянула на гостя. Мужчина был явно неординарной внешности и: «даже определенно красив», – робко отметила про себя она. Это обстоятельство, как и собственные мысли, смутили Лизу. Замешательство затянулось. Лиза смотрела, не отрываясь на незнакомца, мужчина не отводил глаз, спокойно вглядываясь в нее.

– Лизушка, что за вид? – Лиза вздрогнула. Добродушный голос Яна Карловича вернул ее к действительности. А она ведь даже не заметила его, сидящего в большом кресле у незажженного, ввиду отсутствия в том необходимости, камина. Да, с сим фактом не поспоришь – вид у нее этим утром был ужасен. Вчерашний ливень, стеной поливавший окрестности, изрядно размыл дорогу и лесные тропинки, покрывая их множеством луж, кое-где превращая в небольшие болотца. Забрызганные грязью, почти по колено, ботфорты, обычные кавалерийские рейтузы, правда, по-гусарски, обшитые с внутренней стороны черными кожаными леями, простая блуза из невыбеленного льна, больше похожая на крестьянскую рубаху, подпоясанная широким кожаным поясом и замшевая душегрейка, подбитая лисьим мехом. После еще и ночного дождя было довольно прохладно, а в путь она отправилась, как всегда, ранним утром, когда полоска красного зарева зари только показалась над горизонтом. Белокурые волнистые волосы, небрежно заплетенные в косу, как у простых дворовых девушек, пришли в совершенный беспорядок во время блуждания по утреннему лесу и прядями выбивались, обрамляя лицо.

– Ах, Ян Карлыч, оставьте, нормальный вид. Я просто не ожидала встретить кого-либо в такой час в кабинете папа, – Лиза пришла в себя, отрываясь от пристального изучения незнакомца.

– Лизонька, граф Андрей Николаевич Черменский – ваш опекун.-

Только теперь Лизу осенило. Действительно, Ян Карлыч предупреждал с вечера о его приезде, но она совсем забыла об этом.

– Вы пропустили завтрак, сударыня, – наконец, она услышала голос новоявленного опекуна. Слова, произнесенные менторским тоном, прозвучали высокомерно, как будто строгий родитель отчитал свое чадо, посмевшее нарушить один из негласных законов сосуществования членов семьи. Замечание ее возмутило. Нет, легковесно сказано, оно вывело ее из себя, мгновенно приведя в состоянии готовности отрицания и даже противодействия любому дальнейшему вторжению в ее устоявшееся бытие. И честно, она просто не знала, что сказать. Такой подарок от покойного папа. Опекун совсем молодой, наверняка всего-то тридцать с небольшим и сразу такой наставительный тон, претензия. Какое он имеет право, так разговаривать с ней, да еще что-то предъявляя!

– Хорошо, – выдохнув, но держа себя в руках, спокойно сказала Лиза, – на обеде меня тоже не будет, у меня дела на реке.-

«Сноб столичный», – тем не менее, продолжала возмущаться про себя Лиза и небрежно бросила вслух: – я думаю у вас здесь и так прекрасная компания в лице Яна Карлыча.-

Собственная дерзость, высказанных в запале слов, окончательно привела ее в чувство и, не обращая внимания на опекуна, она подошла к шкафу с полками набитыми до самого верха различными книгами.

– Ян Карлыч, вы папенькин альбом не видели? – уже, как ни в чем не бывало, спросила Лиза.

Читать дальше