Наталья Долбенко - Индийский принц, или Любовь по заказу. Исповедь функции

На несколько минут я осталась одна, пока босс бегал заказывать такси. Вернулся и мы отправились на прогулку.

Шофер, кудрявый усатый мужик, похожий на комедийного грузина Мкртчана, включил радио. Там снова модная «Бивафа». Как человек, верящий в знаки, в то, что Вселенная постоянно через все с тобой разговаривает, я не могла понять, почему именно меня постоянно называют неверной. Относила это к себе, если поют в моем присутствии. Но ведь мне изменять некому. Я свободна. А Винаяку? Разве я предала его, что не захотела стать его любовницей? Я сразу говорила, что ничего никогда не будет. Он не поверил и обнадеживал себя попусту. Где ж тут моя вина? Совесть говорила, что на ней нет ни пятнышка. И я решила: песня как песня. Пока думала, приехали к Президентскому дворцу, откуда открывалась перспектива к далекой Арке – Воротам Индии, через похожие на Елисейские поля лужайки.

– Теперь посмотрим один храм, – взял меня за руку Виджендра и пожал ладонь. – Спасибо, что согласилась поехать со мной. Одному всегда скучно. Нет компании погулять. А так даже есть кому меня сфотографировать.

В ответ я только улыбнулась. Я ведь не с целью самопожертвования захотела слетать на три дня заграницу. Сама по себе эта первая поездка – целое приключение. Не каждый даже в наступившем двадцать первом веке при относительно свободных выездах может позволить себе даже в многомиллионной Москве выехать зарубеж. Пока еще не наступило светлое будущее, когда, для хотя бы многих, это будет равносильно вылазке на выходные покопаться на даче в крапиве. И уж тем более для меня.

Мы вышли из машины и направились к розовому резному храму.

– Это Лакшми Нараяна, – указал на него Виджендра, – я очень люблю это место. Храм новый, в двадцатом веке построили, но в нем много силы. Как это объяснить… святое место тут, мистик, понимаешь? Что попросишь – все исполняется. Так что пока поднимаемся, придумай, что пожелаешь.

Как человек не очень религиозный, временами даже больше атеист, я все равно продолжала верить в исключительные чудеса и волшебные палочки: взмахнул, щелкнул пальцем и вот тебе, что хотел. Вот и к этому храму отнеслась сразу с почтением, а вдруг и правда сказочное место, вместилище эдаких добрых фей, что могут из золушки сделать принцессу.

Меня пропустили в отдельную комнату для иностранцев, чтобы я могла там под бдительной охраной разуться. Фотоаппарат отбирать не стали, но предупредили ничего внутри не снимать.

– Какие к тебе почести особенные? – завистливой змеей зашипел мой протеже, когда мы встретились с ним на лестнице. Я не ответила.

Прохладный мрамор ласкал ступни. Спускающиеся навстречу люди останавливались, глядя на меня, словно ожившую богиню. Я побарывала в себе неловкость. Особенно удачно получалось это, прячась под солнцезащитными очками.

– Знаешь, почему они все на тебя так смотрят? – шепнул Виджендра.

– Нет, почему?

– Потому что в Индии есть примета. Когда ты в первый раз увидишь белого человека – загадывай желание и оно сбудется. А если тебя захотят потрогать, значит сбудется даже не одно желание.

– И правда сбываются? – приподняла недоверчиво уголок губ.

– Люди верят. А во что веришь, то и происходит. Ты не забыла про желания, чтобы попросить у Лакшми тут в храме?

– Нет, – как только он еще снаружи сказал мне о возможности чуда, я ужаснулась от множества нахлынувших желаний. Что же хочу: жить в Москве? Найти высокооплачиваемую работу? Поступить на французское отделение в колледже при МГУ? Стать знаменитой и богатой?.. и тут как молния, меня осенила одна единственная мысль-любовь. Я знаю, чего действительно хочу без всяких «но».

– И что попросишь? – лукаво заглянул мне в лицо. – Часто ездить в Индию?

– Нет, – я покачала головой. – Это личное. Я скажу это только богине.

Виджендра обиделся и насупился.

Мы поднялись на просторную, залитую золотистым солнцем веранду. Из нее направились в тенистую арку, под которой в зале с ароматным дымком в нишах стояли парочки влюбленных воркующих богов. Перед ними коробки с прорезями, куда люди кидали бумажки с желаниями и рупии, чтобы просьбы поскорее исполнялись.

Мы подошли ближе и встали напротив, сложив молитвенно ладони у груди, как хиндуисты. Виджендра закрыл глаза и его губы беззвучно зашевелились. Я взглянула на мраморные парочки и резкая тоска обожгла грудь.

– Любви! Вот чего я хочу! – почти взмолилась. – Вы тут стоите вместе, вы любите друг друга, вам хорошо. Вы счастливы. Я тоже хочу быть счастливой. Я одинока. Я хочу красивого нежного умного парня. Хочу, чтоб мы с ним очень сильно любили друг друга. Хочу великую настоящую любовь, как в кино, как в книгах, о которой мечтают и не верят. Вы можете, потому что у вас такая есть. В вас верят миллионы, значит вы существуете. Значит у вас есть сила и возможность мне помочь. Я прошу только любви и счастья.

Виджендра открыл глаза и протянул мне пятьдесят рупий одной купюрой.

– Вот, возьми. Я хочу, чтобы ты положила за нас двоих. Твоя рука —это хорошо. Сразу подействует.

Я не стала расспрашивать, почему он так решил, и опустила мятую бумажку в щелку. Появился из-за алькова ничего не видящий пандит с мантрами в руках. Он обходил с бормотанием статуи и мотал, как заведенный, головой.

Мы осмотрели весь храм, куда пускали посетителей. Я восхищалась свежестью и яркостью, величием и совершенством форм, красок. На прощанье стукнули по колоколу. И чтобы оставить себе на память этот удивительный и легендарный мандир, обошли его с боку, куда вел путь в парк. С гигантскими добродушными слониками из розового камня, с лужайками для пикников с видом на храм, с искусственными ручейками, фонтанчиками с магическими кобрами посредине. И в этом парке укрывались от полуденного зноя многочисленные семьи, из под тени кипарисов, лиственниц и пальм, зорко следившие за мной.

Мы пофоткались и вернулись к машине, поехали осматривать следующие достопримечательности.

– Сейчас мы сначала заедем в один магазин, – шепнул Виджендра, чтобы шофер его не услышал, как будто мог понять по-русски. – Это всего на пять минут. Походим, посмотрим. И ему за нас дадут комиссионные. Тут в Индии так принято. Увидишь.

Машина завернула в тесный проулок, где не разъедутся два встречных авто, и остановилась у белого одноэтажного магазина. У порога нас уже поджидал зазывала, вскочил и согнулся вдвое, подметая травяным веником невидимую пыль перед нами.

Мы вошли внутрь и очутились в пещере сокровищ Сим-сим. Только разбойники стояли за стойками или ходили по залу, предлагая чаю, воды и раскошелиться. Чего здесь только не было. Я ахнула от скопления в одном месте золотой и серебряной парчи, шелков, серебряной посуды, мраморных статуэток, самоцветов, украшений, достойных самых прославленных королей. В середине разместилась даже настоящая мебель махараджей. Ковры с драгоценными камнями висели тяжело на стенах. С них сверкали и манили топазы, аметисты, розовый и белый жемчуг, сапфиры, равных по величине которым не сыскать, наверно, даже у короля Саудовской Аравии. Бриллианты и рубины горели в золотых оправах в виде мужских и женских перстней, серег, браслетов. Увидела на витрине и миниатюрные шкатулки-секретницы из малахита. Не успела моргнуть глазом, как черная влажная рука протянула мне фантастической красоты ожерелье из граната, такого сочно-насыщенного, что захотелось съесть, как если бы камушки ожили и превратились во фрукт.