Даниэла Стил - Повороты судьбы

– Мари-Анж… – начал он скорбно.

Мари-Анж почувствовала, что Софи дрожит, и ей вдруг захотелось заткнуть уши и убежать. Что бы ни собирался сказать жандарм, она не желала его слушать, но заставить его замолчать она не могла.

– На дороге произошла авария.

У Мари-Анж перехватило дыхание, сердце забилось часто-часто. Авария? Не может быть! Но раз он говорит, значит, так и есть. Видно, пострадал кто-то из семьи, вот почему он приехал к ним.

– Страшная автокатастрофа, – продолжал полицейский. Девочку охватил ужас. – Твои родители и брат…

Мари-Анж спрыгнула с колен Софи и попыталась убежать, но полицейский схватил ее за руку. Как ни тяжело ему было сообщать ребенку эту ужасную новость, он знал, что обязан это сделать.

– Они погибли. Это случилось час назад. Водитель грузовика не справился с управлением, вылетел на встречную полосу и врезался в вашу машину. Они погибли мгновенно. Нам позвонили из дорожной полиции.

Он замолчал так же внезапно, как и заговорил. Мари-Анж стояла в оцепенении, чувствуя, как бьется ее сердце. В наступившей тишине тиканье часов казалось неестественно громким.

– Это неправда! – закричала девочка. – Вы все врете! Мама с папой и Робер уехали в Париж!

– К сожалению, они не доехали до Парижа, – скорбно сказал жандарм.

Софи всхлипнула, и в то же мгновение Мари-Анж завизжала и стала вырываться из его рук. Не зная, как быть, и не желая причинить ребенку боль, жандарм разжал руки. Мари-Анж бросилась из комнаты, выбежала из дома и побежала в сад. Жандарм растерянно посмотрел на Софи. У него не было детей, и он не знал, как с ними обращаться.

– Может, мне пойти за ней?

Экономка отрицательно покачала головой и вытерла глаза уголком фартука.

– Пусть побудет одна, позже я сама за ней схожу. Ей нужно время, чтобы свыкнуться с этим страшным известием.

Но сейчас Софи только и могла, что оплакивать потерю и гадать, что будет теперь с ней и Мари-Анж. Три замечательных, красивых, дорогих ей человека умерли в одно мгновение… Ей и самой было трудно в это поверить. Когда жандарм описывал ей место трагедии, Софи хотелось заткнуть уши. Она молилась только о том, что смерть всех троих была быстрой и они не страдали. Но что ждет Мари-Анж, осиротевшую в одно мгновение? Она спросила об этом жандарма, но тот ничего не смог ответить и посоветовал ей связаться с поверенным семьи Хокинсов.

Наступили сумерки, и Софи пошла искать Мари-Анж. Найти девочку оказалось нетрудно: она сидела под деревом, свернувшись в клубочек, и, уткнувшись лицом в колени, плакала. Софи молча села рядом. Некоторое время она молчала, потом сказала сквозь слезы:

– Мари-Анж, на все воля божья, он забрал твоих родителей и Робера на небеса.

– Нет, не забрал! – упрямо возразила девочка. – А если он это сделал, я его ненавижу!

– Не говори так. Мы должны молиться за них.

С этими словами Софи обхватила девочку за плечи и стала тихонько покачивать, словно баюкая. Они долго так сидели и плакали, старая женщина и маленькая девочка. Только когда совсем стемнело, встали и побрели домой. Всю дорогу до дома Софи обнимала девочку. Мари-Анж была так ошеломлена, что у нее подкашивались ноги. У дверей она остановилась, подняла голову и с ужасом посмотрела на Софи.

– Что теперь будет с нами? – прошептала она. – Мы можем остаться здесь?

– Не знаю, дорогая, надеюсь, что да.

Софи не представляла, что будет дальше, и ей не хотелось обещать девочке то, что она не сможет выполнить. Она знала, что во Франции у Мари-Анж никого не осталось. Из Америки к Хокинсам тоже никто никогда не приезжал, и насколько Софи было известно, у девочки не осталось родственников и там. Казалось, Мари-Анж осталась одна на всем белом свете. Пытаясь представить себе жизнь без родителей и Робера, девочка содрогнулась от ужаса. Она не знала, что ждет ее впереди, но знала, что никогда больше не увидит ни родителей, ни брата и что ее счастливая и такая защищенная жизнь оборвалась так же внезапно, как если бы она умерла вместе с ними.

Заупокойная служба состоялась в домовой церкви замка Мармутон, на нее пришли люди из поселка и близлежащих ферм. Собрались друзья Робера, его одноклассники, деловые партнеры Джона, друзья Франсуазы. После похорон все отправились в дом погибших, чтобы по традиции помянуть покойных и выразить соболезнования родственникам. В замке их ждало угощение, но выражать соболезнования было некому, кроме маленькой девочки и заботливой, добросердечной экономки.

На следующий день после похорон в Мармутон приехал поверенный Джона Хокинса. Он объяснил Мари-Анж, что ее единственной родственницей является Кэрол Коллинз, ее двоюродная бабушка по отцу, которая живет в Америке. Мари-Анж вспомнила, что отец когда-то упоминал о ней, но она никогда не приезжала к ним в гости, родители с ней даже не переписывались, и единственное, что девочка знала об этой родственнице, – что отец ее не очень-то любил. Поверенный сказал, что звонил Кэрол Коллинз и она согласна, чтобы Мари-Анж приехала и поселилась у нее. Он также сказал, что «решит вопрос» с поместьем и фирмой Джона, но для одиннадцатилетней девочки эти слова были пустым звуком. Адвокат употреблял и другие непонятные слова: долги, недвижимость. Мари-Анж только в оцепенении смотрела на него.

– Месье, нельзя ли девочке остаться жить здесь? – спросила Софи, всхлипывая.

Поверенный покачал головой. Он не мог оставить девочку жить в замке на попечении одной только престарелой экономки. Кто-то должен будет принимать решения, касающиеся ее образования и вообще будущего. Нельзя взваливать такую ответственность на Софи. Работники фирмы Джона уже предупредили адвоката, что Софи слаба здоровьем, и, несмотря на все ее добрые намерения, он решил отправить девочку к родственнице, которая сможет о ней позаботиться должным образом. Софи он сказал, что сможет выхлопотать для нее пенсионное пособие, и был глубоко тронут, увидев, что ей это безразлично. Пожилую экономку беспокоила только судьба Мари-Анж, которую отсылают в другую страну к незнакомым людям. С тех пор как погибли ее родители, Мари-Анж была безутешна, потеряла аппетит, почти все время лежала в высокой траве и смотрела в небо.

Пытаясь подбодрить девочку, поверенный сказал ей:

– Мари-Анж, я уверен, что твоя бабушка – очень милая женщина.

Она ничего не ответила, лишь вспомнила, что отец называл эту родственницу злобной и мелочной старухой. И поэтому двоюродная бабка вовсе не представлялась ей «милой».

Когда Мари-Анж ушла, экономка шепотом спросила поверенного:

– Когда вы отправляете ее в Америку?

– Послезавтра.

Софи всхлипнула.

– Я сам довезу ее до Парижа и посажу на самолет. Ей придется лететь до Чикаго, а там пересесть на другой самолет. Миссис Коллинз должна встретить ее в аэропорту и отвезти на ферму. Полагаю, это та самая ферма, на которой вырос мистер Хокинс.