Эль Кеннеди - Счет

Хантер быстро делает глоток пива.

– И иногда ты лажаешь во время игры. Как в тот раз, когда защитник Иствуда сделал отличную передачу, приведшую к выходу их игрока один на один с нашим вратарем. Ты должен был предугадать, кому предназначалась та передача, но рассчитал все неверно.

– Я постоянно наблюдал за шайбой, – возражает Хантер.

– Забудь про шайбу, чувак. Наблюдай за игроком , за тем, на кого он смотрит, куда перемещаются его товарищи по команде. Разгадай, кому он собирается бросать, и перехвати эту передачу.

Хантер затихает, а когда начинает говорить, кажется хоть и вынужденно, но впечатленным.

– А ты это сечешь, да?

Я пожимаю плечами. Обо мне сложилось мнение, что, в отличие от своих товарищей по команде, я не очень серьезно отношусь к хоккею. Возможно, в этом есть доля правды, но это не значит, что я не понимаю технических сторон и нюансов игры.

Сколько себя помню, хоккей всегда был частью моей жизни. Я рос, играя в эту игру. В лакросс – тоже, но лишь чтобы как-то занять себя весной, до тех пор пока не начнется хоккейный сезон. Мои отец и старший брат тоже играли в хоккей во время учебы в Гарварде. И я мог бы, но выбрал Брайар. Я всегда шел по их стопам, но тут, наверное, мне просто захотелось хоть в чем-то быть отличным от них.

Конечно же, я играю в хоккей не потому, что в него играли отец и брат. Я просто обожаю эту игру, хотя не испытываю того же восторга, что овладевает Гарретом и Логаном, стоит им выйти на лед.

Если честно, куда большее удовольствие мне доставляют тренировки: упражнения и тренировочные матчи, возможность стать лучше и помогать в этом своим товарищам по команде. А вот профессиональная карьера меня не интересует, что безумно радует мою семью: Хейворды Ди Лаурентисы не становятся спортсменами-профессионалами – они идут в юристы. Следующей осенью я буду учиться в Гарвардской школе права, как и любой член моей семьи. И меня это полностью устраивает, ведь я не сомневаюсь, что преуспею и там. Обаяния Ди Лаурентисов, которое я унаследовал от отца, с лихвой хватит, чтобы расположить к себе всех судей.

– В чем еще я ошибаюсь? – В голосе Хантера больше любопытства, чем злости.

Я ухмыляюсь ему.

– Что если на этой неделе мы потренируемся один на один? Я узнаю у тренера, сможет ли он выбить для нас дополнительное время на катке.

– Правда? Вообще-то, я буду даже рад. Спасибо…

Я прерываю его:

– Только если ты больше не скажешь ни слова о хоккее. – Я показываю на переполненный бар. – Оглянись: здесь полно горячих телочек. Выбирай любую и развлекайся, дурила.

Хантер смеется, но его глаза начинают блестеть, когда он принимается разглядывать бар. Несколько цыпочек улыбаются ему в ответ призывной улыбкой, но вместо того, чтобы хотя бы махнуть им рукой, Хантер смотрит на меня – вернее, на мою шею – и усмехается.

– А может, ты познакомишь меня с той дикой кошечкой, с которой веселился прошлой ночью? По всему видно, что с Мисс Засос не соскучишься.

Я тут же напрягаюсь. Ни за что на свете не позволю этому мальчишке оказаться рядом с Элли. Пусть он и молод, но верно идет к тому, чтобы стать куда лучшим хоккеистом, чем я.

Хотя, может, в этом случае стоит волноваться о Хантере. После того, что вчера устроила Элли Хейз, нет сомнений, что девчонка вполне способна оставить свой след на мужчине. Боже, как она совокупляется !

Черт, теперь у меня полуэрекция. И такое происходит со мной весь день, стоит мне подумать об Элли. У меня уже давно не было настолько горячего секса. Проклятье, мои запястья до сих пор болят после того, как она привязала меня к кровати, но эта боль только больше распаляет во мне желание повторить это.

Обычно я не трахаю одну и ту же телку, но сейчас моему члену не терпится оказаться в ненасытной киске Элли.

– Прости, суперзвезда, но этого не будет, – отвечаю я Хантеру. – Найди себе свою дикую кошечку.

– Ладно. – Ухмыляясь, он снова окидывает взглядом бар. – О да. Похоже, я знаю, с кем сегодня отправлюсь домой.

Я следую за его взглядом, устремленным к длинной деревянной столешнице бара, к которой прильнула высокая брюнетка, чтобы заказать себе выпить. На ней короткая черная юбка и высокие каблуки, длинные темно-каштановые волосы волнами спадают на спину. Бармен за стойкой чуть не обливается слюнями, жадно поглядывая на ее рубашку, значит, у нее должна быть отличная грудь. Но мне видна лишь ее задница, и она, скажу я вам, просто потрясная.

В прежние времена я бы давно принялся обхаживать эту брюнетку, но сегодня у меня нет настроения. Мои мысли то и дело возвращаются к Элли, ее киске и сиськам. Боже, до чего же офигенные у нее сиськи! Отлично ложатся в руку, с бледно-розовыми сосками, которые становились тверже льдинок, когда я сосал их.

Я вздыхаю и поправляю штаны в районе промежности. Ради всего святого, пора уже перестать думать о прошлой ночи. Видит бог, Элли твердо намерена забыть о ней раз и навсегда.

– Что ты думаешь? – спрашивает меня Хантер.

Я перевожу взгляд на брюнетку.

– Мне кажется, она может оказаться тебе не по зубам.

– Я хоккеист. Мне все по зубам.

– И то правда. – Я фыркаю от смеха. Это было первое, чему я научил Хантера, когда взял его под свое крыло в начале этого сезона. Но все-таки брюнетка невообразимо сексуальна. Такая женщина может уйти с любым парнем из этого бара, и мне не верится, что первокурснику Хантеру может настолько повезти, несмотря на хоккейный свитер с логотипом Брайара.

Но вот девушка, за которой мы с восхищением наблюдаем, оборачивается. И меня тут же передергивает от отвращения.

– О черт, нет. Держись от нее подальше, парень. Она та еще стерва.

– А мне так не кажется, – растягивая слова, отвечает Хантер.

Наивный засранец. Повезло ему, что я знаю, о чем говорю. Сабрина Джеймс, бесспорно, сногсшибательно красива, но я скорее вылью себе на яйца горячий воск, чем пересплю с ней, точнее, пересплю с ней снова .

Да, я уже наступал на эти грабли.

Кто-то толкает меня в спину, и, обернувшись, я вижу подошедшего к нам Такера. Его черно-серебристая куртка насквозь промокла, с волос стекает вода.

– Боже, там льет как из ведра. – Он стряхивает с себя воду, словно собака, только что выскочившая из озера.

– Эй, Фидо, отряхивайся где-нибудь в другом месте, – отчитываю я его, когда холодные капли попадают мне на лицо и в глаза.

Хантер даже не замечает, что вода, стекающая с Такера, замочила нашу обувь. Он упорно занят тем, что с плотоядным видом разглядывает Сабрину.

Так следует за его взглядом.

– Милая, – замечает он и с ухмылкой поворачивается ко мне. – Я так понимаю, ты уже заявил о своих правах на нее?

Я бледнею.

– Ни за что. Это же Сабрина, брат. Она и без того каждый день действует мне на нервы на занятиях. Не хватало, чтобы это продолжалось и после них.