Даниэла Стил - Лучший день в жизни

– Хотите есть? – вежливо осведомилась она, и он рассмеялся.

– Только, умоляю, не надо сиропа! Вы в нем почти выкупались. Кстати, с чем вы его ели? – заинтересовался Лесли.

– С вафлями, – откликнулась с порога Коко.

– Жаль, что мне не досталось.

– В холодильнике есть еще полкочана салата, – сообщила она, и он снова рассмеялся.

– Нет уж, лучше я воздержусь. Попозже привезу какой-нибудь еды. И сиропа специально для вас.

– Спасибо!

Он налил воды в ведро, а Коко взбежала наверх, оставляя за собой цепочку клейких следов. Вскоре она вернулась, одетая в джинсы, футболку и кроссовки. Ее волосы были еще влажными после душа. Лесли сварил кофе и предложил чашку Коко, но она отказалась.

– Я пью только чай, – пояснила она.

– Чая я не нашел. – Лесли с усталым видом опустился на стул. Похоже, последние дни выдались для него беспокойными, синяк на щеке казался совсем свежим.

– У нас кончились все припасы. На обратном пути что-нибудь прихвачу. Мне пора на работу, но по субботам я выгуливаю всего двух собак.

Его лицо стало заинтересованным, словно Коко назвалась заклинательницей змей.

– Вас когда-нибудь кусали? – серьезно спросил он.

– За три года всего один раз, да и то истеричная чихуа-хуа размером с чашку. А большие псы почти всегда бывают добродушными.

– Кстати, как вас зовут? Ваша сестра не познакомила нас. Мое имя вы знаете, а я ваше – нет.

– Мама назвала нас в честь двух своих любимых писательниц. Джейн – в честь Джейн Остен. Меня – в честь Колетт, но так меня никто не зовет. Я Коко. – Она протянула руку, и Лесли с радостным удивлением пожал ее. Собеседница его очаровала.

– Колетт вам больше подходит, – задумчиво отметил он.

– Обожаю ваши фильмы, – негромко призналась Коко и тут же почувствовала себя глупо. За свою жизнь она перезнакомилась с сотнями знаменитостей, в том числе актеров и прочих звезд, но теперь, сидя напротив Лесли за кухонным столом сестры, чувствовала себя неловко, особенно потому, что так часто смотрела его фильмы и любила их. Лесли был ее любимым актером вот уже несколько лет, но если бы ей пришло в голову признаться в этом, она сразу пожалела бы о своем решении. Теперь им вдвоем придется жить в доме ее сестры, а это совсем другое дело. Придется не только видеть его на экране, но и общаться с ним, как с обычным человеком.

– Спасибо за высокую оценку моих фильмов, – вежливо ответил он. – Среди них есть и ужасные, но попадаются и вполне пристойные. Сам я никогда их не смотрю – слишком стыдно. Всегда терпеть не мог собственную внешность, да и голос, по-моему, у меня дурацкий.

– Это качество великого актера, – убежденно заявила Коко. – Так говорил мой отец. Тот, кто восхищается самим собой, чаще всего вообще не умеет играть. Сэр Лоуренс Оливье ненавидел собственную игру.

– Это обнадеживает. – Лесли почти смущенно взглянул на нее, прихлебывая кофе. Ночи, проведенные без сна по милости бывшей подруги, брали свое, ему нестерпимо хотелось рухнуть в постель и уснуть, и он ушел бы спать, если бы не боялся обидеть Коко. – Вы были с ним знакомы?

– Он дружил с моим отцом.

Поскольку Лесли был знаком с Джейн, он знал, кто родители сестер. И прекрасно понимал, почему профессия и место жительства Коко их смущают, но вместе с тем мог понять и ее. Джейн привыкла, что с ее желаниями считаются, и Лесли, при всем своем уважении, все-таки находил ее чересчур напористой и властной. А эта зеленоглазая девушка с рыжеватыми волосами была, казалось, сделана совсем из другого теста. Она гораздо мягче, трепетнее, у нее нежная душа – это было видно по глазам и сквозило в каждом жесте.

Взглянув на усталое лицо Лесли, Коко предложила проводить его в спальню. Он с благодарностью кивнул, она первой двинулась вверх по лестнице к большой комнате для гостей, расположенной по соседству с хозяйской спальней. Коко знала, что иногда Лиз спит отдельно, когда допоздна засиживается со сценариями. Гостевая комната была просторной и красивой, с живописным видом на залив, но, шагнув через порог, Лесли уже ничего не замечал, кроме манящей кровати. Больше всего на свете ему хотелось принять душ и завалиться спать на ближайшую сотню лет – так он и сказал Коко.

– Я вернусь с покупками – на случай если потом вы захотите перекусить, – пообещала она.

– Спасибо. Все, я в душ. До встречи, – попрощался он. Коко помахала ему и сбежала по лестнице. Перед отъездом она впустила в дом собак, поспешно забралась в свой дряхлый фургон и тут же укатила. Лесли улыбался, наблюдая за ней в окно. Какая милая девушка – смешная, прелестная, неиспорченная! Словно дуновение свежего ветерка, особенно приятного после кошмара, который он только что пережил.

Коко заехала за тойпуделем и пекинесом, которых всегда выгуливала по субботам, пробежалась с ними, а на обратном пути заскочила в «Сейфуэй», надеясь запастись сразу всем необходимым. Самой ей вполне хватило бы салата и купленной на вынос еды, которыми она питалась последние два года, но теперь, когда в доме появился гость, Коко сочла своим долгом приготовить что-нибудь более существенное. Джейн наверняка именно этого и ждала бы от нее. Кажется, Лесли Бакстер – приятный и любезный человек. Коко еще не свыклась с мыслью, что у нее появился сосед, и жалела, что сестра не предупредила ее о том, кто именно приедет, ограничившись несколькими ничего не значащими словами: Лесли спасается от чокнутой бывшей подружки. Кто же знал, что это тот самый Лесли? Но по крайней мере на несколько дней дом оживет. Правда, Лесли боится собак, так что вряд ли он останется с Джеком на выходные, о чем поначалу собиралась попросить его Коко.

В три часа дня она вернулась с покупками, утренним выпуском воскресной газеты и журналами для гостя. Почему-то ей захотелось не просто присматривать за домом, но и взять на себя обязанности хозяйки – возможно, чтобы загладить воспоминания о неудачной встрече в лужах кленового сиропа среди битого стекла. Готовность, с которой Лесли помог Коко навести в кухне порядок, подкупила ее.

Как ни странно, дом встретил ее тишиной. Вероятно, Лесли еще спал, а собаки тоже устроились в каком-нибудь уютном уголке и последовали его примеру. Поэтому она принялась без лишнего шума распаковывать покупки в кухне и так увлеклась, что вздрогнула, когда на пороге неожиданно появился Лесли. Он был в чистой белой футболке, джинсах и все в тех же элегантных, истинно английских с виду ботинках из шоколадной замши. А Йен не признавал другой обуви, кроме кроссовок и сандалий «Тева», – единственной, которая ему была нужна, не считая, пожалуй, туристских ботинок. Его тянуло лишь на свежий воздух, на природу, и Коко охотно составляла ему компанию. Ее мать, например, носила только туфли на шпильках и с каждым годом выбирала все более высокие каблуки.