Яна Егорова - Блуд

– Саша, ты знаешь, я сам иногда его боюсь. Блуд – мой приемный сын. Мы с моей первой супругой никак не могли завести детей. Ну, не получалось. А с деньгами всегда все было хорошо. Насколько это может быть хорошо у владельцев двух стоматологических клиник. Он попал в нашу семью случайно, мальчику тогда уже исполнилось шестнадцать лет. С того дня, он стал лучшим сыном. Сыном, которого я до сих пор не знаю. Всегда молчаливый, всегда беспроблемный. Он не имел друзей в школе, а потом и в университете. В семнадцать у нас состоялся с ним разговор. На абсолютном серьезе, Блуд попросил у меня взаймы пять тысяч долларов. Я тогда очень удивился и переживал, зачем подростку такая сумма? Но, почему-то поверил ему. Через месяц он вернул мне десять тысяч. А к восемнадцати годам заработал на свою первую квартиру. Мы с супругой боялись, может быть, он ввязался в какой-то нелегальный бизнес, с такой скоростью зарабатывать деньги. Но Блуд никогда не подпускал нас к своим делам. Сейчас у него инвестиционная компания. При этом – все праздники он дома. Всегда вежливый, всегда с подарками и никогда не поговорит по душам. Единственный раз, когда я увидел хоть какое-то проявление эмоций на его лице – в момент похорон Елизаветы, его приемной мамы.

– В общем, золотце, мы с Николаем подумали и решили, что, так как вы теперь родственники, вам обоим будет полезно познакомиться ближе. Блуд согласился взять тебя к себе в офис! Сейчас лето, учебы никакой, и ты себе денег подзаработаешь, и пообщаешься с братом!

Этот разговор состоялся за неделю до сегодняшнего дня. Вот теперь стою перед ним, колени трясутся, и изо всех сил стараюсь не показать, насколько я напугана. Одно дело – фотографии. Другое дело, как он выглядит в жизни. Мамочка с дядей Колей, как он просил себя называть, поженились тайно ото всех, поэтому до последнего момента я не знала, что у меня теперь новая семья. Как бы новый отец и как бы новый брат, что сейчас буравит меня своим холодным, презрительным взглядом. Боже! Я итак чувствую себя не в своей тарелке, а эти черные глаза, будто глаза самого дьявола, в эту секунду ровно, что меня убивают. И мама, как назло, уехала. И я, дурочка, не могу отказаться выполнить ее просьбу.

Сегодня понедельник, восьмое июня, восемь утра и пять минут. Мне восемнадцать и я не знаю, о чем обычно говорят с братьями. С мужчинами. Я не знаю, что делать в такой ситуации, потому что в моей жизни до сих пор не особо-то они и были!

– Александра? – его голос оказался низким, брутальным, проникающим в самую душу, туда, куда запрещено проникать кому бы то ни было, в том числе и мне самой.

– Да, – прошептала себе под нос.

Во рту сухо. В голове пусто. А в животе настоящий пожар! Эти глаза… Глаза настоящего зверя, демона в человеческом обличье, гуляют по мне, как будто рентгеном просвечивая насквозь. Он сильно старше меня. На целых десять лет. Как он может быть моим братом?! Разве такими бывают братья?

– Сколько? – вдруг раздался вопрос, чуть было не сбивший меня с ног своей внезапностью.

– Что сколько? – попыталась собрать мысли в кучку. О чем он только что спросил? Я покраснела, поняв, что отвлеклась на изучение его внешности. Его фигура, еще больше, чем он сам, наводила на меня ужас. Тонкая рубашка цвета слоновой кости сидела на нем, словно ее сшили сантиметр к сантиметру его огромного, божественно идеального тела. Обычно привыкаешь видеть мужчин простых – с животиком, дряблых, таких, кто подолгу сидит на попе. Редко встречаются, как это принято называть – качки. Так вот Блуд – ни то и ни другое. Крепкий, жилистый, при том, его железные бицепсы настолько твердые, что даже рукава рубашки не могут это скрыть. А если добавить к остальному аккуратно подстриженные черные волосы, черные брови, жесткие черты лица… Здесь или влюбляться, или бежать сломя голову. Мне, например, очень хотелось сделать последнее. Не бывают такими братья.

– Сколько стоит ночь? – невозмутимо продолжил Блуд.

В этот момент мои глаза прилипли к его грубой, мужской ухмылке, наверное, именно поэтому, до меня снова не сразу дошел смысл сказанных им слов.

– Вы же с Анжелой за этим вошли в нашу семью? Так к чему же тянуть? – продолжил он холодно, пока я пыталась переварить его поведение. – Предлагаю это вопрос решить быстро. Ты дашь мне товар, я расплачусь, и вы обе исчезнете.

Я не нашла, что ответить. Только вот, нашла, что сделать! В моих ногах откуда-то взялась сила. Сорвалась с места и мгновенно приблизилась к этому подонку. Замахнулась рукой и… моментально угодила в его железобетонные объятья!

– Правила игры здесь диктую только я, – словно вбил мне в голову каждое слово его почему-то вдруг охрипший голос.

– Немедленно отпустите меня! Это низко! Не смейте так говорить о моей маме!!!

Попыталась высвободиться, но это оказалось бессмысленным. В моем худосочном теле, при росте в метр чуть за семьдесят, никогда не наберется столько силы, сколько в этом огромном человеке. Да еще и с его отличной физической подготовкой.

– О маме нельзя, а о тебе можно? – жар из его легких опалил мое лицо, заставив пленницу задрожать всем телом от незнакомых до этого дня ощущений. Ощущений прикосновения сильных мужских рук к невинному женскому телу.

Я дернулась со всей силы и отскочила от него в другой конец помещения! Нет, это безумие! Что он творит?!

Не проронив больше ни слова, вылетела пулей из его кабинета и уже только в лифте позволила себе выдохнуть. Все! Больше ни ногой сюда! Никогда! Никогда больше не подойду ни к этому проклятому зданию, ни к этому человеку! Даже по этой улице ходить не буду!

Меня передернуло. Постаралась досчитать до десяти и выкинуть это событие, этот позор из своей головы. Все, успокойся. Больше это не повторится!

Ни за что!!!

Так я решила в тот момент. И если бы только знала тогда, что у моей временной и гордой свободы слишком уж короткие ноги.

Домой возвращалась через весь город. И тихо радовалась, что мама еще не позвонила. Да, надо думать, как выпутываться из этой сложной ситуации! Ни в коем случае не хочу портить ее отношения с дядей Колей просто из-за того, что сын у него такой!

Ненормальный!!!

Нет, я не без причины смутилась и убежала. Себе-то я могу в этом признаться. Со стороны, для чужого человека, все и вправду может показаться подозрительно. Мы с мамой далеко небогатые, переехали в столицу каких-то три года назад. И, можно сказать, буквально бежали из родного Курска. От моего отца, который вдруг решил объявиться, спустя пятнадцать лет после моего рождения. Да и мало того, предъявил на меня права. А какие они могут быть у фактического бомжа и алкоголика?!