Стелла Грей - Богатые тоже мёрзнут

Никогда не питала иллюзий по поводу того, кем являюсь и чего могу достичь. Мне просто хотелось жить, заниматься любимым делом и не зависеть от людей, подобных Даниле Ворошилову.

Разве многого я просила?

Видимо, да. Потому что вот он, идет рядом, крепко сжимая мою ладонь, поглаживая ее тыльную сторону большим пальцем и бросая на меня взгляды, полные обещания чего-то непристойного.

В ресторан нас и правда пустили без проблем, и даже администратор посмотрела на меня без всякого презрения, с улыбками и расшаркиваниями. «Мы рады приветствовать вас и вашу спутницу…» – так она сказала. А я вдруг представила, как прихожу сюда одна… Интересно, с какой скоростью появился бы охранник, чтобы указать на дверь?

Впрочем, я улыбалась в ответ приятной девушке, потому что понимала одно: она делает свою работу. Ничего личного, как говорится.

– Лучший столик, – щебетала администратор, указывая на местечко рядом с окном, за которым открывался поистине шикарный вид. – Как вы любите.

– Угу. – Данила взмахнул рукой, то ли благодаря, то ли просто отсылая девушку, и сразу обратился ко мне: – Как тебе, Алиса? Нравится здесь?

– Наверное, – произнесла, неловко оправляя совершенно не подходящую случаю одежду. – Здесь… красиво.

И пафосно. И слишком вычурно для меня. Я хотела бы уйти отсюда! Сейчас же.

– Я рад, – ответил он, не имея возможности услышать все то, что пронеслось в ужасе в моей голове.

Или просто не желал додумывать, ведь ему хотелось, чтобы я сидела здесь. Рядом. Как верный пес, а точнее су…

– Садись поближе, – сказал Данила, и я невольно усмехнулась, понимая, насколько точно предвидела желание богатого Буратино.

– Мне удобнее у окна, если вы не против, – произнесла тихо, но не села, ожидая одобрения.

Он внезапно засмеялся.

– Милая, я же не деспот какой-то. Это просто дружеский обед, за кого ты меня принимаешь?

Я скованно пожала плечами и села на стул, Данила тут же приблизился, положив руки на мои плечи, чуть сжал их и уточнил:

– Не будешь скучать, если я отойду на минутку? Мне нужно позвонить.

– Нет.

– Жаль, – проговорил в самое ухо, так, что я почувствовала горячее дыхание на своей коже. – Я надеялся на другой ответ.

У меня по спине побежали мурашки, но не от наслаждения, как в ту ночь, когда мы познакомились, а от страха. Мне хотелось не то заплакать, не то закричать на него, чтобы отошел подальше, чтобы не трогал меня, не подходил… Но я молча смяла взятую в руки салфетку и стала ждать, пока Данила наконец уйдет, чтобы дать мне хотя бы минутную передышку.

Увы, он вернулся даже быстрее, чем подошла официантка.

– Что будете заказывать? – услышала я слева, листая меню.

– Мне как обычно, – ответил Данила, появляясь справа, – а девушке… Чего бы ты хотела, рыбка моя?

Боже, как мне претила эта фамильярность и уверенность, с которой он называл меня своей… Но я все еще помнила, ради чего пришла, и все еще ждала предложения, которое могло бы помочь решить проблему.

– Салат от шефа, пожалуйста, – ответила тихо, закрывая меню. – И сок. – Бросив быстрый взгляд на Ворошилова, уточнила заказ: – А лучше воду. Негазированную. В бутылке.

Чтобы никакой водки.

Данила уловил тонкий намек на известные ему обстоятельства и снисходительно улыбнулся:

– Закажи что-то еще. Не стесняйся.

Для полноты картины не хватало посветить передо мной кошельком, полным денег, мол, оторвись один раз в жизни, Алиса, пока угощают.

– Благодарю, мне только салат, – сказала твердо, чувствуя, что, скорее всего, приехала зря. Не может этот человек предложить мне что-то дельное. Такие, как он, не способны на жалость и сочувствие…

Ворошилов проводил взглядом официантку, сел рядом и снова схватил мою руку. Миг, и его губы поцеловали проступившую на запястье венку.

Я дернулась, больше не скрывая неприязни.

– Чего ты боишься? – спросил он, глядя, как сжимаю руки в замок. – Неужели я такой страшный, Алиса?

– Вы хотели поговорить про океанариум, – напомнила я, зябко передергивая плечами.

– Нет, это ты хотела. А я пошел навстречу. Потому что ты мне симпатична, рыбка. Глубоко… глубоко… симпатична.

Он смотрел на мою грудь, отчего я чувствовала себя голой, хотя на мне был теплый свитер.

– Прекратите это, – нахмурилась. – Просто скажите, что будет с нами, с питомцами заведения? Со мной…

Он подпер щеку рукой, чуть склонив голову, уставился на меня не мигая. Молчание длилось мучительно долго, но я все же дождалась ответа:

– Ты неправильно ставишь вопросы, Алиса. Не нужно равнять себя с остальными сотрудниками. И тем более с питомцами. У тебя… лично у тебя… все будет хо-ро-шо. Если ты сама этого захочешь.

Обалденная формулировка.

То есть если я не захочу поступить, как ему удобно, то все будет плохо? Да и эти фразы о том, что не стоит себя равнять с остальными… Что, у моржей и нерп нет ног, которые можно раздвинуть? А, например, уборщица Зоя Григорьевна не заинтересует Буратино ввиду преклонного возраста!

Ладно, все же зададим прямой вопрос и будем надеяться, что моя вера в людей хоть раз в жизни оправдается. Не может же он напрямую предложить мне переспать с ним за то, чтобы он позаботился о зверинце?

– Это конечно, замечательно, что вы считаете, будто меня ждет светлое будущее. – Я нервно перебрала пальцами по столешнице. – Но меня волнует в первую очередь благополучие остальных.

– Альтруизм? – весело выгнул бровь Ворошилов и даже с некоторой долей восхищения прокомментировал: – Какой прелестный рудимент. Давно его не встречал.

Сволочь! Конкретно в этот момент ощутив огромнейшее желание кинуть в него лежащей передо мной тарелкой, я до хруста эмали стиснула зубы. Спасло от расправы продолжающего беспечно улыбаться мерзавца появление официантки. Она поставила в центр столика медный чайник, а передо мной высокий стеклянный бокал и бутылку. Я уже потянулась к воде, чтобы скорее запить гадкое послевкусие во рту, но официантка успела первая:

– Позвольте мне.

Я покраснела, но руки отдернула и наблюдала за тем, как она наполняет стакан, а после уходит, сообщив, что скоро принесет блюда.

Может, в общем-то, не торопиться. В таких условиях кусок в горло не полезет.

– Этот, как вы выразились, «прелестный рудимент», единственная причина, почему я все еще с вами беседую.

О да, я наконец-то подобрала цензурные выражения.

– Ладно, Алиса, буду откровенен, – вздохнул Ворошилов и неторопливо налил себе в чашку красноватый напиток. В воздухе поплыл тонкий аромат цветов с легкой кислинкой. – Ты мне понравилась. Очень понравилась.

Судя по брошенному взгляду, от меня ожидалась бурная реакция. Канкан на столе сбацать от счастья или сразу приватный танец?