Евгения Перова - Все у нас получится!

Илье было шесть с небольшим, когда Старик забрал его из детдома. Он провел там несколько месяцев, но и этого хватило на всю оставшуюся жизнь: до сих пор иной раз снилась комната с множеством кроватей, запахом потных мальчишеских тел и застиранного белья. Запах беспризорщины, страха и одиночества. Он был маленький домашний мальчик и плакал по ночам от горя. Старик его спас. С какой благодарностью, с каким облегчением уцепился он за крепкую руку Николая Алексеевича, готовый любить его безоглядно всю оставшуюся жизнь. И любил.

Как выяснилось позже, Алла Георгиевна хотела маленькую девочку, а муж выбрал уже довольно большого мальчика. Но очень скоро девочка в семье все-таки появилась, хотя до этого у Аллы никак не получалось забеременеть. Она надышаться не могла на свою Принцессу, к которой отец относился почему-то с легкой иронией и говорил: «Она у нас прелесть что за дурочка!» Никто не посмел возразить Старику, когда он объявил о помолвке, только Алла Георгиевна слегка поморщилась. Диане было, в общем, все равно.

Илья долго не осознавал, что Диана его не любит. Целых десять лет. Поэтому никак не мог поверить, что она всерьез собирается с ним разводиться: у нее внезапно случилась неземная любовь. Неземная любовь называлась Леон Клэм и подвизалась на ниве шоу-бизнеса: немножко певец, немножко телеведущий, немножко актер, немножко модель. Плейбой и красавец Леон поразил воображение Принцессы бронзовым загаром, голливудской улыбкой, накачанной мускулатурой и блондинистыми кудрями до лопаток. На самом деле «звезда» носила простецкое имя Леша Клейменов и была родом из Саратова. Илью почему-то страшно оскорбил выбор Принцессы. Он долго и безрезультатно уговаривал ее подумать, опомниться, обещал исправиться, все наладить и даже пойти вместе с Дианой к психологу, к сексологу, хоть к черту лысому, лишь бы помогло. Развод все-таки состоялся, и не без участия Долли, с которой Илья тогда поругался не на жизнь, а на смерть, потому что она стала на сторону Дианы:

– Отпусти ее! – кричала Долли. – Пойми, наконец: она тебя не любит. И никогда не полюбит. Черт бы побрал Старика, который все это устроил. Как я его отговаривала… Проклятый упрямец…

И Долли заплакала. Но Илья не стал ее утешать и ушел, хлопнув дверью. Потом-то помирились, конечно. А сладкая парочка, получив развод, тут же принялась весело прожигать жизнь и деньги, которые Илья щедрой рукой добавил к оставленной Стариком сумме, наивно надеясь, что Диана наиграется в своего Леона и вернется. Он чувствовал ответственность и за Диану, и за Аллу Георгиевну. Они же его семья! Единственная, какую он знал. Да и той больше нет. А теперь и Долли его покидает.

В крайне мрачном настроении Илья вылез из лимузина и поправил очки-хамелеоны без диоптрий, которые носил второй год: он ненавидел ездить с шофером, но статус обязывал. Впервые увидев его в очках, Долли сказала: «Вылитый агент Смит! Но если тебе так комфортнее…» Уже закрывая за собой дверь, Илья услышал, как она пробормотала себе под нос: «Бедный мальчик», – и несколько секунд бедный богатый мальчик стоял, зажмурившись, стиснув зубы и крепко сжав кулаки, чтобы не завыть в голос. В это мгновенье он готов был отдать все золото мира, лишь бы вернуть тех, кто его покинул. А потом пошел руководить.

Да, в очках ему было комфортнее и безопаснее – как рыцарю с опущенным забралом. К тому же все стали бояться его еще больше, а это Илью вполне устраивало, потому что он чувствовал себя не слишком уверенно. Конечно, никто не знал лучше него проблемы и подводные камни бизнеса – он, можно сказать, на нем вырос, поэтому решение рабочих вопросов давалось ему легко. Труднее было поверить в собственное право распоряжаться и принимать решения, тем более что большинство тех, кем он распоряжался, были гораздо старше по возрасту. По привычке Илья все оглядывался на Старика, все ждал подсказок. Старик был гигантом, а Илья сам себе казался пигмеем и самозванцем, вынужденным держать на своих плечах тяжесть той стальной империи, которую создал Николай Алексеевич Селезнев. Империя включала в себя несколько металлургических комбинатов, парочку машиностроительных заводов и еще кое-какую мелочевку, а также золотодобывающую компанию, о которой Илья до этого и не знал: очевидно, Старик приобрел ее незадолго до смерти.

При этом Илья как-то забывал, что «империя» создавалась при его непосредственном участии: еще при жизни Старика он стал в ней вторым человеком, так что за спиной его называли Лордом-Десницей – прозвище придумал кто-то из программистов, поклонник сериала «Игра престолов». Сам себя он ощущал скорее Джоном Сноу, королевским бастардом. Вернее, мог бы ощущать, если бы смотрел сериал. Но ему было не до сериалов – он работал и, пока был жив Николай Алексеевич, ни о чем подобном даже не задумывался. Всем казалось, что Старик вечен, но тот на шестьдесят седьмом году жизни скоропостижно умер от аневризмы, хотя никогда раньше ни на что не жаловался. Империя не рухнула, а вот Лорд-Десница внутренне зашатался. Он, конечно, предполагал, что когда-нибудь сменит Старика, но не в тридцать пять лет и не в качестве владельца! Да и сам Селезнев рассчитывал оставаться на царстве еще лет пятнадцать, а то и все двадцать. С тех пор прошло уже три года, а Илья так и не привык к своему новому положению. Впрочем, слишком ко многому ему пришлось привыкать…

Званцев не спеша вошел в лифт офисного здания, повернулся, прислонился к стенке и рассеянно уставился на вращающуюся входную дверь в противоположном конце длинного холла, где происходило какое-то мельтешение. Кнопку этажа он не нажал, поэтому лифт так и стоял, ожидая указаний. У Старика был персональный лифт, но Илья старался им не пользоваться. Он очень не любил все эти понты, потому и от охраны отказался: да кому он нужен? А если и нужен, то никакая охрана не убережет.

Тем временем из вертушки выбралась девушка и помчалась прямиком к Илье. На бегу у нее с громким щелчком отскочила заколка, улетев куда-то в угол, и прическа рассыпалась. Она бежала, звонко стуча каблучками, в вихре развевающихся волос и одежд напоминая почему-то нимфу, удирающую от сатира, в роли которого выступал погнавшийся за ней охранник. Девушка не смогла притормозить и с ходу упала на Илью, который с интересом наблюдал все это действо. Она была довольно крупная, так что Илья ощутимо впечатался спиной в стену лифта и невольно обнял ее за талию. Двери закрылись, и лифт поехал. Некоторое время они стояли, тесно обнявшись, и девушка судорожно дышала Илье в шею – она была всего на полголовы ниже.

– Какой ужас! Простите, простите! – забормотала она, отстраняясь. Илья с неясным чувством сожаления разжал руки и отпустил ее. Девушка проворно отскочила в угол, поправила волосы и шарф, а потом ахнула: