Наталия Миронина - Ищи меня за облаками

Ближе к обеду по коридору пробежал доктор Владимир Анатольевич. Он сначала проскочил мимо Соломатиной, потом тормознул и спросил:

– А что это вы здесь делаете?

– Сижу и жду, когда меня позовут. Пока моя помощь не нужна, – ответила Инна.

– Понятно. И дел там для вас никаких нет?

– Есть, но он… Федотов, говорит, чтобы я не мешала…

– Идите в палату, передайте ему, что сейчас задницу колоть придут. И занимайтесь тем, чем считаете нужным.

– Да?

– Конечно. Федотов – пациент. Если бы мы пациентов во всем слушались – они бы так и оставались пациентами. Вы меня поняли? Как вас – Соломатина?

– Да, я вас поняла, – покраснела Инна.

– Тогда – вперед! – Доктор рысью помчался дальше.

Когда медсестра пришла делать укол, она увидела красного от злости Федотова и Соломатину, тщательно перемывающую посуду. На полу стояли пакеты с мусором, засохшим хлебом, пакетами от чипсов, фантиками. Тумбочка была настежь открыта, и от нее пахло дезинфекцией.

– Поворачивайтесь, колоться будем! – скомандовала сестра и покосилась на Инну.

– Минуточку, я выйду. – Инна стащила резиновые перчатки и, пользуясь моментом, пошла искать уборщицу. Найдя ее, она сказала:

– Спасибо вам за перчатки, губки и порошок. Пожалуйста, помойте у Федотова полы – там под пленкой ужасная грязь.

– Это ремонт…

– Нет, это плохо убрано, – неожиданно твердо сказала Соломатина.

Она вдруг почувствовала свою силу. Они, весь класс, не на птичьих правах, они – волонтеры. И раз уж они бесплатно помогают, имеют право что-то требовать.

– Ты что это? Начальница, тоже мне!

– Пожалуйста, помойте. Все остальное я уже сделала сама.

В четыре часа волонтеров-школьников отпустили домой.

– Я ухожу. Приду завтра рано утром. Вам сейчас ничего не нужно? – обратилась Инна к Федотову. Тот все молчал, сопел, по-прежнему злился.

– Если что-то надо, я могу задержаться.

– Надо, – неожиданно ответил Федотов.

– Да, конечно, слушаю вас, – улыбнулась Инна. Она не ожидала, что Федотов о чем-то попросит.

– Я хочу пи-пи.

– Что? – изумилась Соломатина.

– Пи-пи, – Федотов посмотрел на нее. И она увидела, что глаза у него цвета неба.

– А… Вам нельзя вставать…

– Нельзя, – подтвердил Федотов.

– И как же…

– Ты сиделка, ты и решай проблему! – ответил Федотов и забавно свернул губы трубочкой. – Только учти – долго не вытерплю…

– Вот вам «утка», – подала через десять минут Инна с пунцовыми щеками предмет, накрытый марлей.

– Дольше ходить не могла? Это твое счастье, что не придется менять простыни… Ну, – Федотов поднял на нее глаза, – стоять и смотреть будешь?! Не волнуйся, я тебя потом позову.

– Извините! – Соломатина вылетела из палаты.

– Инка, пошли домой! – окликнула ее подруга, Анечка Нечипоренко.

В коридоре толпились одноклассники.

– Да, сейчас, – растерялась она.

– Пойдем, пойдем… – нетерпеливая Нечипоренко потянула ее за руку. Соломатина замешкалась:

– Понимаешь, там…

– Сиделка! Волонтер! Можешь заходить! – раздался громкий голос Федотова. В коридоре стало тихо.

– Да, иду, – ответила Соломатина хрипло и вернулась в палату.

– Можешь уносить, – Федотов кивнул на «утку», опять накрытую марлей.

– Хорошо. Я все унесу. – Она взяла в руки потяжелевший предмет.

– Не забудь вернуть. По вечерам у нас тут волонтеров нет, – пробурчал Федотов.

– Хорошо.

Инна вышла в коридор, надеясь, что одноклассники уже разошлись. Но она ошиблась. Ее встретили гул и смешки.

– Соломатина, ну ты даешь! Во вляпалась! Нет, чтобы окна мыть, ты какашки выносить теперь целый месяц будешь! – громкий голос Егорова разносился по коридору. Егоров был хамом и отличником. Редкое сочетание способностей и полного отсутствия внутренних тормозов.

– Ты дура, что ли? – преградила ей путь подруга.

– Пусти, я сейчас уроню эту штуку! – цыкнула на нее Соломатина. – Уроню прямо на тебя.

– Больная! Тут же няньки есть! Это их работа… – не могла успокоиться Аня.

– Завтра я им напомню об этом, – парировала Соломатина, направляясь к туалетам.

Там она сделала, что положено было сделать, и вернулась к Федотову.

– Вот, пожалуйста, – она аккуратно поставила чистую «утку» рядом с кроватью.

– Угу, – ответил тот не глядя.

Домой Соломатина возвращалась одна. Одноклассники собрались в кино, подруга непонятно на что обиделась. «Дураки», – думала о них Соломатина. Она так устала, что не стала переодеваться в больнице, и теперь пояс давил, мешая дышать. Дома Инна зашвырнула «форменное» платье подальше в шкаф, приняла душ, засунула за щеку «чупа-чупс» и легла. «Я не собираюсь быть врачом, фельдшером, сиделкой. Поэтому завтра я никуда не пойду». Приняв это решение, она сразу уснула.

В девять утра доктор Владимир Анатольевич совершал обход.

– Ну, как нога? – спросил он Федотова, который пытался очистить футболку от зубной пасты.

– Болит. Не так, как раньше, но болит.

– Это ничего. Болеть должно. Главное сейчас – не ходить.

– Знаю, – огрызнулся Федотов, – но и лежать тоже я больше не могу. Зубы почистить невозможно… Вот, весь перемазался…

– Ну что ж, это временные трудности, – похлопал его по плечу доктор, – потерпи. К тому же вон, у нас волонтеры работают. Помочь могут.

Федотов в ответ заскрипел зубами:

– Кому они нужны? Только шум, днем поспать не дают. Стучат…

– Что это ты? Всегда такой спокойный! – удивился Владимир Анатольевич.

Да, Олег Федотов был спокойным терпеливым пациентом. Доктор мог даже сказать – мужественным. Все, что с ним случилось, он перенес практически в одиночестве. Без поддержки родных и близких. Потому что родных и близких у него не было. В новогоднюю неделю Федотов приехал из соседнего города с другими учениками математического интерната. И вот ведь незадача – лыжная прогулка! В больнице Федотова почти никто не навещал – пару раз приезжал приятель, пару раз педагог интерната. Доктор жалел парня, и именно поэтому он послал к нему Соломатину. Школьница показалась ему аккуратной, ответственной и какой-то… Доктор не мог подобрать точное определение. Короче, Инна Соломатина показалась ему самой подходящей кандидатурой.

Владимир Анатольевич вздохнул и вышел из палаты.

Она пришла в больницу, когда весь класс уже работал.

– О, командир горшков пожаловал, – пошутил Егоров.

Он умел удивлять тупостью шуток. Соломатина не отреагировала, только одернула свое белое платье. Гладить его пришлось впопыхах, утром, сожалея о вечернем опрометчивом решении. «Нельзя не ходить. Однокласснички засмеют. И Соколова обиделась, надо подойти к ней!» – думала Инна. Она выспалась и была готова отомстить Федотову за выходку с «уткой». «Я все понимаю, но мог бы намекнуть, я бы позвала кого-нибудь из персонала, из мужчин».