Маргарита Ардо - Как до Жирафа 2. Сафари на невесту

И я сдалась запаху крепких восточных духов, хмели-сунели и пряников. На большой груди было тепло уютно, и почти поверилось. Поэтому я тоже осторожно обхватила, насколько могла, широкую талию. Хор грянул «Сулико».

Трогательно как…

На втором куплете бабушка, наконец, отстранилась. Сделала дирижёрский жест. И хор свернул рулады.

– Красавица ты! – восторженно произнесла бабушка Алико, разглядывая меня. – Такой красавица!

– Спасибо, – сказала я, краснея до корней волос.

Жгучие джигиты в чёрных костюмах подошли ко мне. Отчего-то подумалось о мафии…

– Добро пожаловать домой, – сказал самый красивый и стройный из них, с тонким аристократическим носом и не менее благородным лбом. – Я – Гига Регвадзе.

– Очень приятно, – смутилась я, принимая от него букет.

– Добро пожаловать в Грузию! – сказал более квадратный, мощный, с пристальным, немного хищным взглядом. – Меня зовут Бадри, я ваш троюродный брат.

Последовали приветствия, имена, лица, улыбки, пока цветов в моих руках не стало столько, что версия с кувырком была близка к реализации. Однако бабушка Алико заметила это и скомандовала:

– Всё! Домой! Букеты в багажник, а то вай, завалили мой девочка. Гига, Отари, помогите.

И меня освободили от цветов. Усадили в первый внедорожник, и, выехав за ворота аэропорта, мы помчались. За окнами мелькали огни, тёмные силуэты гор и деревьев. А я была поражена тем, как все слушаются эту невысокую, совершенно круглую женщину. Она смотрела на меня с такой доброй улыбкой, что я отважилась.

– Можно спросить, бабушка?

– Тебе, мой сердце, всё можно!

– Скажите, а почему, бабушка…

– … у тебя такие большие зубы? – рассмеялась она. – Как в сказка?

Я тоже не выдержала и прыснула.

– Зубы такой, потому что дантист высший класс! – залихватски продолжала бабушка Алико. – А глаз от природы горячий, только книжка читаю с очки. А руки большой – работаю много, бывает, выгоню повара с кухни – сам хинкали леплю. Он во Франции учился, а у меня школа лучше – бабушка и мать. И виноград не погнушаюсь сам собирать и подрезать, чтоб помнил куст руки хозяйка. Но прости, Кати, это я шутка говорить от настроений хороший! Так я рад, так рад! Кровь родную увидел, и мой забурлил, как Арагви в горах, от радости. Не один я больше!

– Но как же, вы ведь и так не одна, – удивилась я.

– На «ты» мне говори, маленький Кати, – похлопала меня по руке бабушка.

– Хорошо, – кивнула я, ещё стесняясь, – попробую на «ты». Но ведь ты не одна, бабушка Алико. Столько вокруг тебя было людей, когда ты мне в Скайпе представляла – дяди, тёти, племянники. Все родные!

– Это так, Кати. Семья Кавсадзе большой. Но я о маленький семья говорю, о ближний круг; о дом. Вдова я. Муж мой, твой дедушка Серго, умер давно-о. Скоро двадцать лет будет. Первенец мой Гела родился и умер сразу. Средний, Эдик, утонул в Кура, зимой на спор с мальчишками переплывал после школа. И всё-ё, – грустно вздохнула бабушка Алико. Подняла на меня глаза. – Одна радость оставался – мой красивый, весёлый Георгий – твой папа, но вот видишь, и он не живой. А всё равно какой же он молодец, мальчик мой, тебя мне оставил! Ах, мой Кати, ты так на Георгий похож! И глаза, и ротик. Прям его в тебя вижу, мой сердце, когда он был маленький, такой нежный! Оттого радость у меня, до неба радость!

Я закусила губу. Глаза бабушки лучились счастьем. Боже, сколько же она всего пережила! Уму непостижимо! И первый малыш, как у меня тоже… Собственные беды сразу меньше показались. И всё-таки я робко сказала:

– И я радуюсь, бабушка. Очень. Но, может быть, стоит сделать тест ДНК, вдруг я не его дочка? Я ведь не знаю этого досконально, а обижать вас… тебя, и обманывать никоим образом не хочу.

– Что ты! Что ты! – всплеснула руками бабушка. – Какой обман, если кровь сразу родня чувствует?! – и погрозила кому-то в окно авто. – Будут у меня знать, какой я проклятый! Я Богом одарен, у меня не только бизнес, у меня вон какой внучка есть!

И я поняла, что тысяча триста сорок тестов не смогут переубедить эту женщину, что я ей никто, даже если это на самом деле так. Может, и не стоит пытаться? Всё равно у меня никого на свете нет. Я, как то дерево в пустыне, к которому пришли Жираф с Жирафёнком, потом передумали и ушли. А я осталась…

Поэтому мысль о том, что у меня есть родная бабушка, даже если не слишком родная, была мне нужна сейчас, как вода в песках. Как же приятно не быть сиротой! Ощущение такое появляется, будто за спиной есть стенка, на которую можно опереться. А, быть может, и даже расслабиться? Хоть бы так и было! Пока я думала об этом, грозное и горделивое лицо пожилой грузинки, обращённое к неизвестным «ним», опять расцвело самой открытой и искренней улыбкой.

– Но, прости, Кати, что ты хотел спросить? А то бабушка шутить шутка не вовремя.

– Шутите, мне нравится, – улыбнулась я. – Ой, шути…

– А вопрос твой?

– Я удивилась, бабушка, что все вокруг тебя слушаются. Я читала о Грузии, что тут наоборот, как и везде на Кавказе: мужчины главные, а женщины на вторых местах.

– Глянь в окно, Кати, – сказала бабушка.

Я послушалась. Вдалеке на фоне тёмной зелени гор возвышалась монументальная статуя метров двадцать высотой. Величавая женщина из белого камня держала в левой руке чашу, в правой – меч.

– Мать Грузия, – пояснила бабушка, наклонившись ко мне, и подняла палец. – Видишь? Не отец, мать. И кто самый главный женщин святой у нас, а? Царица Тамар, во-от. Её даже не царица называли, а царь. И был он великий. Двое деток, муж умер, а он наш любимый страна с колен поднял. Ну есть ещё, конечно, Нино Буржанадзе в нынешний правительство, но это не Тамар, да-а…

– Ты, как царица Тамара? – спросила я, чувствуя, как от восхищения пробегают мурашки по спине, впитываются в глубинные слои кожи – как раз туда, где таится уважение. Трудно было поверить, что это моя бабушка!

Бабушка Алико кокетливо отвела глаза, а потом снова посмотрела на меня с лукавой улыбкой:

– Ну я такой, маленький царь, толстый немножка. Не Тамар, просто Алико, – и тут же сжала кулак с внушительным перстнем на указательном пальце, прямо перед моим носом. – Но они все вот где у меня. Честное слово даю!

– Я верю, – поспешно ответила я и слегка отодвинулась.

– Кати, скажи, у тебя муж есть? – спросила бабушка после минутного молчания, пока я разглядывала совершенно мистическую крепость с подсветкой, вырастающую из скалы. Ниже струились тёмные воды неизвестной реки.

При вопросе я вспомнила об Андрее и улыбаться расхотелось. Оставалось лишь пожать плечами.

– Пока нет… – и решила, что позже расскажу о перипетиях моей сложной личной жизни. Возможно, Андрей действительно жалеет о своём первом порыве – жениться. Не исключено, что он перепутал с любовью увлечение и благодарность за то, что я уговорила его бывшую жену оставить ему ребёнка без скандалов и судов. Наверняка так и есть. Он ведь даже не перезвонил. Скорее всего, Андрей уже передумал и даже рад, что я уехала, ведь я ничего не смыслю в воспитании детей, а фору мне дать не готовы. Впрочем, как и подсказку, что следует делать. А ведь я хотела, я так хотела!