Ирина Мельникова - Горячий ключ

– Это же внеочередной рейс, – пробурчал Таранцев недовольно. – Зачем его загружать выше винта?

– Не твое дело. – Геннадий Михайлович настроен был сурово. – Внеочередной это рейс или нет, но ты полетишь с грузом. Черт возьми, сколько раз тебе повторять: если есть чем заполнить «вертушку», зачем гонять ее порожняком?

Артем помрачнел еще больше:

– А я размечтался, думал, что для разнообразия мне на этот раз достанется легкий рейс. Ты же знаешь, у меня всегда перевес, и на каком слове я летаю через перевалы. Ведь у меня вертолет, а не беременная стрекоза.

– Ты вылетаешь в лучшее время суток. Позже, когда солнце поднимется, будет хуже. В общем, проваливай и не раздражай меня, – сухо сказал Арсеньев и вновь погрузился в чтение бумаг.

Артем вышел из кабинета. На первом этаже аэровокзала толпа рассеялась. Большинство пассажиров, еще более раздраженных, толкалось у входа в кафе или прикорнуло в креслах в зале ожидания.

Но несколько человек продолжали стоять у окошка справочной. Вероятно, это были те, кто спешил поправить здоровье в Горячем Ключе. Это Артем определил по огромному рюкзаку, притулившемуся к ноге одной из женщин. Изучать пассажиров более подробно Артем не собирался. Пассажиры или груз – ему это до лампочки. Он возьмет их на борт, переправит хоть к черту на кулички, высадит, и все – более ничем они ему не интересны.

Ведь не интересуется же водитель автобуса своими пассажирами. А он, полковник Таранцев, кто? Он и есть тот самый водитель воздушного автобуса, извозчик со многими тысячами часов налета, в число которых входит несколько сотен боевых вылетов и тот последний, после которого он, кажется, навечно прописался в этом вонючем городке, в этой вонючей авиакомпании, с ее не менее вонючим проходимцем шефом.

Выйдя из аэровокзала, Артем присел на лавочку, чтобы рассмотреть документы на груз. Арсеньев и на этот раз подтвердил свою репутацию проходимца, подбросив ему пару контейнеров. Артем ужаснулся, увидев, сколько они весят.

Он яростно, хотя и шепотом, выругался. «Когда-нибудь я все-таки накатаю на этого мерзавца телегу, – подумал он злобно, – чтобы ему прищемили одно место за постоянный перегруз. И как еще ему сходят с рук такие наглые нарушения техники безопасности? Не иначе, кому-то на лапу дает, подлец!» Артем небрежно затолкал бумаги во внутренний карман куртки и направился к вертолету.

Пашка был уже там. Он стоял, картинно облокотившись на подвеску, и дымил сигаретой. Увидев командира, выпрямился, затушил о каблук окурок, но с места не сдвинулся. Артем подошел к нему и опустил портфель на землю.

– Груз уже на борту?

Второй пилот ухмыльнулся:

– Как всегда!

– Проверил, как закреплен? Надежно?

– Все о’кей, сеньор Таранцев. Собственноручно все осмотрел и проверил.

– Не кривляйся, – сухо посоветовал ему Артем, – терпеть не могу клоунов, особенно в воздухе. – Он хотел добавить, что еще и не доверяет тем, кто постоянно улыбается, но заметил, что Павел несколько сник после его слов, и решил ограничиться фразой про клоунов. Потому что именно клоуна напоминал ему его нынешний второй пилот своим курносым конопатым носом, густым румянцем на щеках, фланелевой рубахой в крупную красную клетку и до блеска отполированными ботинками на уродливо толстой подошве.

– Как погода? – спросил Артем напарника и посмотрел в небо.

– Вроде ничего, – послал свой взор вслед за командиром молодой балбес, шмыгнув веснушчатым носом.

Артем окинул его ядовитым взглядом и справился:

– Неплохо бы подержать в руках метеосводку, как ты считаешь?

Пашка виновато улыбнулся:

– Сейчас принесу, – и побежал в диспетчерскую.

А Артем подошел к вертолету. Это был «Ми-4» – один из самых удачных советских вертолетов, – верный боевой конь, волею судеб ставший рабочей лошадкой, налетавшей бесчисленные тонно-километры по всей России. Для своего времени это была блестящая машина, но только то время безвозвратно ушло.

«Вертушке» под номером один в хозяйстве Арсеньева пошел уже третий десяток лет. Она была изрядно потрепана слишком большим количеством налетанных часов и плохим обслуживанием. Неполадок и работающих на честном слове систем и приборов было в ней бесчисленное множество, но Артем знал их все как свои пять пальцев. Что, видно, до поры до времени и спасало его от крупных неприятностей.

Он знал точно, на что способен изношенный мотор и как выжать из него максимум возможного в разреженном воздухе высокогорья, знал и то, как посадить этот вертолет, чтобы не перегружать ослабленное шасси. И кроме того, он знал, он предчувствовал; что в один прекрасный день вся эта скорбная конструкция перестанет отвечать на его любовь взаимностью и сыграет с ним злую, убийственную шутку где-нибудь над белоснежными отрогами Шапшальского хребта или Кузнецкого Алатау.

Артем влез в вертолет и осмотрел его мрачное нутро. Там было всего двенадцать мест, по шесть друг против друга. Не удобных и мягких кресел «СибАвиа», а жестких кожаных сидений, снабженных ремнями безопасности, – обойтись без них не решался даже Арсеньев, хотя и ворчал что-то о лишней трате денег. В центре салона уже стояли два контейнера.

Артем подошел к ним и рукой попробовал крепежные тросы. Иногда в его воображении возникала кошмарная картина, как разваливается груз в случае неудачного приземления, сметая и круша все на своем пути. В этом случае все пассажиры, имеющие несчастье лететь компанией «АвиаАрс», будут прикончены, раздавлены в лепешку, в лучшем случае изувечены. Артем матюгнулся, обнаружив плохо затянутый узел. Этот раздолбай со своей небрежностью когда-нибудь загонит его в гроб.

Осмотрев груз и закрепив его как положено, Артем прошел в кабину и проверил оборудование и приборы. Механик осматривал снаружи несущий винт. Артем открыл окно и справился, все ли в порядке. Тот сплюнул и провел пальцем по горлу:

– Хреново, командир, но пару раз еще слетаешь!

– Ну что ж, и на этом спасибо, – усмехнулся Артем. Механик тоже хорошо понимал, что вертолет все больше смахивает на гроб с пропеллером, но был таким же подневольным работягой, как и пилоты, летающие на всех машинах «АвиаАрс».

Закончив осматривать приборы, Артем вышел из вертолета и направился в ангар поискать своего давнего приятеля, главного механика Никиту Погорельцева, у которого всегда имелся в запасе глоток-другой для согрева организма – конечно же, вопреки всем распоряжениям Арсеньева и его угрозам разогнать всех алкоголиков к чертовой матери.

С Погорельцевым они сдружились на почве страстной любви к утиной охоте, но отношения поддерживали и в перерыве между охотничьими сезонами. И Артем всячески старался не испортить эти отношения, понимая, что поссориться с главным механиком при нынешнем состоянии дел равнозначно получению бессрочного пропуска в могилевскую губернию.