Лиза Сиверс - Дресс-код для жены банкира

В таком взъерошенном состоянии мы прибыли в Вену. Кофе меланж и всякие там захер-торты с апфельштруделями быстренько поправили настроение моего мужа. Он прямо сообщил мне, что я его самый близкий человек и ему нечего от меня скрывать, и стесняться тоже нечего. Последнее, очевидно, относилось к объему его талии. И в то время как душа его, по всей видимости, ликовала и порхала, организм испытывал жестокие страдания и стремительно тяжелел. Свиные рульки с кнедликами, сопровождаемые литрами пива, жестоко атаковали печень и желудок. Эстафету подхватывали десерты: взбитые сливки, тяжелые, пропитанные ромом бисквиты, черный шоколад, заварной крем и непременные марципановые свинки – символ богатства и благополучия.

Но в Вене иначе просто невозможно. Атмосфера довольства и сытости, присущая этому городу, затянет кого угодно. В знаменитом отеле «Sacher» круглосуточно выпекают и пакуют в специальные деревянные коробочки неподражаемые захер-торты, заказы на которые поступают по Интернету со всех концов света. Тут же стоит очередь из желающих купить несколько тортов с собой. Толпы туристов скупают сувениры, в частности множество свинок. Кто побогаче – красивых фарфоровых, кто победнее – из искусственного меха.

Впрочем, что нам бедные. Пусть за ними наблюдают другие, жизнь состоятельных граждан гораздо интереснее. И в этом секторе доминируют предпенсионного возраста итальянцы. Жизнерадостно реагирующие на все вокруг, громко болтающие и активно жестикулирующие, они бодро передвигаются из кафе в кафе, каждый раз наполняя помещение шумом и суетой. Женщины в неизменных норках и золоте, с ярким макияжем, мужчины в дубленках и с умеренным брюшком. Сомневаюсь, что они посещали местные музеи и дворцы и ездили смотреть на Голубой Дунай, который оказался совсем не голубым. Скорее приехали просто развеяться и делают это на полную катушку.

А у нас была запланирована умеренная культурная программа. Школа верховой езды с ее представлением, дворец Шенбрунн с рассказом о многодетной королеве Марии-Терезии, которая еще и гениально управляла государством. (Вот на этой кровати она родила всех своих детей. Только подумайте, десять лет практически непрерывной беременности. А что муж? Муж увлекался росписью фарфора или еще какими-то ремеслами.) Потом осмотр «Кочана капусты» – круглого купола на крыше знаменитого здания Сецессиона, детские линии архитектуры Хундертвассера, его облицованные плиткой дома с разнокалиберными окнами. Одной моей знакомой очень нравилась фамилия Хундертвассер. Она даже назвала так своего кота. Правда, мало кто справлялся с таким заковыристым именем. Муж подруги переделал Хундертвассера в Хуню, а сама подруга томно кличет котика Хусси. Котик, кстати, весьма красив, но я отвлеклась.

Юра исправно и даже нарочито звонил в Питер своей секретарше, что-то там спрашивал деловым тоном, насколько это у него получалось. Надо сказать, что дома, в условиях пониженного атмосферного давления, противных осадков и промозглых ветров, ему лучше удавалось изображать делового человека. Мрачность, сдержанность и многозначительно-кислый вид выходили сами собой. Венский климат смягчил Юрины черты, сладости округлили лицо, а пропавшее напряжение сделало его манеры даже какими-то барскими.

Юра рассуждал о всякой всячине, щеголял начитанностью и под конец приобрел себе тирольскую шляпу, украшенную значком вольного стрелка.

– Юра, – в один прекрасный день я не выдержала и предприняла атаку, – ты же декоративная фигура, свинка из марципана. Придет время, и тебя съедят или просто выбросят. Ты хоть знаешь, кто эти люди? Они допускают тебя до себя?

Но взять Юру на испуг не удалось. Нет, он не стал с пеной у рта доказывать мне обратное, приводить примеры своей значимости, компетентности и тому подобное.

– Все мы в какой-то степени несамостоятельны. За каждым кто-то или что-то стоит, – сказал он очень спокойно. – Тебя что-то не устраивает, чего-то не хватает? Послушай меня, не стоит пытаться выуживать лишнее. Или тебе обязательно нужны доказательства того, что человек, с которым ты живешь, полное ничтожество? Тебе от этого станет легче?

Ну, меня мудрыми задушевными речами с толку не собьешь.

– Мне будет по крайней мере интереснее, – отвечаю ему в тон.

Впрочем, может быть, Юра и прав, но отменять свое расследование я не собиралась.

Особого плана у меня не было. Для начала я намеревалась хорошенько изучить наши свадебные фотографии и запомнить все лица. Потом почаще заглядывать в банк, вдруг с кем-нибудь да столкнусь. Другим направлением в поисках было выведывание информации у знакомых Юры. Правда, список был не шибко длинным: Юрина мама и Вадик.

Начать я хотела с Вадика, тем более, параллельно можно было бы хоть как-то развеяться. Но не тут-то было. Вернувшись в Питер и позвонив в его студию, я узнала, что теперь у Вадима очень жесткий график и в данный момент он находится в отъезде – налаживает связи с модными домами в Лондоне. Видимо, уроки английского сильно продвинулись, а финансовая база упрочилась.

Пришлось напроситься в гости к Ольге Арсеньевне. Предлог был: отчет о поездке; хотя можно было сразу с уверенностью сказать, что мы ходили не туда и смотрели не то. Так оно и оказалось. Не найти времени взглянуть на лучшую в Европе коллекцию Гойи! (Это в Будапеште.) Не посетить музей Зигмунда Фрейда! Я каялась и поспешно трясла мешочками с подарками, пытаясь перевести разговор на те достопримечательности, которые мы честно «отработали». История про кота Хундертвассера слегка смягчила ситуацию, и я решилась задать интересующие меня вопросы.

– Есть ли какие-нибудь планы что-нибудь опубликовать? – осторожно закинула я удочку. – Не встречались ли вы на этот предмет с господином Антоновым? Кстати, я еще не совсем разобралась, кто есть кто в банке. Этот господин Антонов, он чем занимается?

– Да я, собственно, и сама точно не знаю. Референт, советник… Я всего пару раз с ним сталкивалась, излагала вкратце суть дела… Импозантный мужчина, – заметила Ольга Арсеньевна с чувством.

Еще бы, такой импозантный, что до сих пор не могу забыть. Интересно, врет она или нет. Невооруженным глазом видно, что г-н Антонов не может быть Юриным референтом, скорее Юра должен сидеть у него в приемной. Свекровь тем временем продолжала:

– Юра теперь редко со мной делится подробностями своей жизни, и тебе, Лелечка, должно быть виднее, кто коллега по работе, кто стратегический партнер, – закончила она желчно.

Про издательские планы ни гу-гу, чует во мне соперницу.

– По-моему, у них не принято посвящать в дела жен, – начала было канючить я. А впрочем, все наверняка бессмысленно, и я позволила себе удовольствие под конец съязвить: – Видно, не удастся мне жить интересами мужа. Попрошу-ка я у него денег и открою свой маленький бизнес. Глядишь, увлекусь.