Владимир Гурвич - Тигр спускается в долину

Я лежал на кровати, предаваясь самым черным мыслям, которым не было ни конца, ни края. Мне кажется, что я задремал. По крайней мере я не сразу осознал, что подает голос мой телефон. За последнее время я почти отвык от звонков.

Я поднял трубку и услышал незнакомый мужской голос.

– Олег Владимирович, здравствуйте. Мне хотелось бы с вами поговорить.

– Кто вы?

– Сейчас это неважно. Но у меня к вам дело.

– Я не люблю играть в прятки. Если вы не скажите, кто вы, я не стану вас слушать.

– А мне кажется, что вы не в такой ситуации, когда ставят условия. Я бы на вашем месте не стал себя так вести.

Мой собеседник был абсолютно прав, с моей стороны ставить условия являлось совершенно непозволительной роскошью. Все равно что уголовнику требовать, чтобы его избрали в парламент. Но кто этот человек? А если меня хотят убить? Таких желающих за годы мои работы в органах накопилось немало.

– Хорошо, предположим, я готов с вами разговаривать. Что дальше?

– А дальше будет следующее. Через минут двадцать придет за вами машина, шофер позвонит с мобильного телефона. Вы спуститесь и поедите.

– Куда?

Голос в трубке неожиданно засмеялся.

– Не волнуйтесь, шофер знает. До встречи.

Ехать не ехать? Как в детской игре: если пальцы разных рук при сближении с закрытыми глазами встретятся, то ехать, если нет- остаюсь. Я закрыл глаза, сблизил пальцы, они соединились. Значит, я сажусь в эту машину. И больше я думать на эту тему не буду. Пусть случится то, как угодно судьбе. Все равно у меня нет выбора, вряд ли хуже моего нынешнего положения можно что-то себе представить. Разве что камера смертника. Да и то с этим можно поспорить.

Когда раздался звонок, я спокойно поднял трубку.

– Я жду вас у подъезда, черный «Мерседес», – сообщил шофер.

Судя по машине, крутые ребята. Тем лучше, по крайней мере скучно не будет.

Я вышел из квартиры, несколько секунд раздумывал, а стоит ли ее запирать на замок. Если мне не суждено в нее вернуться, то это лишь создаст дополнительные помехи для оперативников. Но затем все же закрыл ее на ключ.

У подъезда меня ждал «Мерседес». Я открыл дверцу, сел за автомобиль, и он в ту же секунду сорвался с места.

Хотя я сидел молча, но при этом внимательно отмечал маршрут нашего движения. Сперва мы поехали в сторону центра, я увидел, как надвигается на нас столь знакомая мне громада здания краевой администрации. В свое время я исходил его вдоль и поперек, блуждая по его бесконечным коридорам и заходя во множество кабинетов. Последний раз я тут побывал немногим больше месяца. А мне казалось, что это все было невероятно давно, в какой-то другой жизни.

Мы проехали здание администрации и теперь покатили по направлению к выезду их города. Машина мчалась очень быстро, водитель нисколько не обращал внимание на ограничители скорости. И вскоре за нашей спиной остались последние дома, и мы понеслись по асфальтовой глади Загородного шоссе.

Я хорошо знал эти места, так как много раз бывал тут по делам. Здесь вдоль шоссе расположились небольшие дачные поселки, застроенные особняками местных толстосумов. Некоторых из них я прямо из их загородных замков переплавлял в СИЗО. Правда затем, благодаря большим деньгам и не менее большим связям, они в большинстве своем возвращались в свою роскошные хоромы. И все же кое кого удалось переселить в менее комфортабельные лагерные бараки – уж больно огромные были у них преступления.

И по началу я предполагал, что мы свернем в одно из этих закрытых поселений. Но мы миновали уже несколько таких поселков, а «Мерседес» ехал все вперед и вперед. И я все сильнее терялся в догадках о конечной точки этого путешествия.

Наконец мы свернули с шоссе и понеслись по узенькой проселочной дороге. Даже великолепные рессоры иномарки не спасали от резких толчков. Я не мог понять, куда же мы все-таки направляемся, насколько я знал, впереди не было никаких жилых зон.

С каждой минуты я испытывал все возрастающую тревогу. А если меня поджидают несколько молодчиков. Пристрелят, закопают и даже через тысячу лет не найдут мое погребенное тут тело. В бытность моей службы я каждый день знакомился с оперативными сводками и отлично знал, сколько лодей навсегда исчезли в этих чащобах. Не благоразумней ли будет, пока еще есть возможность, выпрыгнуть из автомобиля? Но несмотря на все эти тревожные мысли, мною овладела какая-то нерешительность, единственное на что меня хватало, – смотреть по сторонам.

Неожиданно впереди показалось небольшое озеро. Я знал об его существовании, но ни разу не был на его берегах, так как эти места считалbсь необжитыми. Но теперь я имел возможность убедиться в ошибочности этих представлений, так как я заметил обнесенный деревянным забором довольно большой бревенчатый дом. Водитель остановился и заглушил мотор, и я понял, что наконец-то прибыл на место.

Водитель вышел из машины и, показывая на дом, сказал, «Нам сюда». Но и без его слов было понятно, куда идти, так как кроме этого строения ничего другого тут не было.

Я зашагал по протоптанной тропинке. Едва я подошел к воротам как они, словно с сказке, сами открылись. Впрочем, когда я вошел в них, то понял, что никакого чуда нет, а что их отворил находящийся тут высокий крепкий парень.

Он закрыл ворота и предложил мне следовать за ним. Любопытство и страх соседствовали в моей душе, оспаривая между собой, кто из них в ближайшие минуты будет доминировать. Я подошел к дверям, мой сопровождающий отворил их, но сам входить в дом не стал. Зато я шагнул за порог.

Несколько мгновений я стоял неподвижно, рассматривая помещение, в котором оказался. Впрочем, ничего интересного я не обнаружил, судя по тому, что центр комнаты занимали большой стол и стулья, можно было предположить, что это столовая.

– Здравствуйте, Олег Владимирович, проходите, садитесь, где вам нравится, – откуда-то сверху раздался голос.

Я поднял голову и увидел мужчину, находившегося на небольшой лестничной площадке второго этажа дома. Его лицо мне показалось знакомым, но вспомнить, кто он, я не смог.

Мужчина спустился по лестнице и теперь стоял передо мной. Он был не очень высокого роста, худощавый, с приятным тонким лицом. Ничуть не таясь, он внимательно разглядывал меня, словно ценный музейный экспонат.

– А вы похудели, – сделал вывод он из своих наблюдений. – Когда я видел вас в последний раз, вы выглядели солидней. Впрочем, учитывая, что с вами произошло, вряд ли стоит этому удивляться. – Он еще раз пристально посмотрел на меня. – У меня такое чувство, что вы меня не узнали.

– Нет, – честно сознался я.

– Моя фамилия Гориславцев Константин Михайлович.

Я хлопнул себя по лбу. В самом деле, и как я умудрился его не узнать. Вот что делает с человеком каторжный труд. Правда мы не были знакомы лично, но я не раз видел его в здание краевой администрации и в других местах.