Вадим Ефимов - Белое платье

«Это теперь наш талисман, – радовалась она. – Ты будешь всегда со мной. Ты принесешь мне удачу!»

Она поставила картину на самое видное место и отошла к окну.

«А он неплохой художник, – вновь бросив взгляд на холст, подумала Ирина. – И как кстати здесь это венчальное белое платье! Девушка хочет надеть его на свадьбу. О, Господи! Как я хочу, чтобы это случилось. Пусть то, что он нарисовал, обязательно сбудется!»

Вдруг она замерла и даже слегка побледнела. Последняя фраза показалась ей страшной. На картине она одна и рядом никого нет. К тому же она так и не надела венчального платья.

Ирина фыркнула, словно освобождаясь от плохой мысли, и включила легкую музыку…

Заканчивался октябрь. Через неделю проводили в армию Сашу. И жизнь у всех закрутилась в своем обычном ритме. Ирина работала в ателье, Валентина продолжала учиться в пединституте. Подруги часто перезванивались, но разговоры были лишь о любимых солдатах. В общем-то, служба у них складывалась хорошо. Где-то в Белоруссии служил Роман, а Сашку судьба забросила в далекий Казахстан. Парни писали исправно, и, хотя больше они описывали солдатский быт, но в конце письма обязательно было: «Жду и люблю!»

Однажды как-то, возвращаясь с работы, Ира встретила своего бывшего одноклассника, который недавно вернулся из армии. Она сначала его даже не узнала. Он возмужал и сильно изменился.

– Старший сержант Борисов! Привет, Ирка! Ты все хорошеёшь и хорошеёшь!

– Коль?! Неужели ты? – обрадовалась Ира и поцеловала школьного друга в щечку.

– Ну, где ты? С кем ты? Рассказывай!

– Борисов, ну знаешь, такие вопросики! – закачала головой Ира.

– А что, поинтересоваться нельзя, замужем ли моя любимая девушка? – демобилизованный вояка говорил как заводной. – А может быть, я прямо с корабля на бал? Вспомни, одно время мы с тобой так красиво встречались!

Борисов почесал затылок и продолжил:

– Эх, было время… А у тебя ведь в 10-м какой-то моложавый появился. Из младшего класса. Он при тебе еще?

– Он в армии, – сделав печальное лицо, произнесла Ирина.

– Армия – это вещь, она настоящих мужиков делает…

Они немного прошлись, вспоминая прошлые года. Ирине даже понравилась прогулка. Как давно она вот так не гуляла по городу!

– А помнишь, как я тебя первый раз поцеловал? Ну, мы тогда еще с урока физики сбежали. Дождь проливной был. Ну, помнишь, в подъезде?

Конечно, Ира все прекрасно помнила. Но сейчас она больше вспоминала о поцелуях Романа. Пусть не таких страстных, неумелых, но зато самых сладких.

Коля долго еще рассказывал о себе, о своей службе. Они вспомнили весь класс, и Ира не заметила, как очутилась возле своего дома.

– Ну, вот мы и пришли, теперь я живу здесь, мы переёхали, – проговорила она и посмотрела на Колю.

– А я даже и не знал, – удивился он.

– Ну, мне пора! – Ира пожала плечами.

– Как пора? – Коля взял её за руку. – А я хотел тебя пригласить в гости. У меня как раз никого нет.

– Ни-ко-го-нет! – по слогам повторила Ирина и улыбнулась.

В этот момент Коля неожиданно обнял её и поцеловал. Ирина даже не успела увернуться.

– Ну что ты делаешь? – отскочила она от него, и, не попрощавшись, побежала к подъезду.

– Ира! – услышала она вслед.

Но девушка не обернулась.

Как трудно было привыкать к новой жизни! Вставать и ложиться по команде, есть эту кошмарную пищу. Слушаться старшину и старших по званию, ходить на построения, делать приборки и зубрить уставы. Все это настолько перевернуло сознание, что, казалось, мир сошел с ума. Роман даже начал думать, что этот кошмар никогда не закончится.

Учебное подразделение, в котором он служил, было одним из лучших в округе. По крайне мере, по всем показателям боевой и политической подготовки. Хотя в подразделении так же как, и везде, господствовала «дедовщина». Молодые солдаты, замученные муштрой на плацу, уже чуть ли друг перед другом не ходили строевым шагом. Но это было ерундой по сравнению с теми унижениями и оскорблениями, которые нередко позволяли себе старослужащие, или, как здесь их называли, «деды».

Командир отделения каждый день проверял у Романа знание устава. Придирался к каждой неправильно сказанной строчке. И Роман начинал все с начала.

Однажды он просидел до трех часов ночи, но так и не смог ответить без запинки «Обязанности солдата в строю».

Перед отбоем тоже нередко случались представления.

– Отбой! – раздалась команда дневального. Все вмиг оказались в койках. Лишь возле стены еще копошился какой-то солдат.

– Что это такое? – проревел дежурный по роте. – Рота, подъем! 45 секунд на одевание. Время пошло…

Солдаты повскакивали из коечек. И, кое-как надев на себя форму, через минуту уже стояли в проходе.

– Что, салаги, совсем обурели? – кричал на них дежурный. – Из-за рядового Смирнова будете отбиваться несколько раз.

– Рота, отбой! – вновь закричал он. На этот раз Роман еле уложился.

– Издеваются, как хотят! – прошептал он, соседу по коечке.

Над казармой опустилась тишина. Солдаты лежали, боясь шелохнуться.

– Так, Локтев не уложился! – надменно проговорил дежурный и вновь закричал. – Рота, подъем!

Старослужащие лежали и посмеивались над этим цирком. Когда вновь все улеглись, дежурный, порядком уставший от воспитательного процесса, с ухмылкой произнес:

– Вот чтобы такая мертвая тишина была. Спите, салаги, на сегодня все!

Сплюнув на пол, он направился к дневальному, для которого служба только начиналась.

Однажды на политзанятиях Роман не выдержал и заснул. Сон сразил парня наповал. Помог еще и монотонный, неинтересный рассказ замполита.

– Рядовой Кушнерёв! – заметил его офицер.

Напарник толкнул Романа в бок, и он инстинктивно вскочил с места, не совсем понимая, что происходит.

– Вы что, не выспались? – удивленно спросил замполит. Роман промолчал.

– Живаев! – обратился офицер к командиру отделения. – Объясните ему, как надо сидеть на политзанятиях.

Роман с ненавистью посмотрел на замполита. Кто-кто, а офицер точно знал, что он с двумя товарищами до четырех часов ночи чистил картошку, и, конечно же, не выспался.

По окончании политзанятий Живаев позвал Романа в бытовую комнату.

– Что, совсем нюх потерял? – выставляя грудь вперед, проговорил командир отделения.

Роман молчал. Он знал, что сейчас лучше промолчать, никакие оправдания не помогут.

Но Живаев не стал читать морали. Ударил его в спину и толкнул к стене. Роман еле удержался. Но в этот момент сзади последовал новый удар. Перед ним стоял еще один «дед». Старослужащий усмехнулся и со всей силой прошелся Роману по лицу. Из носа пошла кровь, и Роман присел на корточки.