Ирина Баздырева - Послушная жена

В оставшиеся до брака три дня, он не виделся с ЧонСа, а верный себе проводил время в одиночестве, настраиваясь на свадебную церемонию. Он репетировал ласковые улыбки и зовущие, восхищенные взгляды, предназначенные неведомой невесте. Он был уверен в себе, он должен справиться. Из своего опыта Ким знал, что первые минуты навалившейся, казалось бы, неразрешимой и даже опасной ситуации, подавляют волю, вызывая чувство полной катастрофы и паники. Именно, эти первые минуты нужно было выстоять, а уж потом соображать, как быть дальше. В этот раз он добровольно сунулся в безжалостный капкан брака и обратного пути у него уже не будет: либо отступить сейчас, либо, сжав зубы продолжить все это. В назначенный день он раньше положенного прибыл к месту венчания. Гости уже заполнили фешенебельный есикчжан – свадебный зал с подиумом, шедшим посередине, – занимая столики, расставленные вдоль этой светящейся дорожки к свадебному алтарю. У алтаря, украшенной аркой роз, Кима встретил священник, прижимавший к белой кружевной тунике, надетой поверх рясы Библию. На вопрос жениха, тот покачав головой, сказал, что невеста уже в пути и что не стоит так беспокоиться. Тут к Киму начали подходить родственники невесты, желая познакомиться и коллеги, чтобы поздравить его. Ким с улыбкой поддерживал беседу и счастливо смеялся, почти физически ощущая роковую неумолимость подступающей минуты.

И вот когда зал заполнился гостями и все столики были заняты, а у Кима понемногу начали сдавать нервы, ведущий свадебную церемонию попросил его занять полагающееся жениху место. В зал вошли мать невесты и женщина, приглашенная Кимом, что бы заменить на церемонии его мать, живущую в Америке. Обе были в традиционных ханбоках. Они подошли к возвышению у алтаря, зажгли свечи и, поклонившись друг другу и гостям, сели на свои почетные места в первом ряду. Заиграла музыка и в зал вступил г-н Мин Со, ведя под руку свою дочь. Вряд ли кто-то обратил внимание на хмурое выражение его лица, не соответствующее торжеству момента, потому что все взгляды устремились на невесту. Платье новобрачной было похоже на глухую ночную рубаху старой девы, свято пекущейся о своей целомудренности. Бросался в глаза высокий воротник под горло в кружевах с частым рядом пуговиц по лифу, обтянутых атласом. Широкие рукава из тонкого дорогого кружева, как и расширяющиеся складки платья падали свободно. Невольно кололо подозрение, а не беременна ли она? Рядом с подтянутым стройным женихом невеста казалось приземистой и бесформенной. Из украшений на ней было ожерелье из не рожденного жемчуга, который можно было обнаружить на белом кружеве венчального платья либо случайно, либо при сильном желании. Туго зачесанные волосы прикрыты фатой, спускавшейся вдоль широкого блеклого лица без грамма косметики. Толстые линзы очков так же не придавали невесте очарования, делая ее глаза по-рыбьи выпуклыми. Когда отец подвел то и дело спотыкающуюся невесту к жениху, она посмотрела на ослепительную улыбку будущего мужа с сонным прищуром. Ким Бо был словно мрамор. Священник прочел брачную клятву, которую жених и невеста должны были подтвердить своим согласием, после чего надеть друг другу кольца. Жених громко и ясно произнес свое: «согласен». Невеста, что-то промямлила, и ее бубнеж посчитали за согласие. Взяв с подноса обручальное кольцо, Ким надел его на палец невесте. Ее рука была обтянута тонкой кружевной перчаткой и Ким внимательно посмотрел в лицо той, которую видел впервые. Фата висела вдоль лица, а венок из крупных роз, словно яростно нахлобучен на лоб. Ее глаза за толстыми линзами очков сощурились, превратившись в щелочки, и она низко склонившись к его протянутой руке и неловко ухватив, стала какими-то рывками одевать кольцо на его палец. Она походила на копну из кружев. Кропотливо проделав эту работу, выпрямилась, и вот теперь им следовало поцеловаться. Ким посмотрел на ее губы, едва покрытые бледно розовой помадой, от чего ее лицо с размытыми чертами казалось бледным пятном, сливающимся с платьем. Спроси Кима, как выглядит его невеста, он бы затруднился ответить, точнее ответил бы: «никак». Все ее движения были невпопад и неуклюжи. Ким склонился к ней, и чуть коснувшись губами ее губ, выпрямился. Зал зааплодировал. Свадебный распорядитель обратился к присутствующим с короткой речью. За пять минут он успел рассказать о достоинствах жениха и невесты и пожелать им счастья в начинающейся семейной жизни. Глаза молодой за толстыми стеклами очков ничего не выражали, она как заведенная кукла следовала свадебной церемонии, переходя от родственника к родственнику, которых приветствовала поклонами и снова к сияющему мужу, которого, похоже, толком и не разглядела.

Так они и стояли рядом: она неуклюжая и нелепая не зная куда повернуться, куда себя деть, щуря глаза на вспышки фотоаппаратов, кланяясь своим родителям, названным родителям жениха, и всем гостям. Венок роз съехал ей на очки и она, если не наступала на фату, то на подол платья и жениху, то и дело, приходилось удерживать ее за локоть. «Неужели не боится упасть и опозориться?» – волновался он, поддерживая ее. Сам жених в идеально сидящем костюме, составлял резкий контраст своей невесте. С его красивого лица не сходило радостно-счастливое выражение, держался он не просто хорошо, а с достоинством вынося всю эту ситуацию, граничащую с фарсом, всем своим видом убеждая, что он на самом деле счастлив. С его прежде неулыбчивого лица не сходила улыбка. ЧонСа неприязненно наблюдала со своего места за невестой. Она просто не могла поверить в происходящее, подавляя тяжкую горечь и обиду, лежащую на сердце. Даже на распоследнюю дуру подействовала бы холодная красота Кима, которая сейчас как никогда будоражила ЧонСа. При ней он мало улыбался, погруженный в свои мысли и заботы. Уголки его четко очерченных полных губ были вечно опущены. Прямой нос, красивый удлиненный овал лица, густые, стильно подстриженные, волосы все это стало уже таким родным для ЧонСа, а внимательному взгляду его темных глаз она никогда не могла сопротивляться. И вот тот, о котором она мечтала каждый день, принадлежит не кому-нибудь, а какой-то нелепой невзрачной особе, единственное достоинство которой состояло в том, что она дочь босса. ЧонСа тяжело перевела дыхание, чтобы не расплакаться. Похоже, гости даже не удивлялись тому, почему подобный мужчина должен был достаться неуклюже топчущейся на месте корове, ЧонСа слышала позади шепот, что жених «выбросил дыню и ест тыкву», понимая, что гости имели ввиду ее, ЧонСа. О ее связи с женихом и тут уже пошел слушок, от того-то, наверное, Ким так старался выглядеть счастливым. Она видела, как он предупредительно накрыл ладонью руку невесты, лежащую на сгибе его локтя, улыбнувшись ей так, словно она составляла все счастье мира. А невеста даже не посмотрела в его сторону, подслеповато щурясь в зал, ища там, то ли папу, то ли маму и лишь вспышки фотоаппаратов отражались в ее очках. Что касается самого Кима, то он был потрясен не меньше ЧонСа. Он был готов ко всему, но не к такому. Все то время, что длилась свадебная церемония, его поддерживала мысль, что это мука скоро закончится, что он привыкнет к некрасивости своей жены, а приласкав, сделает ее преданной, послушно смотрящей ему в рот и слепо следующей его прихотям. Многие семейные пары живут так, почему же им быть исключением? И его забота о невесте, которая так раздражала ЧонСа, была вызвана тем, чтобы, новобрачная не опозорила его, упав, усугубив тем положение еще больше. Он был напряжен до предела, когда началось приветствие названных родителей жениха, перед которыми она должна была совершить два земных поклона и один поясной. Он, придерживая ее за локоть, помогал подняться с колен, будто дряхлой старухе. Ему нужно как-нибудь пережить брачную ночь, а после можно будет отговариваться занятостью на работе. На миг Киму стало нехорошо, когда среди гостей он увидел элегантную ЧонСа, с жалостью смотревшую на него, и с презрением на его жену. Ему отчаянно захотелось вернуть все назад, чтобы не проходить через это посмешище называемое свадьбой. Невесте же либо было все равно, либо, скорей всего, она ничего не понимала. Она лишь устало щурилась перед собой и когда ей сказали бросить свой букет в толпу подружек, кинула его в сторону, не глядя. Ким Бо видел, как ЧонСа брезгливо отступила от кремовых роз, что шлепнулся к ее ногам, и как на этот подвядший букетик коршуном налетела какая-то девица. И от того, что ее родители чувствовали себя явно неловко, чем сильнее унижали его, улыбка Кима Бо была еще ослепительнее. Он никому не даст повода жалеть себя. Г-н Мин Со, напротив, насупившись сидел за столом периодически подливая себе коньяк и его любезная улыбка больше походила на оскал готового вот-вот укусить бультерьера, так что гости не особо задерживались перед его столиком со своими поздравлениями. Мать невесты неестественным оживлением и наигранным смехом пыталась сгладить все возрастающую неловкость. Остальная дальняя и близкая родня предпочитали не обращать на все это внимание, и лишь десятилетний брат невесты смотрел на сестру со слезами досады на глазах. Парнишка должно быть, так до конца так и не поверил, что кто-то согласился взять ее в жены. А Ким Бо всю дорогу от банкетного зала, где проходила свадебная церемония до особняка тестя гадал, стоит ли этот брак конгломерата «Фоксэм». В доме босса в гостиной были накрыты столы и гости продолжали пить и угощаться. Как мысленно не оттягивал окончание свадьбы Ким, готовый пройти еще раз через дикое напряжение свадебной церемонии и глубокого разочарования своей избранницей, этот кошмарный момент все же настал. Он стиснул зубы, видя, что подвыпившие гости, потеряв под конец контроль над собой, кажется уже в открытую начали потешаться над ним. За свадебным столом молодые почти не ели. Невеста сидела как чужая, понурив плечи и смотря перед собой, пожелания семейной счастливой жизни в окружении кучи детишек не трогали ее. А у жениха уже сводило лицевые мышцы от постоянной улыбки. Пришло время, когда Ким аккуратно положив в рот невесте плод жужуба, выпил с ней по фужеру шампанского. Поклонившись гостям, он поблагодарил их за то, что пришли на его свадьбу, прося прощения, что вынужден покинуть их с молодой, и повел новобрачную в отведенную для них комнату. ЮХа, так звали жену Кима, тащилась за ним, все время спотыкаясь. Они поднялись на верх под тоскливый и ревнивый взгляд ЧонСа, которая, после, не обращая внимания на молчаливое, но выразительное неодобрение своего босса попросту вульгарно напилась. А Ким, вымотанный физически и морально, уговаривал себя быть с невестой ласковым и терпеливым. Одну ночь… ему нужно продержаться одну ночь. Он столько преодолел, идя к своей цели, выдержит и это. Входя в спальню, он увидел несколько коробок со свадебными подарками, и подумал, что кажется, нашел своей жене занятие на всю ночь. Пусть распаковывает подарки и радуется им. За это время он как следует, отдохнет, восстановит силы и обретет душевное равновесие. В, конце концов, не трудно будет такую, как она держать на поводке. А между тем, его молодая жена, войдя за ним в спальню, конечно же, налетела на аккуратно составленные друг на друга коробки с подарками, свалив их.