Марина Авакова - Благодаря и вопреки

Как же она любила море! Спокойное и ласковое, манящее своей голубой тайной, штормовое и грозное, пугающее своей мощью, освещенное солнцем и чернеющее под грозовыми тучами. Для нее море было живым существом, с которым она разговаривала, здоровалась и прощалась, благодарила за счастье, которое испытывала, погружаясь в него, слыша плеск его вод, вдыхая его запах. Море было ее страстью, вспыхнувшей в раннем детстве, дающей ей силы жить. Она начинала скучать по нему, не успев уехать. И день отъезда домой превращался для нее в трагедию, исправить которую можно было, только приехав сюда снова. Эту же страсть она передала своей дочери, каждый раз суеверно бросающей в таинственную глубину монетки, в надежде на следующую встречу.

Но на этот раз море ее не радовало. С самого приезда сюда ее не отпускало ощущение тревоги. Муж сорвал ее неожиданно. Она только приехала с побережья. Все лето она занималась обустройством дома у самого моря – мечты всей ее жизни. Дом стоял на холме у самого пляжа. И она по несколько раз в день сбегала по крутой тропинке, ведущей от дома, чтобы окунуться в прохладную зеленовато-голубую воду. Она загорела до черноты, медные волосы выгорели, нос облупился. Наконец, в начале сентября все было готово, и она с грустью покинула так полюбившееся ей место. На будущий год можно было приехать сюда всей семьей, привезти друзей и родителей. Дома ее ждала работа, семья, накопилось множество дел. Но не прошло и нескольких дней, как муж сообщил, что они уезжают.

– Куда? – она оторвалась от перевода, плохо соображая, что он ей говорит.

– Мы едем в Батуми. У меня там дела, и я хочу, чтобы ты поехала со мной. – Что-то было не так в его голосе и взгляде, в том, как он стоит, покачиваясь с пятки на носок.

– Что-нибудь случилось? – Она закрыла ноутбук и встала.

– Ничего, родная, – он обнял ее, – просто я три месяца тебя практически тебя не видел, и соскучился. Ведь нет ничего плохого, если мы проведем вместе несколько дней?

Она ему не поверила, но ничего не сказала. Если он не хочет посвящать ее в свои дела, то расспросы точно не помогут.

Они сняли номер в одном из самых дорогих отелей Батуми. Муж был нежен и внимателен. Море – чистое и спокойное. Но ощущение надвигающейся опасности не отпускало. Где-то внутри нее поселился холодный червячок, который становился все больше и холоднее, и ей хотелось схватиться за желудок горячими руками, чтобы унять боль. Несколько раз она уже испытывала подобное, и это чувство ее ни разу не подводило. Однажды, когда дочка была еще маленькой, они отдыхали на море. С ними был ее отец. Отдых подходил уже к концу, но была такая прекрасная погода, что они решили продлить его еще на несколько дней. В то утро они загорали на пляже. Море было тихое, теплое, у самого горизонта отсвечивало розоватым блеском. Она вошла в воду, с наслаждением погрузилась в бархатную воду, поплыла и вдруг испугалась. Она повернула назад и в панике выскочила на берег.

– Ты чего? – удивился отец, наблюдая, как она лихорадочно собирает с горячих камней вещи.

– Папа, надо уезжать, как можно быстрее!

Отец ей тогда не поверил, уговаривал остаться, дочка тоже хныкала, но холодный червячок все разрастался. Они остановили маршрутное такси прямо на трассе и через пять часов были в Тбилиси. На следующий день из утренних новостей они узнали, что ночью начался ужасный шторм, и домики на прибрежной линии, где они жили, унесло в море.

Они пришли с пляжа, пообедали в ресторане гостиницы, и, окончательно осовев от солнца и вкусной еды, повалились на кровать. Сейчас, лежа на прохладных простынях, она смотрела в огромное окно. Было слишком много красок: море, насыщенного синего света, ярко-голубое небо, на котором оранжево-желтым полыхало солнце, сочно-зеленые деревья и пурпурно-фиолетовые рододендроны. И все это сверкало и переливалось, и казалось, что вот-вот расплавится и потечет разноцветными ручейками и смешается в огромную перламутровую массу. Утром все это было нежным, пастельным и прохладным, а сейчас, в середине дня, дышало нестерпимым жаром. Она повернулась к мужу: то ли спит, то ли притворяется, она не поняла. Что-то его тревожит в эти последние дни. Он напряжен с той самой минуты, как неожиданно объявил ей, что они едут на море. За те пять лет, что они вместе, она ни разу не чувствовала неуверенности и страха. Ей было с ним так хорошо и спокойно, что иногда казалось, что она спит. Вот сейчас сон закончится, и ее снова обступят заботы и тревоги: хватит ли денег на репетиторов для дочери, будут ли у нее самой ученики, пришлют ли переводы, сможет ли она скопить денег, чтобы летом хотя бы на две недели повезти ребенка отдыхать, а потом подготовить его к школе. Целых шесть лет после развода с первым мужем забота о дочери, страх, что она не сможет ее прокормить, одеть, дать ей достойное образование не давали ей расслабиться.

Саша все изменил. Ей было надежно и спокойно. Она была прикрыта им со всех сторон. Он постепенно заставил ее забыть обо всем плохом, сделал ее уверенной в себе и в своем будущем женщиной, счастливой от сознания того, что она нужна и любима. От него исходила ровная сила, основанная на уме, интеллекте и деньгах, которые при наличии первых двух качеств, решали все проблемы легко и как бы само собой.

Однако сейчас его лицо было напряжено, губы плотно сжаты, а на виске нервно пульсировала голубоватая жилка. Он смотрел на какую-то только ему видимую точку на стене и был где-то далеко.

– Ты чего, Ириш? – он перевел глаза на Ирину и улыбнулся.

– Саша, что-нибудь случилось? – она провела рукой по его лицу.

– С чего ты взяла? Все нормально. Небольшая проблема в бизнесе, но я ее решаю. – Она не поверила.

– А зачем мы сорвались из города и приехали сюда?

На его лбу собрались морщины, он снова напрягся, взгляд потемнел и стал тяжелым. Потом усилием воли лицо приняло прежнее выражение спокойной силы.

– Потому что я люблю тебя, и мне захотелось побыть с тобой несколько дней вдвоем.

Он потянулся к ней, надежный, любящий, жаркий. И на какое-то время она перестала тревожиться и сомневаться.

Ирина снова вгляделась в мужа. Сейчас его лицо было спокойно. Он спал, но она снова почувствовала непривычный холодок в груди.

Как странно устроен человек, думала она, ощущая на плече дыхание спящего Саши. Ей всегда нравились мужчины его типа: большие, высокие, надежные. А вышла замуж за маленького, «карманного мужчину», по словам своей любимой университетской преподавательницы. Да еще по большой любви, со страстями, скандалами и бурными примирениями. Они были вместе семь лет, и пять из них она была счастлива, как корова. Было много хорошего и много смешного.