Екатерина Фатеева - У него цвет глаз фиалковый.

Отказаться от Вирджинии он не мог, потому что боялся битвы жизни. Но, размышляя наедине с собой, он думал, что в идеале хотел бы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь такую же огромную сумму, какую ему выделяла Вирджиния. При этом он предполагал, что она точно также была бы его любимой женщиной. Несмотря ни на что, он любил ее лицо с мелкими морщинками около глаз. Даниил был уверен, что без этих морщинок она была бы ни так красива. Он дорожил ее нежностью, ее неустанной заботой о нем. Но ему хотелось быть настоящим мужчиной, покоряющим женщину не цветом глаз и локонов, а своей мужественностью, умением противостоять жизненным невзгодам. Ему хотелось открывать ей мир, удивлять дорогими подарками, купленными на собственные деньги. И еще одна маленькая деталь – ему хотелось втайне от Вирджинии проводить достаточно времени с юными девушками, пусть и нелюбимыми, но очень разными.

Но все это было в мечтах. В реальности он некрепко держал в руках руль своей судьбы, он был похож на миловидного юнгу, скрывавшегося в каюте во время шторма. Кораблем управлял бесстрашный капитан, его любимая женщина – Вирджиния. Такое положение дел задевало его, но, видимо, задевало не настолько, чтобы вести образ жизни, при котором он мог бы уважать себя.

Постоянно подавляя в себе порывы молодости, Даниил сделался неврастеником. Чтобы не срываться на раздраженные фразы в общении с Вирджинией, он, чувствуя нарастающий в груди взрыв бешенства, говорил ей, что ему требуется побыть одному, чтобы обдумать намечающуюся идею по созданию какого – нибудь фотомакета или рекламного щита. Он уходил, чтобы побродить по недорогим гипермаркетам, переполненным толпой людей с глазами, горящими шоппинговым азартом. Чужие живые эмоции успокаивали его нервы. Но он не мог постоянно слоняться по магазинам, ему необходимо было заниматься Вирджинией и работой. Он помнил, что одним из условий их общения, Вирджиния выдвинула его рост как талантливого художника, личность которого достойна ее внимания.

Спустя год после того, как он начал жить с Вирджинией, на Даниила в минуты нервного напряжения время от времени стало находить странное наваждение: ему казалось что кто – то незримо присутствует рядом с ним. Боковым зрением он видел неясную тень, но повернув голову и устремив прямой взгляд на то же место, он никого не обнаруживал. Тень смутно напоминала человека, и от нее веяло холодом. Он подходил к зеркалу, чтобы увидеть призрак. В зеркальной мути, сбоку от него, слабо фосфоресцировал силуэт человека в длинном широком балахоне с капюшоном. Через некоторое время балахон незнакомца стал окрашиваться в кроваво – красный цвет и теперь призрак являлся к нему только в этом цвете. Лица его не было видно, вместо него просматривалось белесое пятно. Тогда страх полз по его телу. Даниил стремился выйти на улицу под яркий свет дня. Если такое случалось ночью, он включал музыку и телевизор, люстры, светильники и ночники во всех шести комнатах своей квартиры с окнами на Центральный парк, которую подарила ему Вирджиния.

Он не знал, что подобное состояние означает первые признаки шизофрении. Даниил воспринимал происходящее как сверхъестественное явление, как проявление активности потустороннего мира. Он самонадеянно считал, что справится с ситуацией, потому что мать научила его молитвам, оберегающим от вмешательства темных сил. Но обсуждать с кем – нибудь эту тему стеснялся, боясь выглядеть смешным и слабонервным, даже в глазах собственной матери.

********

Даниил внимательно изучал методы работы Вирджинии. Он узнал практически всех, кого знала она, и научился от нее поддерживать полудружеские – полуделовые отношения с влиятельными и известными людьми. Подготавливая Даниила к встрече с каким – нибудь значительным человеком, Вирджиния давала ему характеристику и учила как себя вести и что говорить. Постепенно надобность в этих наставлениях стала отпадать, потому что Даниил усвоил все уроки. Но, несмотря на это, боялся оторваться от Вирджинии, опасаясь, что не справится с конкуренцией.

К 26 годам Голденблюм превратился в богатого человека, клиентура которого состояла из звезд кино, политики и представителей крупного бизнеса. Его подруга Вирджиния создала такие условия, при которых у талантливого человека есть свободное время для творческой работы.

При этом все его знакомые знали, что мисс Грин его девушка, а не только помощник. На некоторых встречах, где они бывали вместе, часто молодые красивые актрисы или подвыпившие представительницы «золотой молодежи», отчаянно добивались внимания красивого успешного парня со странным цветом глаз. Но Даниил был непоколебим. Исключительно вежливый и равнодушный в общении со знакомыми женщинами, он заслужил от них прозвище «ханжа».

Однажды Даниил был приглашен в качестве фотографа на день рождения известного политика. Жена политика и дети присутствовали здесь же. Даниил пришел со своей подругой Вирджинией. Ему предстояло создать частный фоторепортаж в стиле «Чикаго 30 – х годов» так, чтобы создать иллюзию, что фотографии были сделаны в те годы.

Жена политика с нескладной фигурой и в парике, высказала пожелание «изобразить ее так, чтобы она выглядела моложе, худее и красивее».

– Но, будьте любезны, без фотошопа, если вы такой уж профи. После фотошопа мать родная не узнает.

Все гости и сами хозяева принарядились в одежду тех лет. Женщины заранее сделали волнистые прически, надели туфли – лодочки и старомодные шляпки. Мужчины в коричневых костюмах – двойках и в лакированных остроносых туфлях, зубах – сигары. Мужчинам были выданы муляжи автоматов, а женщинам – муляжи пистолетов.

На вечеринку была приглашена популярная джаз – певица Эльза Фиш. Исполнение популярных песен 30 – х должно было помочь воссоздать атмосферу тех лет, а собравшимся – войти в образ. Конечно, певица не была оригинальной в своих ухаживаниях за фотографом. Ей не приходило в голову, что она стотысячная поклонница. Эльза пела исключительно для него, поводя бедрами и выполняя наклоны вперед, демонстрируя глубоко открытую грудь. Заключительную фразу песни она решила спеть на ушко Даниилу, крепко обвившись вокруг его тела. По окончании песни, крепко схваченный фотограф, посмотрел на нее равнодушно и сказал:

– Как был бы я счастлив, если бы на вашем месте сейчас была моя подруга, – и перевел фиолетовый взгляд на Вирджинию. И обратившись к жене политика, сказал:

– Если мне будут мешать, миссис Стоун, вряд ли я смогу выполнить требования по созданию вашего образа.

Возмущенная его реакцией, певица недовольно отцепилась от него и пошла на сцену.

Миссис Стоун свирепо глянула в спину удаляющейся певицы и сказала ледяным тоном: