Дарья Кова - Изувер

Сгорая от стыда, я молчала и только роняла слезы. Они не стали меня пытать допросом, а отвезли в ближайший пункт полиции.

Но уже на месте мне снова задали этот вопрос, ответ на который я успела обдумать. В мои шестнадцать лет на основании жизненного опыта и общественного мнения мне не пришло ничего лучше в голову, чем солгать.

– Нет, меня не изнасиловали, – говорила я прямо и очень сухо.

– Как? А что же случилось? – недоумевал сотрудник полиции.

– Была попытка, но я убежала.

– Попытка это тоже преступление. Давайте оформим заявление. Сколько вам лет? Вы же еще несовершеннолетняя, тогда нам нужно говорить с вашими родителями.

– Нет, не подключайте моих родителей! Я не подам никакого заявления. Я буду все отрицать! Отпустите меня домой!

Мужчина посмотрел на меня с сожалением, должно быть он довольно часто встречается с такой реакцией у потерпевших.

– Я вам скажу одну фразу, а после вы примете решение. Смотрите, вам удалось убежать. Представьте, что через несколько дней, месяцев или даже лет этот человек повторит попытку изнасилования с другой девушкой и ему удасться. Вы можете спасти ни в чем неповинных будущих жертв. Это в ваших силах. Преступления на сексуальной почве всегда расследуются под скрытием от СМИ. О вас никто не узнает. Даже на судебное заседание никого не пустят. Вы же еще несовершеннолетняя. Никто не узнает. Пожалуйста, проявите мудрость. Я понимаю, это тяжело. Но заявление нужно подавать сейчас. По горячим следам его проще найти!

Слушая полицейского я даже не замечала, как роняю слезы. Мужчина говорит верно, но я не могу. Я не могу.

– Нет, – махала я головой. – Слышите? Нет! Отвезите меня домой!

Как же я хотела забыть все это. Как хотела вырезать из своей памяти каждый миг той ночи. Но, кажется, самой страшной ошибкой моей жизни было даже не решение познакомиться с рекомендованным Хлоей парнем, а отказ в заявлении в полицию.

Посмотрев на часы, я поняла, что пора срочно бежать в офис. Обеденный перерыв закончен, а значит мне нельзя думать ни о чем, кроме работы.

Ребята уже собрались в комнате для брифинга и мы продолжили мозговой штурм. Только около шести часов я вновь направилась на кухню, чтобы сделать себе еще одну чашечку кофе, а уже после отправиться к своему психоаналитику.

Впрочем, именно работа является лучшим для меня психологом. Когда я занята каким-то делом, то в мою голову не лезут гнустные мысли.

– Как дела? – неожиданно за спиной послышался голос Джерарда.

Я растерянно обернулась, не зная, что сказать. Он лучший друг моего мужа. Естественно Двейн уже все ему рассказал.

– Нормально. А сам как? – не пришло мне ничего лучше в голову, чем вести обычную светскую беседу.

– Слушай, мне тут Двейн звонил. Сказал, что наговорил тебе лишнего. Просит прощения и не знает, как извиниться. Я конечно сую нос не в свои дела, но может ты его выслушаешь?

Сказанное Джерардом оказалось для меня полной неожиданностью. Как так? Хочет извиниться? Да? Серьезно? После слов что я портовая шлюха и сама заслушила произошедшего. После того, как сказал, что подает на развод. И теперь его «мужское» поведение проявляется в том, что он просит о помощи в перемирии своего друга.

Кажется, я совсем не знаю своего мужа. Он совершенно не тот, за кого я его всегда принимала. Не может же человек говорить немыслимые вещи, думать о них, а потом поворачивать вспять.

– Джери, я понимаю, что ты мой босс, но давай с мужем я сама разберусь. Не нужно лезть в личное, – сразу же я отрезала его рекомендации.

– Как скажешь. Еще раз поздравляю с успешной сделкой! До завтра.

– Спасибо. Пока, – ответила я и продолжила пить кофе.

Понимая, что сегодня вполне могу обойтись без психоаналитика, я позвонила отменить сеанс.

– Эмма, ты уверена? У тебя был очень взволнованный голос. Мне показалось, что тебе действительно нужна беседа.

– Может быть завтра. Мне сейчас нужно домой, – произнесла я тихо, осозновая, что скорее всего меня ждет беседа с мужем.

Делать нечего, говорить нам придется. Ведь это его дом, он купил его еще до нашего знакомства. Либо Двейн выпроводит меня, либо мне самой спокойно нужно собрать вещи. Другого, по-моему, не дано.

Я села в машину, закинув сумку и газету на пассажирское сидение. Еще до того, как поехать, мне припомнилось имя того детектива, который просил меня подать заявление. Кажется, его звали Джейкобом, вот только фамилию я не помню. Может стоит с ним поговорить, если конечно он не уволился из полиции. Быть может я единственная, кому удалось сбежать живой.

Как я смогу спать спокойно, осознавая, что эти выродки гуляют на свободе? Как мне до этого момента удавалось не думать об их безнаказанности?! Ведь под удар даже может попасть моя младшая сестренка. Ей сейчас 17 лет, она, как и я, натуральная блондинка. И я оставила ее с долбанутыми родителями, не осознавая за нее ответственности.

Я завела машину и тихим ходом поехала домой, размышляя о том, как ошибалась в муже, насколько его слова меня задели. От обиды вдруг выступили слезы, хотя я себя и заставляла не плакать. Меня всю жизнь окружали предатели.

Сначала отец выбрал не семью, а бутылку, потом мать, которая не прогнала отца-тунеядца, позволяя нам с сестрой жить в невыносимых условиях. Самым главным предательством было даже не родительское, а соседки Хлои, которая после моего изнасилования сразу же уехала. И теперь меня предал муж. Любимый муж.

С другой стороны, разве я не предала Мию? Разве я не поступила также по-свински к ней, когда сбежала из дома в 16 лет, оставив девятилетнюю сестренку с безответственными родителями. Да, я не могла и за себя постоять в тот момент, перебиваясь крошечными заработками официанткой или курьером. Но я же не бросала школу, а закончила ее, получила аттестат. А потом каким-то чудом оформила кредит на обучение в университете и получила диплом.

За долгие восемь лет моего молчания, я даже ни разу не поинтересовалась, как дела у моей сестры. Остановив машину на обочине, я взяла в руки телефон, гипнотизируя его.

Стоит ли позвонить матери? Или нет? Может оставить все как есть. Еще не успев принять решение, я набрала старый домашний номер.

– Алло, – послышался постаревший голос моей матери.

– Привет. Это Эмма, – произнесла я и замолкла.

– Эмма! Ну надо же. Объявилась. Чего ты хочешь?

– Хотела узнать как у вас дела. Как дела у Мии?

– Ты издеваешься? Я думала, Мия к тебе сбежала. Два месяца назад она оставила записку, сообщая, что переезжает к тебя. Хочешь сказать, она до тебя не доехала?

По моей спине пробежал холодок. Тело сковало от ужаса.