Яна Егорова - Русский

Вышла из здания Казанского вокзала. Незнакомые люди пробегали мимо, солнце палило прямо в глаза, но я сразу увидела свою цель.

Сказать, что испугалась? Ммм… Ну, может быть… Совсем чуточку…

Ведь тот здоровяк в синей байке, сильно напоминающий двухдверный шкаф, который в этот момент подпирал своей квадратной спиной черный УАЗ Патриот, перегородивший подъезд для такси к вокзалу, нифига не был похож на ботаника-заику!!!

Может быть, затормозилась на какое-то мгновение. Не больше, признаю. Просто удивилась. Могу я удивиться?! Я человек, в конце концов! Однако подходила к нему уже с гордо выпрямленной спиной и вздернутым к небу подбородком. Когда между нами оставалось не больше двух метров, я остановилась. Ноги на ширине плеч, уверенно смотрю в его черные глаза, волосы развиваются на ветру, представляла себя как минимум Валькирией. По ходу, не сильно преувеличила, если судить по его удивленному взгляду. Замерла, дав ему скользнуть глазами по моей фигуре. И только тогда, когда поняла, что, согласно моему плану, его путешествие по мне затянулось, спросила нежно:

– Андрей? Соколов?

– Л-лена? – здоровяк с откровенным трудом вернул свои глаза туда, куда они и должны были бы смотреть у брата – в глаза своей собеседнице.

Ага, не ожидал, идиот московский! Я удержала победоносную ухмылку. Рано еще улыбаться. Вот, когда я вытрясу из тебя всю душу, тогда и посмеюсь. С наслаждением посмеюсь! Бра-тик.

– Андрюшенька, забери Лену с Казанского вокзала. Я прошу тебя. Если так сильно не хочешь, пусть она поживет у меня. Глупо, согласись, отправлять девочку в общежитие, когда у нее есть родственники. Я, конечно, ей никто. А ты брат. Пусть и сводный, но брат, Андрюшенька.

– Что-то эта сестра не была рада мне, – проворчал вчера матери, когда заехал к ней после рабочих суток.

Ночка выдалась веселой, брали очередную банду в Подмосковье, мне хорошо настучали по голове. До того, как я их размазал по стенкам элитного коттеджа. Когда заезжал к матери – думал только об одном, что хочу выпить. Мы с Жуком договорились на этот же вечер, так что было бы неплохо чуть поспать до того. Но я обещал матери приехать, а свои обещания я никогда не нарушаю.

Припарковав патриота возле ее подъезда, бодро перемахнул несколько ступенек и оказался на ее втором этаже. Не смотря на «тихую» ночку, меня все еще бил адреналин, однако не только он влияет на мою скорость. С самого детства много занимаюсь спортом – бег, железо таскаю и участвую во всех боях, куда позовут или не позовут. Знаю, что дурак. Теперь, уже во взрослом возрасте понимаю, что это все результат обиды на жизнь. На то, что у меня никогда не было отца. Наверное, хотел стать тем самым мужиком в семье.

Нажал на кнопку звонка, а сам, почесав подбородок, где уже проявилась двухдневная щетина, которая также успела начать до жути чесаться, с удовольствием принюхался. Из квартиры доносился запах горячей овсянки. Да, в этом доме меня всегда ждут и готовят то, что я люблю. Все же хорошо, что выгнал Оксанку, ее закидоны со здоровым образом жизни уже достали. Единственное здоровое, что я готов и делаю – это моя любимая каша по утрам. А в остальное время дня, я всеяден. И, чем больше меня кормят, тем лучше.

За дверью загремели замки, цепочка:

– Ты опять не посмотрела в глазок, – сложил руки на груди, не собираясь переступать порог ее квартиры, доставшейся маме в наследство от бабушки. Здесь я провел все свое детство и отсюда ушел в армию семь лет назад.

– Ой, Андрюша! – мама махнула на меня рукой. – Прекрати. Кто на меня позарится? Денег у меня нет, тем более весь подъезд знает тебя. Ты посмотри, никто даже не пытается занять место для твоей машины перед самым подъездом, хоть ты здесь уже давно и не живешь.

Она отступила, пропуская меня в квартиру. Пришлось подчиниться, не держать же ее на сквозняке.

В том, что она в безопасности в этом доме, где я рос, нисколько не соврала. Еще будучи совсем пацаном… я бил всех. Кто хоть словом, хоть делом. Расти без отца мальчишке – особое удовольствие. Особенно среди тех, у кого в большинстве эти отцы есть. Маму я люблю и ценю превыше всего. Она добрейшей души человек, врач-гинеколог по профессии всю жизнь заботится о том, чтобы у других дети росли и рождались. Взяток никогда не брала и не берет. Даже если надо было, она просто продавала все, что могла. Но никогда не одалживала. Принцип. Этот идиотский принцип перенял у нее и я. Может быть, поэтому ушел в армию, поняв, что со своими взглядами на жизнь далеко не уеду.

– Тапочки, тапочки надень! Опять в носках! Ну, Андрюша, сколько тебе можно говорить?

Никогда не обращал внимания на ее чрезмерную заботу. Воспринимаю спокойно, привычно. А после армии даже радовался каждому ее замечанию.

Прошел за ней на кухню. Наша двухкомнатная сталинка. Теперь мать живет в ней одна. В этом году я сделал ей ремонт, простенький, но теперь, по крайней мере, здесь чисто и все работает. Мебель нехитрая, ничего, пока хватит. В конце концов, я лишь год на гражданке. И не вернулся бы, если бы не смерть деда прошлой зимой и не просьба матери. Сдала она у меня, хоть и молодая еще.

– Садись, садись, сыночек. Завтрак готов. Покушаешь и поедешь домой. Ты же с суток. Садись и рассказывай, как все прошло!

Опустился на стул. Да. Я стараюсь заезжать к ней почаще. Нет у нее никого, кроме меня и пациентов. Я не люблю эти телячьи нежности, но прекрасно понимаю, насколько ей это необходимо. Мне не сложно, к тому же, поесть я люблю. Чем больше спорта – тем больше организм требует подпитки. А мой организм только в росте уже к восемнадцати перемахнул отметку в сто восемьдесят, а сейчас, в мои двадцать пять шатается в районе метра девяносто.

Берясь за ложку, привычно оглядел кухню. Да, ремонт неплохой получился. Спасибо пацанам, тоже помогали. Ха, Жук здесь чуть было ногу не сломал, когда навернулся со стремянки в момент побелки потолка. Весело было.

А все благодаря удобному графику сутки через трое. Без отпуска смог все провернуть. Единственная работа, куда меня взяли, оказалась достаточно приемлемой. За этот год я многое успел. Не сделал еще ничего в квартире деда, в которой сам теперь живу. После его смерти она досталась мне по наследству. Трешка. Тоже сталинка, в центре города. Целое состояние, можно сказать. Если бы я захотел ее продать. Но я не собираюсь этого делать. Дед у меня крутой мужик был, на него я и равнялся. Полковником был. Не то, что мой отец. С которым…

– Нечего рассказывать, сутки, как сутки, тихо все было.

В голове мелькнуло, как меня огрели деревянной ножкой от стола по голове. Ножка сломалась, голова нет. Ха. Тот придурок из охраны папика, думал меня так просто свалить. Реально придурок. Знал бы он, что об эту голову только не разбивали и не ломали.