Анастасия Шерр - Провинциалка 2. Дорога назад

Вызвал охрану и с неспокойной душой ушёл. В себя нужно прийти. Очухаться от этого морального насилия. Все мозги мне уже Стешка затрахала и я просто не представлял, как продержусь до родов. Ведь после рождения мелкого всё должно наладиться. Так ведь?

Ушёл. Хлопнул дверью и свалил, трус несчастный. А меня колотило от бешенства. По сути, я, конечно, была не права, когда сказала, что беременна не от него. Да, я осознаю, что сделала ему больно, но вот совесть по этому поводу не мучила абсолютно.

Я, которая выросла на сказках о вечной, непобедимой любви, в полной уверенности, что любимый должен быть один и навсегда, точно так же, как и любимая – просто не могла принять его измену и непонимание своей вины. Хотя, скорее, это было просто неприятие. Ведь ему можно, он же мужик!

Это неправильно. Так не должно быть. Только кому я это доказываю? Человеку, который считает измену аксиомой отношений.

И всего-то я хотела, чтобы он начал прислушиваться ко мне. Я ему даже простила бы это подлое предательство, зная, что не будет больше других женщин. Да только Матвей не планировал что-то менять в своей жизни. Его всё устраивает.

Правильно. Зачем менять свою жизнь, если и так всё замечательно. Ну и что, что эта дура не согласна? Ей же легко можно закрыть рот пощёчиной.

Из дома меня не выпустили невесть откуда взявшиеся два амбала. Хотя, в принципе, понятно откуда они взялись. Север решил снова ломать меня под себя. Что ж… Посмотрим, кто кого. У меня теперь есть очень весомый козырь, хоть и нехорошо так называть своего ребёнка.

– Ничего, малыш, мы твоего папку приведём в чувство. А для начала позвоним Елене Львовне.

Пил ведрами, а толку ноль. Ни в одном глазу. Как будто мало мне всей этой херни, так теперь ещё и нажраться не могу. Мозг плавился от постоянных попыток решить, как дальше-то жить. Казалось бы, всё должно быть отлично: от дел отошёл с малыми потерями, мать более менее на ноги поставил, девчонку свою вернул, ребёнок будет, опять же. Живи да радуйся! Ан-нет. Стеша вдруг решила, что может мною вертеть, как пожелает.

В итоге, конечно, алкоголь победил и хреновые мысли стали чуть менее хреновыми.

– Скучаешь, красавчик? – пропищало что-то на ухо и я уже немного пьяным взором зацепил полуголую, губастую блондинку.

В короткой юбке под кожу, маечка какая-то драная… Или это лифчик? Впрочем, неважно. Обычная соска, каких до хера.

И я… Красавчик, блядь. Аж смешно стало. Да такими как я детей пугают.

– А ты уверена, что сможешь меня развлечь? – вопрос риторический, не требующий ответа, хоть деваха и открыла свой силиконовый рот, как рыба, пытаясь сообразить своим куриным мозгом, что ответить.

И это она ещё не знает, что клеит хозяина клуба, так бы сразу кончила, прикинув, насколько толстый у меня кошелёк. Правда, она и так уже мои часы заценила, ещё немного и слюнями истечёт.

Вот этим они все и отличаются от моей Стешки. Ей ничего не надо, кроме… А чего ей надо, собственно? Я? Верность моя? Из-за этого ведь сыр-бор весь, так?

– Я очень постараюсь, – замурлыкала мне в ухо, обдавая алкогольными парами и приторными духами. – К тебе или ко мне?

Чуть не поперхнулся, как представил картину, где я заваливаюсь домой, к кошке моей бешеной, с этой овцой. Честно говоря, боялся за ребёнка, а так бы проверил, что моя тигрица делать будет. По-любому, эту шкуру пришлось бы потом прикапывать.

– К тебе. Иди на улицу, жди меня, сейчас приду, – шлёпнул деваху по жопе и та, взвизгнув, понеслась к выходу. – Позвони Мише, скажи, чтобы эту овцу больше не пускали, – бармен кивнул и наполнил мне рюмку.

Хочет моя кошка верности? Что ж, будет ей верность. Пусть попробует ещё что-нибудь вякнуть или заерепениться в своем репертуаре. И замуж пойдёт, как миленькая. Вот только дядя Север бухнёт от души и домой, к кошечке…

За вечер я пожалела раз десять, что позвонила Елене Львовне. Столько упреков и нотаций я не слышала даже от тётки.

– Это что у тебя на кухне творится, а? – остервенело выбрасывала из холодильника продукты, швыряя их мне в лицо. – По-твоему, кофе должен быть здесь, а яблоки на полке с колбасой?!

Я переминалась с ноги на ногу и ловила летящие в меня снаряды.

– Ну… Это не я продукты раскладывала… Это Матвей.

Лучше бы я этого не говорила. Лучше бы признала свою вину и получила в наказание зелёным луком по лицу.

– По-твоему, это оправдание? Разве мужик должен беспокоиться о порядке на кухне? – похоже, я наступила на больной мозоль тётушки. – Вот с этого всё и начинается! Сначала ты не заботишься о нём, а потом он находит себе бабу.

Я хмыкнула. У нас, скорее, всё пошло в обратном порядке. Сначала он себе бабу нашёл. И как-то не тянет меня заниматься домашним хозяйством в то время, когда Север по бабам ходит. Да и не обязана, так, на минуточку. Я ему не жена.

Вот и сейчас… Он ведь совершенно точно у той, сладкоголосой. Впервые в жизни я ненавидела человека, которого даже никогда не видела.

Стало так горько, так паршиво от осознания того, что я столько всего вытерпела от этого кобеля, а забеременев, осталась не у дел. А он – в объятиях какой-то девицы лёгкого поведения. Больно и до невозможности обидно.

– Эй, ты чего это ревешь? Ну ладно… – даже тётушка растерялась. – Я тебе сейчас сложу продукты, а ты внимательно смотри и запоминай. Стоит ли из-за этого потоп устраивать. Да что это с тобой?

И я не выдержала. Выложила всё, как на духу, захлебываясь слезами и приправляя рассказ пародией на голос той девицы.

Елена Львовна, прищурившись и всё время поправляя очки, внимательно меня слушала, иногда вставляя бранное словцо.

– И ты, значит, как современная клуша, решила вытравить его шлюх скандалами?

Я неловко потупилась.

– А вы бы что делали на моём месте?

Тётушка фыркнула.

– Я, милая моя, всю жизнь прожила с таким же сумасшедшим, как твой Северов. И, поверь мне, если посмела устраивать ему скандалы без повода и без – давно была бы в стену замурована. Странно, что Северов тебя ещё не пришиб. Но я бы не стала прикрываться беременностью. Это может сработать раз или два, а потом… Ты ведь осознаешь, с каким человеком живёшь?

Я осознавала. Наверное. В любом случае, понимала, что только ребёночек меня и спасает от него. Вспомнить только, как он обращался со мной раньше, до беременности…

Напомните мне кто-нибудь, за что я полюбила эту сволочь? Разве возможно такое? Мазохистка несчатная.

– Но я не смогу так… Понимаете? Не смогу молча строить из себя примерную жену, когда он изменяет мне! Я никогда не привыкну к этому!

– А кто сказал, привыкать, дурья твоя башка? – всплеснула руками Елена Львовна. – Нужно сделать так, чтобы кроме тебя никого не хотел больше! Да, это ежедневный труд, но как ты хотела? А своими капризными топаньями ножкой ты ничего не добьешься, он лишь ломать тебя будет, пока не сломает.