Ирина Медведева - Обучение женщиной

Лин улыбнулась и опустила пакет с едой на пол. Ее приближение пробудило новую волну чувств. Прижавшись ко мне, кореянка обожгла меня поцелуем и молча стала сбрасывать с себя одежду. Возбуждение накатило на меня мощной волной, дыхание перехватило, но Лин жестом дала понять, что время для любви еще не наступило, и что сейчас будут упражнения.

Я подумал, что с завтраком придется подождать, но, вспоминая о еде, я имел в виду не только то, что мы поглощаем для удовлетворения обычного чувства голода. В предыдущей книге я уже упоминал о теории пищи, к которой Даосы относят, помимо традиционной еды, еще и воздух, насыщающий наши легкие, и переживания и впечатления, насыщающие нашу психику.

Общение с Лин было самым божественным видом пищи, и я понял, что сейчас меня ожидает редкостное и изысканное блюдо.

Кореянка встала на четвереньки рядом со мной и несколькими легкими направляющими касаниями придала моему телу позу, соответствующую требованиям упражнения. Движениями глаз и мимикой лица она дала мне понять, что я должен повторять ее движения.

С наслаждением наблюдая за ее действиями, я принялся их копировать. Лин выполняла серию движений по пробуждению ростка инь. В движении ее удивительно гибкое тело казалось еще более прекрасным, тем более что она изгибалась подобно тому, как это делают женщины во время полового акта или оргазма, и это возбуждало меня еще больше, вызывая бурные неконтролируемые потоки сексуальной энергии, бьющие от копчика вверх к голове.

Упражнение предваряла разминка внутренностей мускульными сокращениями и втягиваниями живота, напоминающими наули. Мы стояли на четвереньках и, выдыхая воздух, последовательно напрягали разные участки мышц. Живот вибрировал и ходил волнами во всех направлениях. К моей зависти, в исполнении Лин упражнение выглядело гораздо изящнее. Мне, несмотря на интенсивные тренировки, так и не удалось избавиться от брюшка, но это в данном случае было не важно.

Кореянка изменила характер движений. Теперь она то выгибала спину, как кошка, то резко и неожиданно прогибала ее вниз. Ритм постепенно увеличивался, движения учащались, меняя направления и углы прогибов. Я понял, что оказались задействованными внутренние круги фигуры восьми триграмм. К общему круговороту подключились вращательные движения рук и плеч.

Если я упускал какой-то момент, отвлекшись на созерцание ее прекрасного тела, Лин требовала повторного напряжения нужной зоны, с терпеливой настойчивостью касаясь мышцы, которую я должен был напрячь или расслабить. Быстрым сжатием руки она давала мне понять, что данный участок требует напряжения, а медленное с усилием проглаживание говорило о том, что тут следует расслабиться.

Закончив упражнение, мы оба спонтанно выполнили жест «Даруй», оглаживая друг друга с головы по плечам до кончиков пальцев рук. Потом руки возвращались вверх, к плечам, через грудь соскальзывали на живот и бедра, а далее двигались вдоль полусогнутых ног до самых кончиков пальцев.

Где-то у перекрестья наших ног руки переходили на тело партнера, и оставшийся участок голени и стоп моей возлюбленной я старался проглаживать как можно медленнее, словно боясь расстаться с ощущением бархатистой кожи Лин. Прихватив на мгновенье пальцы ее ног, я сжал их с нежной, трепетной эманацией, и тут же ощутил ее руки на моих ступнях и такой же ответный посыл.

Мы переплели наши ноги и начали выполнять упражнение «рыбацкая лодка». Пальцы рук заняли свое место сбоку на уровне сосков, в интимной зоне тела, напрямую связанной с сексуальными переживаниями.

Мы посылали в тела друг друга энергетические волны, создающие впечатление устойчивых потоков, движущихся через нас. Это взаимное действие помогало нам еще полнее обмениваться наполняющими нас блаженными оргазмическими переживаниями.

Я погрузился в пучину расслабляюще-усталой истомы. Меня охватило чувство отрешенности и нереальности происходящего.

Сделав еще два выдоха, Лин толкнула меня, и я упал на спину, оставив ноги в скрещенном положении. В то время я с легкостью садился в позу лотоса, и я заплел ступни, выполнив ее в лежачем положении.

Водопад тяжелых и гладких, черных, как смоль, волос обрушился на меня, щекоча мою грудь и медленно сползая к коленям. Именно после Лин я полюбил ласки волосами. Потом меня так ласкали еще многие женщины, но в данном случае это действие носило не только сексуальный, но и медитативный характер. Волосы кореянки подводили меня к состоянию долинного оргазма, глубочайшего экстаза, пронизывающего все мое тело. Я должен был сосредотачиваться на малейших ощущениях, воспринимая, буквально, каждый касающийся моей кожи волосок, и, разделив эти ощущения, сосредоточением многократно усиливать их.

Несколько лет спустя я написал стихотворение:

В этом стихотворении я, конечно же, вспоминал Лин, хотя навеяно оно было встречей с другой женщиной.

Однажды Ли, объясняя мне техники нити жизни, о которых я уже упоминал на страницах предыдущей книги, подчеркнул важность создания сгустка воспоминаний и ощущений с помощью написания стихотворений, которые для их создателя несут квинтэссенцию пережитого и сами по себе являются пусковым механизмом медитативных переживаний с использованием воспоминания.

– Тебя не должны волновать литературные достоинства стихотворения, – сказал Учитель. – Ты не собираешься посылать его на конкурс молодых поэтов. Главное – чтобы для тебя оно звучало как прекрасная музыка. То же самое происходит и с внутренним ритмом. Иногда какая-нибудь песня, исполняемая от души, отдается жутким скрежетом в ушах посторонних, но для поющего она – сама гармония. Помнишь анекдот про акына, который играл на одной струне?

– Я не знаю этот анекдот, – сказал я. – Расскажи.

– Европейский музыкант спросил у акына, – начал рассказывать Ли. – «Почему вы играете только на одной струне и все время извлекаете один и тот же звук? Неужели все многообразие музыки не трогает вашего сердца?» – «Э-э-э, – ответил акын. – Это вы все ищете и ищете звук, милый сердцу», – и он шутливым движением изобразил повадки скрипача. «А я-то уже давно нашел милый сердцу звук», – добавил он, снова трогая струну.