Виктор-Яросвет - Ложе любви. Эрос

Промолчала Василиса.

– Хорошо, я у тебя ягоды возьму, хочу проверить призрачность того, что происходит. Если не исчезнут и донесу до дома, тогда поверю в то, что мираж может реальным стать, если…

– Если обоснуешь случай, то не исчезнут.

– Как?.. Доказать себе возможность единения двух моментов жизни!.. Я ведь прекрасно понял, о чём ты говоришь.

– И о чём?..

– Ты есть здесь, но… вернее, была когда-то или будешь… – вдруг увидел озеро, что начиналось у самых ног. Увидел Василису, что полностью разделась, с опаской оглянулась, и стала медленно в воду заходить. Елисей к ней подбежал, но она его не замечала, он сквозь её прошёл. И опять он понял, что вот это для него мираж, который существует где-то там, за горизонтом времени планеты всей. Вероятно, в момент рожденья дня, он проникал в её сознание, в сознание планеты.

– Вот и обосновал!.. спасибо!.. теперь и я смогу домой уйти. Мне страшно здесь, – пояснила тихо.

– И рядом со мной?

– С тобой не страшно, но ты мужчина и у тебя появится желание, рано или поздно.

– И что?.. или не достоин?

– Нет, нет – испугалась Василиса, – но я боюсь.

– А мне даже интересно стало, что может получиться…

Елисей к ней подошёл, пуговицы расстегнул на кофточке, снял её и бросил в сторону. Василиса с жалостью смотрела на него.

– Мне нельзя, потом убить себя придётся…

Остановился Елисей.

– Тогда сопротивляйся, если нельзя. Кто мешает?..

– Хочешь сказать, что это будет оправданием в моих глазах?.. ведь ты силой меня возьмёшь?..

– Возьму!.. сама природа шепчет, такую перину приготовив.

– Может это приготовил ты?..

– Может и я, но для кого-то. Почему не для тебя?

Посмотрела в небо Василиса:

– Какое небо голубое!..

Елисей глаза поднял непроизвольно, она выскочила и отбежала. Без кофточки и без платка тело форму обрело, и оно прекрасно было, притягивало взор. Волосы рассыпались на плечи, словно ручейки водички, карие, даже зелёные глаза струились озорством.

– И что же делать будешь?.. догонять?..

– Нет, не буду, – Елисей боялся даже думать, поняв её способности мысли угадывать, просто сел, где стоял, – я посижу. Ты же мираж и нет мне дела.

– Почему нет дела?.. – не поняла она.

– Ты, как зайчик солнечный, вроде и видно, а не поймать… потому и догонять не буду. Лучше посижу и посмотрю игру природы.

Василиса медленно стала приближаться, наивно полагая, что Елисей игру не принимает.

– Ты не лукавишь?.. потерял надежду на удачу?..

Не ответил Елисей, просто смотрел.

– Ты ведь знаешь, что я для тебя реальна, а говоришь, не знаешь… ты хитришь?.. ведь да?..

Возмутился Елисей:

– Знаю!.. но этого не может быть. Я не верю, и ты исчезнешь, растворишься в озере своём.

Василиса подошла вплотную, и запах женщины он ощутил вдруг явно, даже не женщины, запах бутона дивного цветка, готового раскрыться, расцвести.

– Дай потрогаю тебя…

Не понимала Василиса Елисея, ведь трогал и уже не раз, а всё не верит. Какой он интересный, не верит сам себе… Она, конечно, не догадывалась о коварстве Елисея, протянула руку. Он взял, привлёк её к себе мгновенно, упала Василиса прямо на него, встретились глазами, тугие груди, которые соприкоснулись с его телом, желанье возбуждали. В глазах испуг увидел Елисей, понял, что она не ведает обмана.

– Ты удивительна, хоть и мираж!..

– Ты обманул меня?.. – глаза слезами стали наполняться, – хочешь убить?

– Нет, не хочу, но и не хочу, чтобы кто-нибудь другой сорвал цветок прекрасный.

Ты ведь хочешь сама меня любить, ласкать и нежить?..

– Я боюсь… и не умею.

Понял Елисей, это хочет не она, а тот бутон готов раскрыться, расцвести цветком прекрасным, это же сама природа в ней стремится к проявленью, чтобы принять луч солнца самого.

– Я обосновал нашу встречу, теперь ты сможешь покинуть этот мир, уйти домой, я тебя держать не буду.

– Правда?.. – обрадовалась Василиса.

– Правда!.. как только меня отпустишь… а то прижала – глубоко вздохнул, – дыхание перехватило, – улыбнулся Елисей.

Василиса опять не понимала, она думала, что он держит её.

– Сверху лежит и меня же обвиняет…

Растерялась Василиса вновь, чуть покраснела, подняться попыталась, он не держал её, но тело всё дрожало мелкой дрожью, сил не было совсем, она опять упала на него, в глазах слёзы появились от бессилья.

– Ты хитрый!.. ты знал, что так будет!.. Я не могу-у, нет сил… ты помоги мене?..

– Нет, не помогу, ведь ты сама не хочешь подниматься? Эх!.. сейчас бы в озере студёном искупаться, охладить пыл Василисы… – издевался Елисей.

Покраснела Василиса ещё больше, но ничего поделать не могла, уронила голову ему на грудь и замерла, беззвучно плача, как показалось Елисею. Он не тревожил, не шевелился даже, каждой клеточкой впитывая её нежность души, что блаженством растворяет в неге.

– Какой-то день сегодня необычный!.. удивительный, прекрасный!.. пусть будет, даже, если это только сон… – тихо произнёс ей прямо в ухо.

Василиса не ответила ему, душа её к нему стремилась, душа жаждала безумства.

Она даже упрекала Елисея, что он такой!.. такой!.. хороший!.. и такой несмелый. Вдруг произнесла:

– Солнце не спрашивает разрешенья у природы, оно просто приходит и раскрывает… – даже замерла, дышать перестала от откровенности такой.

– Наверное, потому, что она его супруга!.. Но и так пока я не хочу. Хочу насытиться тем, что сейчас имеешь. Солнце не спрашивает, а раскрывает, но приходит вновь и вновь, чтоб насладиться чистотой, умыться в утренней росе, сверкнуть в ней всеми красками природы. Давай просто полежим пока на брачном ложе, что приготовила природа нам.

– Тогда слушай тишину, меня услышишь, раскроешь всю от края и до края – прошептала Василиса, устраиваясь рядом, – а ты хитрый!.. проникаешь всюду и нет сил никаких сдерживать твоё нахальство.

Они лежали рядом, прижавшись плотно, и слушали ту тишину, что доначальна. Эта тишина их наполняла, готовая взорваться и разбросать по всей вселенной тысячами звёзд, форм жизни, образов творений.

– Неужели это мы всё сотворили, Василиса?..

Она смотрела широко открытыми глазами, чувствовала, как какая-то пустота всё тело наполняет, будто она становится большая, как сама природа или ещё больше. Стало тесно в платье… села, сняла его, положила рядом, наклонилась к Елисею:

– Не появится творенье, если дева женщиной не станет.

– Знаю я, но бутон должен созреть, чтобы раскрыться и не завянуть на корню.

Сама же говорила, что убить себя придётся… или не придётся?.. а принципы морали?..

– Пусть умру, сейчас жажду безумства.

Понял Елисей, бутон жаждет проявленья в виде цветка, он наполнен и готов, но нельзя сломать…

– Не умрёшь!.. – встал Елисей, её поднял, – свершим мы ритуал венчанья!..