Gvela - Плачь без слез

Мне как-то резко расхотелось устраивать громкий бунт. Но мозг все равно не хотел воспринимать за реальность происходящее.

Девчонки молча подползли ко мне и прижались.

– Нам капец? – тихо спросила Нелька.

– Не знаю, – честно ответил я, – ни черта не знаю.

– Давайте и правда поспим, вдруг нам завтра повезет и удастся сбежать, – проникновенно выдала свою речь Верка.

– Нет, не удастся. На вас завтра напялят рабские ошейники, и все, – обреченно ляпнул парень.

– Что это еще за хрень? – недовольно спросил я.

– Они ограничивают тебя полностью. Если хозяин захочет, то через них может наказывать, посылая боль. Ему стоит только лишь об этом подумать. И сбежать у тебя не получится. Снять сам ты их не можешь.

– Дай угадаю, – с сарказмом начал я, – снять может тоже только хозяин.

– Да, – спокойно кивнул парень.

Девчонки сначала тихонько всхлипнули, а потом разрыдались. Я не знал, как мне их успокоить, просто тупо гладил по головам и понимал, что скоро сам разревусь. Сходил отдохнуть, твою налево!

Парень, отодвинувшись еще дальше от нас, опустил голову на коленки и притих.

Отревевшись, они заснули. А у меня сна ни в одном глазу.

– Парень, а это рабство надолго?

– Навсегда, – тихо и обреченно ответил он. Я с трудом сглотнул.

– Ты сказал, что умерший, значит и мы такие? – в надежде на отрицательный ответ, я затаил дыхание.

– И вы такие. Мы все попадаем в этот мир после, – немного помолчав, он добавил, – постарайся заснуть. Завтра будет тяжелый день. Поверь мне. Силы тебе будут нужны.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я паренька.

– И еще… ты это… в общем, вас, скорее всего, разлучат. Надеюсь, они тебе не родственники и не любимые.

– Почему? – побледнел я. Какие бы девчонки доставучими существами не были, но вместе спокойнее и разделяться не хочется.

– Рабы продаются по отдельности, – печально ответил он, – спи.

Полночи я просидел, пялясь на решетку. Так ничего не придумав, заснул.

Я резко проснулся. Растолкав девчонок, прильнул к решетке. Из других таких же «комнат отдыха» выводили рабов, постепенно приближаясь к нам. Странно, что я не слышал из них ни шума, и не видел, что там вообще есть люди. И это учитывая, что передняя стена – это решетка.

Парень сидел все так же, как и вчера, словно ни разу не шевельнулся.

– Нас могут разделить, – сказал я, девчонки отпрянули от решетки и уставились на меня. – Надо быть к этому готовыми.

– Вот еще, – фыркнула Нелька. Верка молчала.

– Нель, если мы действительно будем проданы как рабы, то спрашивать нас никто не станет, – печально, как маленькой, объяснял я. Все сильнее во мне уверенность, что парень прав, и мы действительно крупно попали. К примеру, я совершенно не помню, что происходило после того, как мы отключились на улице. Ни медиков. Ни какого-либо откачивания с промыванием желудка. Ни чего. Просто, раз, и мы вполне живые и здоровые очнулись неизвестно где.

– Они не имеют права! Какое рабство?! Бред! – разошлась она. Я почувствовал, что сейчас начнется истерика. Через стенку заскрипела решетка, значит, следующие мы.

Пришлось сделать то, на что раньше бы не решился. Нелька придушено хматанула воздух ртом, вытаращившись на меня, как на восьмое чудо света. Пощечина получилась смачная. Зато истерику удалось предотвратить. Она, хлопнула пару раз глазами, и обмякнув обессилено опустилась на пол.

– Это все? Конец? – всхлипнула она, и спрятав лицо в ладони, разрыдалась. Верка, ласково прижимая, гладила ее по голове. Я стоял в напряженном ожидании. К нам подошел толстенький невысокий человечек с улыбкой от уха до уха. Это его радостный голос я вчера слышал. А если судить по тому, как он держится, это и есть хозяин местного рынка. В кольце трех чернокожих двухметровых амбалов, пугающих нереальной клыкастой улыбкой, он смотрелся смешно. Но мне чего-то смеяться совсем не хочется.

– Замечательно, вы уже проснулись. Ранние пташки. Молодцы, и нам забот меньше. Пе?

– Да, хозяин, – склонился в поклоне поднявшийся паренек. А я про него почти забыл, слишком тихо сидел.

– Иди, поешь и отдохни, пока новеньких нет, – махнул счастливо лыбящийся мужичек.

Парень, покачиваясь, медленно вышел, шлепая босыми ногами по каменному ледяному полу, позвякивая цепями на ногах и руках. Сначала мне захотелось дать этому Пе в морду. Я же доверился ему, но глянув, с каким обреченным и потухшим взглядом он окинул нас, когда выходил, мне стало стыдно. А его босые ноги и худоба просто добили мою совесть. Я даже не представляю, с чем ему пришлось столкнуться в рабстве, и очень надеюсь, что мне повезет больше.

С трудом взял себя в руки. Осознание, что моя жизнь больше не принадлежит мне, накрыло удушливой волной, вызывая накатывающую панику. Не думаю, что ради розыгрыша заду так далеко. Приводя актера в подобный вид доходяги, закованного в цепи. И эти три мордоворота, слишком натурально скалят свои клыки. И рост. Подобрать таких здоровых слишком сложно. Но самое главное, это ощущение чуждости во внешности всех четверых. Что-то хищное, опасное. Рисковать проверять, мерещиться мне, или нет, не стоит.

– Думаю, вы сами пойдете, нести не надо? – спросил с улыбочкой работорговец, словно доброго утра пожелал. У него заклинило? Колобок недоделанный.

– Нелька, не глупи, – шикнул я на подружку, видя, как недобро загорелись ее глаза. Я далеко не амбал, и когда ее начнут за норов размазывать по полу, мне по любому придется вмешаться. Воспитан так. Мальчик должен защищать девочку. Даже если она дура. Кинется на них, а для меня ни чем хорошим подобное все равное не закончится. Верка вообще была само молчаливое спокойствие, не доставляла лишних проблем. Она раньше не особо разговаривать любила, а сейчас замкнулась полностью.

– Вы не имеете права, – началось. Нелька не вняла голосу разума.

Мужичек удивленно на нее глянул, как инспектор на охамевшего таракана ползущего по столу средь бела дня.

– Почему? – хмыкнул он.

– Рабство – запрещено, – выдала Нелька. Не, я иной раз думаю, что девки точно дуры. Или она одна такая?

– Не слышал о таком, – хихикнул работорговец, явно забавляясь. Потом все с той же улыбочкой повернулся к клыкастым мордоворотам, жестко приказав. – Эту тащите, остальные, думаю, пойдут сами.

И пошел вперед. Нельку, как мешок с мукой, перекинули на плечо, не обращая внимания на ее вопли и угрозы. Мы пошли следом, конвоируемые позади нас двумя клыкастыми охраниками.

– Уроды! Козлы! Я буду жаловаться! Отпустите меня! Я сама вам рыльники начищу! Все зубы повыбиваю, будете через соломинку сосать. Мордодробилники перекаченные! Ушлепки!

Мне бы так стресс снимать, как она, – с завистью подумал я. Визжащий парень – это что-то. Или попробовать для разнообразия?