Александр Амурчик - Драйв! Dolcezza. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 5

– Почему ты?.. Глупая девчонка. Это просто безумие какое-то. Ты бы хоть одно слово сказала, Инка, я чуть с ума не сошел.

Девушка не отвечала мне; откуда ей было знать о той буре, что пронеслась в моей голове, моем сердце и в душе.

Я бесконечно долго носил ее по комнате на руках, словно маленькую, баюкал, целовал, крепко прижимая к себе… и плакал. Она, удивляясь, вытирала мои щеки своими детскими ладошками, гладила мои волосы и успокаивала меня.

Она – меня?!

Наконец мы опустились на простыни. Я обнял ее как самую большую в мире драгоценность, прижал девушку к себе так, чтобы она не смогла выбраться из моих объятий, после чего мы наконец уснули.

Спать нам пришлось недолго, очень скоро наступил рассвет, и девушкам было необходимо отправляться в студенческий лагерь.

Кондрат, когда я вошел в его комнату, все еще спал в обнимку со своей пассией. Я полюбовался, глядя на них: он всегда так спал с женщинами, со всеми в одной и то же позе: свою правую руку подложив ей под голову полукругом, а левой обнимая за талию.

Затем тронул Кондрата за руку: «Вставай, братишка, пора».

Мы проводили девушек почти до самых ворот студенческого городка. Там, прощаясь, Инна взяла обе мои ладони в свои, и сказала, слегка откинув голову назад:

– Если захочешь увидеть меня в последний раз, приходи послезавтра утром сюда, на пятачок к 10 утра. – Приходи, Савва, я прошу тебя. Ладно?

Я кивнул.

И она ушла.

– Как ты думаешь, почему она сказала «в последний раз»? – спросил я Кондрата. – Ничего не понимаю. Ведь до конца сезона еще около месяца, целый октябрь впереди, так что студентам в нашем городе еще работать и работать.

– Уезжает, наверное, – сказал Кондрат зевая. – Пошли, у нас с тобой полно дел.

Я упросил своего товарища в назначенный день вывести из гаража автомобиль и приехать к десяти утра к студгородку.

Кондрат стоял, опершись спиной на машину, курил, скучал и, поглядывая по сторонам, уже начинал нервничать. Кроме нас на стоянке перед студенческим городком никого не было, если не считать стоявшей неподалеку пустой белой «волги». Минут десять мы прождали, пока, наконец, я не увидел Инну, выходившую из ворот. Кондрат как раз в эту секунду тронул меня за рукав, хотел, видимо, что-то сказать, затем посмотрел в направлении моего взгляда и тоже увидел ее. Инна шла прямо к нам, на ней было красивое голубое платье и белые туфли на каблучке. Следом за ней из ворот вышел невысокого роста стройный молодой человек с большой сумкой в руке. Позади них шел еще один мужчина постарше, несший чемодан. Папа – догадался я, приглядевшись повнимательнее. Судя по всему, это был отец Инны, так как она была похожа на него чертами лица. Молодые люди остановились у «волги», папа поставил чемодан на землю и стал открывать багажник.

– О, привет! – обернувшись к нам, сказала Инна, словно только теперь нас заметила. Затем, повернувшись к своему парню, она сказала:

– А это наши местные бармены, помнишь, я тебе по телефону рассказывала, что местный бар – это единственное место в этом городе, где можно прилично отдохнуть.

Парень равнодушно кивнул нам, мы кивнули в ответ.

– А мы уезжаем домой, в Кишинев, – с милой улыбкой сообщила Инна. – Меня отпустили, потому что в субботу у нас с Виталиком, – девушка оперлась на руку своего спутника, – свадьба.

– Наши поздравления! – пробормотали мы с Кондратом одновременно (можете только представить себе выражение наших рож в этот момент).

– А вам спасибо! – сказала Инна. – Спасибо вам, ребята, за все.

Коктейль «Батарейка»

Эспрессо.

20 мл «Кампари».

100 мл «Ред булл».

Дробленый лёд.

В бокал налить «кампари». Добавить 3 кубика льда, «Ред булл».

Насыпать ледовую крошку и налить холодный эспрессо.

Блестя глазами сокровенно

стыдясь вульгарности подруг,

девица ждет любви смиренно, как муху робко ждет паук

Игорь Губерман

Мы сидели с моим товарищем Кондратом за столиком в его баре, – был обеденный перерыв, – и вслух размышляли.

Дело было в том, что стройотряд из Татарстана еще в конце августа отбыл из наших мест к себе на родину, тогда же студентов Казанского университета, работавших на совхозных полях района и местном консервном заводе, сменили наши, молдавские студенты Кишиневского университета. Однако теперь пошла уж третья декада сентября, а в городе, общественных местах, и уж тем более в барах, где мы с товарищем работали, этих самых студентов мы даже в глаза не видели.

Всерьез обеспокоившись этим фактом, а интересовали нас, понятное дело, исключительно студентки, мы обсудили этот вопрос со своими знакомыми милиционерами Бананом и Яником, которые тоже не понимали, в чем дело, в результате чего пришли к выводу, что нам придется действовать по принципу: «Если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе».

И вот одним теплым сентябрьским днем, мы, четверо приятелей: Банан – участковый инспектор, старший лейтенант милиции; Яник – инспектор уголовного розыска, тоже старший лейтенант; Кондрат – «представитель райкома комсомола»; и я (сам я, соответственно своему возрасту и внешнему виду собирался, как обычно, представиться заместителем начальника городского управления КГБ, в звании капитана), на машине Кондрата прибыли в расположение студенческого городка, якобы для выяснения условий проживания студентов. При необходимости мы собирались напрямую пообщаться с руководством студенческого отряда.

Однако оказалось, что согласно внутреннему распорядку, даже пройти на территорию городка было делом непростым, но, конечно же, не для нас – «представителей власти», так как оба милиционера Банан и Яник были, соответственно, в форме, а мы с Кондратом в цивильной, но строгой деловой одежде.

Пообщавшись у входа с дежурным преподавателем, мы выяснили, что самый главный стройотрядовец – командир – в настоящий момент на месте отсутствовал, поэтому вздохнули с облегчением (это упрощало нашу задачу) и попросили этого самого дежурного – седого, преклонных лет педагога – собрать весь преподавательский состав, находившийся в данный момент в студенческом городке, на встречу с нами для «знакомства, изучения ситуации и обсуждения мероприятий».

Минут через десять нас пригласили в столовую, где к этому времени уже собрались десятка два преподавателей. Участковый Банан представил нас, затем я («как старший по званию») взял слово и попросил преподавателей прямо и открыто высказаться, с какими трудностями в обустройстве студентов они столкнулись за прошедший период и, главное, сделать акцент на мерах, направленных на улучшение проживания и быта студентов в студенческом городке, чтобы нам было понятно, какой конкретно помощи ждут от нас, то есть, от городских властей, КГБ и милиции. Вопросов, связанных с консервным заводом, где трудилась подавляющая часть студентов, мы решили пока не касаться, там, мол, есть свои ответственные.