Марк Довлатов - Остров удовольствий. Сборник эротических рассказов

Михаил резко поднял маску и посмотрел вниз: плед внизу шевелился, – он его сдвинул к коленям и увидел физиономию Белки.

– Ну как? – шепотом спросила она.

Он потянул ее вверх и усадил к себе на колени, обнял и стал тихонько покачивать, целуя в шею.

– Ты знаешь, что тебя таможня не пропустит?

– Почему это?!

– Потому что ты просто бомба какая-то.

– Так тебе понравилось?

– Я уснул, и мне приснилось, что я султан, а Анжелика… мне…

– Так ты мне во сне изменял, подлец!

– Вот ты глупышка моя родная.

– Чего это?

– Так это ты и была – Анжелика.

– Ааа… так бы сразу и сказал.

– Так я и говорю – садись теперь ты.

– Ну, Мишка, я не могу.

– Не хочешь?

– Дуридом ты стоеросовый!

– А что тогда?

– Да я так хочу, что взорвусь просто… как бомба.

– Ну… пошли пройдемся.

– Далеко?

– Нет. В кабину уединения.

– Ты что! Я еще ни разу…

– Да ничего. Там стерильно – операции можно делать.

– А ты будешь доктор?

– Нет. Я буду пилот.

– А я стюардесса?!

– Ну а кто еще.

– Класс! Я в детстве мечтала…

– Все ясно с тобой – ты еще с детства… развратница.

– Палучишь ты у меня! И не посмотрю, что ты султан.

– Сковородкой?

– Та не – ты еще умрешь, а я что буду делать одна. На острове.

– Ну… пираты приедут.

– И из кустов выпрыгнут? На бедную девочку?

– И привяжут ее к пальме. И будут мучить. За разные места.

– За какие?

– А ты за какие хочешь.

– Нууу…

– За это?

– Ну Мишка!

– Или за это?

– Ну перестань!

– Ладно. Тогда я спать.

– Я тебе щас дам – спать!

– Тогда пошли?

– Пошли.

Они стояли под крышей аэропорта Абу-Даби уже минут десять, не двигаясь: космический дизайн здания, зелень, буйство красок набросились на них так, что Белка забыла закрыть рот.

– Мишка, – сказала она, наконец, сглотнув.

– А?

– Это уже остров?

– С чего ты взяла?

– У них тут все в пальмах.

– Ну в пальмах. Аравия. Тысяча и одна ночь.

Полтора часа до нужного рейса Михаил таскался за Белкой по магазинчикам, вздыхал, но молчал.

– Ой, Миш, смотри какие бусики!

Фраза «папуасы примут тебя за свою» застревала у него в горле, когда он видел восторг в глазах девушки, и он покупал ей бусики, браслеты, клипсы, зеркальца и прочую дребедень, понимая, что все это сделано для туземцев из Мухосранска, – но кто измерит количество счастья от двадцати четырех каратов Картье и этих «сокровищ» Али-Бабы, кто скажет, что лучше.

Счастье в больших дозах утомляет, и, загрузившись в новый Боинг, который оказался вдвое меньше, они уселись на креслах у запасного выхода, распихали пакунки и вытянули ноги.

– А мы опять будем шампанское пить?

– Нет, Бельчонок, осталось часа два лететь. Давай отдохнем. Закрывай глаза. Поспи.

– Просто поспать?

– Просто поспи.

– А ты к стюардессам рванешь.

– Ну что ты, моя хорошая.

– А что ты будешь делать?

– Я буду тебя охранять.

– Правда?

– Разве я тебя когда обманывал?

– Нет.

– Ну вот.

Сраженная железной логикой девушка успокоилась, закрыла глаза и ровно задышала. Михаил достал смартфон, воткнул наушники, подумал, что послушать – буйного ничего не хотелось – он выбрал новый Pink Floyd и тоже прикрыл веки. Какая… прекрасная музыка… как хорошо… спокойно…

Разбудил его хлопок слева – он открыл глаза и через спящую Белку глянул в иллюминатор: из мотора рвался дым вперемежку с искрами. Самолет загудел по-другому, стал заваливаться на левый бок и снижаться. Михаил на автомате пошарил рукой под сиденьем, вытащил спасательный жилет и стал надевать его на девушку, та сонно отбивалась.

– Ну я не хочу…

– Давай, Бельчонок, давай, маленькая, надевай быстрей.

– Ну я не люблю оранжевое…

Он умудрился застегнуть на ней жилет, так и не разбудив полностью, надел свой и перекинул через плечо ремень своей сумки. Самолет плавно снижался, внизу был океан, уже можно было разглядеть волны. По проходу в хвост простучала каблуками стюардесса. Михаил выдернул наушники и зачем-то проверил сообщения – новых не было. Он поднял глаза и посмотрел на дверь кабины пилота – она была приоткрыта. Внезапно перед ней возник человек в длинном белом одеянии и чалме, в левой руке у него была какая-то продолговатая дрянь с проводами – он поднял ее над головой и загалдел по-арабски. Белка открыла глаза.

– Миш, а че это у него на голове полотенце. У них тут и баня есть?

Араб закончил свой галдеж аллах-акбаром и потянулся правой рукой к устройству. Михаил схватил телефон за угол и метнул вперед, тот просвистел как бумеранг и врубился краем арабу в лоб – последователь пророка Магомета рухнул в кабину пилота, – самолет нырнул влево и вниз. Белку вынесло из кресла и бросило на запасной люк, она схватилась руками за ручку. Из кабины пилота было слышно вперемешку fuck you с аллах-акбаром, самолет дернулся вправо, и Михаил как при замедленной съемке увидел, как ручка запасного выхода под тяжестью девушки опускается, люк выпадает вниз и Белку выносит поток воздуха. Эх, мать… Он прыгнул к люку, ухватился руками за края, оттолкнулся и нырнул головой вниз.

Михаил пошевелил губами – песок скрипел на зубах, открыл глаза и увидел тот же песок: он лежал на животе. Попробовал – голова поворачивается: это был пляж. Подтянул руки, оперся на них и приподнялся. А Белка?! Справа над морем склонилась пальма. Слева метрах в десяти от него на спине лежала девушка в оранжевом спасательном жилете: руки и ноги ее были широко раскинуты, она не шевелилась. Михаил поднялся на четвереньки и пополз к ней. Он приложил ухо к груди и стал вслушиваться, но слышал только шум прибоя. Тогда он приподнялся и стал резкими толчками давить ладонями на грудь девушки, вспомнив по фильмам про массаж сердца.

– Мишка… ну мы только приехали… а ты меня уже щупаешь…

Он повалился на правый бок рядом с девушкой и стал левой рукой убирать песчинки и мокрые пряди с ее лица.

– Белка.

– А?

– Ну мы с тобой приехали. По полной программе.

– На остров?

– На остров.

– А бананы где?

– На пальме, где ж им быть.

– Я голодная.

– Шоколадку хочешь?

– Издеваешься над бедной девочкой.

Михаил открыл свою сумку, порылся и достал шоколадку «Корона».

– Мишка.

– Да.

– Какой ты у меня хороший.

– А ты у меня какая дурында.

– Почему это.

– Хватаешься за что попало… руками.

– За что это?

– За то.

– Неее, я за то больше не буду хвататься.

– Да уж я надеюсь.

– Я лучше за это буду хвататься.

– Белка.

– Дааа?

– Раздевайся.

– Ужеее?!

– Пойдем в море. Раз уж мы на острове.

– В Голубой лагуне?

– Да.

– Пойдем!

Бухта полумесяцем раскинулась перед ними: белая пена прибоя растворялась и переходила в волнующуюся аквамариновую зелень, которая превращалась в голубизну и заканчивалась густым сапфиром; вода была кристально-прозрачной, было в ней что-то притягивающее, манящее, обещающее негу и ласку. Дальше было небо, пронзительно-синее, с вереницей облаков на горизонте.