GVELA - Зверьё моё

Шарас поднялся, негодующе сверкая глазами и уставился на меня.

– Не понравилось, да? – продолжал я, поднимаясь со стула. – Это тебе может и нравится, что гнобят твои же поданные, а твой муж пользует тебя в спальне по своему желанию, а ты как овца бессловесная все принимаешь с благодарностью. Я так не могу! Я не вещь, не зверушка и не спал никогда с мужиками! В вашем мире только третий день, а меня уже передают с рук на руки, как бездушную тварь. Не спрашивая моего мнения! Достало!

Я разъярялся, а меня молча слушали. Даже, кажется, не обижались, а просто удивлялись и все.

– А ты?! – ткнул я пальцем в сторону Тукшерса, который со смешинкой в глазах смотрел на меня, что злило еще больше. – Я просто поблагодарил тебя и все. А ты меня записал в супруги, не спросив даже! А утром твой сынок полез ко мне с приставаниями, говоря, что ты будешь рад поделиться с родней! Достали вы со своими тупыми законами! А ведь ты мне только начал нравиться! И тело у тебя шикарное, а глаза утонуть мож… но… Бля, что я несу?!

Я схватился за волосы, ругая свой бескостный язык, который выбалтывает лишнее, когда не надо. Под задорный смех я покраснел как свекла и со стоном опустил голову на стол.

– Едреный макинтош, – тихо проговорил я снова. – Ты долбобобик недоделанный, Дормидонт. Полный придурок.

– Поползли домой, Дор, – ласково произнес, прижимая меня к себе, Тукшерс. – А с сыном я поговорю. Он и правда имеет право к тебе приставать.

Я усталым и разочарованным взглядом посмотрел на Тукшерса, тот только весело улыбнулся. – Он тоже твой супруг, так принято. Но он младший и ниже тебя по положению.

Переварив новую информацию, решил начать жить заново в этом ненормальном мире, решив сменить ориентацию, которая сама странным образом менялась.

– Младший, значит? Ну что же, поползли домой, дорогой, – оскалился я в предвкушающей улыбке. Раз влип в этом мире, значит, будем приспосабливаться, куда деваться-то? – Ну, держись птичка, будем тебя летать учить.

Шарас с грустным видом проводили нас с Тукшерсом до границ своего дворца, вернее, особнячка.

– Шарас, ты зря грустишь. Как немного обустроюсь и привыкну, – глянул я на Тукшерса и покраснел, – приходи к нам в гости. И это… прости меня за то, что я тебе наговорил. Просто мне немного сложно привыкнуть, вот и обидел, не желая этого. Простишь?

– В чем-то ты был прав. Извиняю. И… Приползу, – приглушенно ответил наг.

– И супруга прихватывай, – улыбнулся я огорченному нагу. Он так хотел меня усыновить, что мне даже неудобно перед ним, что разочаровал.

– Поползли, – предложил Тукшерс, выставляя для меня свой хвост.

– Твой сынок задолбается меня катать на своем хвосте, это я тебе обещаю, – склонившись над ухом своего супруга, довольно нашептал я.

– Мне его уже жалко, – рассмеялся Тукшерс, больше предвкушая, видимо, посмотреть на это, чем заступаться за своего отпрыска.

– Пока, – помахал я рукой белым нагам и прижался сильнее к широкой спине Тукшерса. А она такая теплая, приятная на ощупь и мне нравится, как ощущаются движения мышц под его смуглой кожей.

Все хорошее имеет свойство перечеркиваться поганым. Так и в этот раз. Не успели мы пересечь эту чертову границу, как нас встретили с распростертыми объятиями те три белых нага.

– Привет, зверушка, – погано усмехнулся рыжий. – Мы так и не поиграли. Надо исправить это упущение.

– Кто вы? – спросил Тукшерс, пока еще смотря на эту троицу снисходительно.

– Тебе, серый, не стоит шипеть лишний раз, целее будешь, – высказался рыжий.

– Жаль, что этот недоумок принц подписал мирный договор с вами. – Заговорил темноволосый, а белесый по-крысиному захихикал. Это троица вызывала у меня стойкое неприятие, и кулаки непроизвольно сжались.

– Вам стоит уступить нам дорогу. – Миролюбиво предложил Тукшерс, но стальным голосом. – Мой супруг устал, и мы бы хотели побыстрее попасть домой.

– Вряд ли у вас это получится, – оскалился рыжий.

– Вам что, делать нехрен? – открыл я рот, больше не в состоянии сдерживаться. А хорошо быть смелым, когда знаешь, что есть поддержка в лице сильного нага. – Валите, пока целы.

– Зверушка, ты забавен, – отошел чуть в сторону темноволосый. Тукшерс напрягся. До меня сразу дошло, что одними словесными перепалками мы не отделаемся. И светлый полез чуть в сторону, беря нас в полукольцо.

Я Тукшерса связывал по рукам и ногам. Убежать со мной он не сможет, все же будет опасаться уронить. Нормально постоять за себя тоже, им стоит меня приложить одним ударом и все… я не боец. А присматривать за слабым и отражать нападения – это довольно проблематично, по себе знаю. Драться одному проще, чем присматривая за кем-то.

– Я предупреждаю, что щадить вас не стану, – перетекая в боевую ипостась, прошипел Тукшерс, ссаживая меня со своего хвоста и отталкивая позади себя к дереву.

Сначала я хотел залезть на него, но передумал. Просто наблюдать, как они будут нападать на моего нага, меня не устраивает. И да! Я принял решение, что Тукшерс теперь МОЙ наг! И пусть только попробуют его задеть, загрызу!

Мой взгляд упал на небольшой сучок, которым я тут же вооружился как оружием. Отбиваться буду до последнего.

– Оставь нам этого зверька и уползай, – предложил темноволосый Тукшерсу, на что получил ироничную усмешку.

– Хотя я передумал, ты тоже мне не нравишься, – произнес рыжий, стремительно меняясь, становясь еще более уродливым, чем был.

Змеи сшиблись. Белесый пока не решался вклиниваться в кучу малу из трех извивающихся тел, шипящих и рвущих друг друга зубами и отросшими когтями на руках.

– Займус-сь тобой, – радостно прошипел белесый и медленно, словно наслаждаясь своими действиями, пополз ко мне. В принципе ему достаточно было рывка и все, но он растягивал удовольствие, заставляя мое сердце бешено биться, и сильнее сжимать палку.

– Зубы обломаешь, жидкий, – с иронией выдал я. – Иди сюда червяк-переросток, я из тебя себе сапоги сделаю, и даже на куртяшку хватит.

– С-силеннок не хватит, – обозлился белый, мгновенно оказываясь передо мной с разинутой пастью. Как я успел среагировать перед его укусом, понять не могу, но палка резко вошла в его рот, пробивая горло. Я с перепугу натолкнул ее сильнее и, бросив, отскочил в сторону, видя, как в предсмертных конвульсиях бьется наг. Его хвост хаотично ломал рядом стоящие кусты и деревца, я спрятался за деревом, не желая видеть смерть. Руки тряслись, во рту пересохло. Прислонившись спиной к стволу, я зажмурился, стараясь успокоиться.

– Там Тукшерс, надо взять себя в руки… Давай, Дор, хватит быть неженкой. Ты же должен понимать, что не ты, так тебя. Правильно? Правильно. Надо помочь Тукшерсу.

Выглянув из-за дерева, я получил хвостом по голове от сдыхающего змея и, зло оседая на траву, подумал, что же он так долго сдыхает-то?! Стараясь сфокусировать зрение и посмотреть, что с моим нагом, видел только размытые силуэты, которые слишком быстро двигались.