Лина Мур - Небеса всё знают

Она могла сказать мне, чем занимается, а не вводить в заблуждение. Она могла, но только вот не доверяет мне больше. Знают ли Зои со Скотом? Вряд ли. Не думаю, что она им об этом рассказывает. Но я хочу быть ближе. Сейчас, сидя в престижном для Саванны ресторане, понимаю, каждой клеточкой своего тела, насколько хочу быть чем-то большим, чем просто незнакомцем, потерявшим себя, и пребывающим столько лет в постоянных поисках. Я бы хотел наслаждаться этими звуками каждый день, они приносят расслабление и спокойствие. Странно и так хорошо мне в эти минуты, что улыбаюсь, испытывая гордость за свою конфетку. Она у меня самая замечательная.

– Ваша вода, – передо мной ставят бокал и наполняют его.

– Я положу тебе чаевых, в несколько раз превышающие сумму моего заказа, – откидываюсь на спинку стула и смотрю на бегающие глаза парня.

– Вы хотите что-то особенное за такие чаевые? – Тихо спрашивает он.

– Да. Девушка, играющая на рояле. Кто она?

– Её зовут Джасмин, живёт в Саванне, ей восемнадцать.

– Сколько она стоит? – Наблюдаю, как лицо парня меняется, и он зло поджимает губы.

– Она не продаётся, мистер. И деньги мне ваши не нужны…

– Успокойся, я не собираюсь её покупать. Вряд ли у меня хватит денег, чтобы приобрести умиротворение, которое она дарит.

– Хорошо. А то иногда появляются придурки, которые думают, что людей можно купить. Джесс не шлюха, – и мне так приятно, что он говорит именно это.

– Давно она работает здесь?

– Около года.

– Сколько получает?

– Я не имею права…

– Ещё пятьдесят баксов сверху.

– Тридцать долларов в час. Работает два раза в неделю. Пятницу и субботу. С восьми до одиннадцати, – чётко отвечает он.

Подсчитываю и это так мало. Очень мало.

– А чаевые?

– Это редко, нынче все скупы, хотя мужчин здесь много. Они приходят, чтобы получить другое, а вот поощрить её чаевыми для них слишком затратно, – хмыкает официант и указывает взглядом на зал. И правда, одиноких мужчин здесь достаточно, как и компаний из парней, раздевающих взглядом Джесс. Противно.

– Понятно. Спасибо за помощь. Ты можешь передать ей вот с этим, – достаю портмоне и пятьсот долларов, – восхищение, не называя имён?

– Конечно, да, я передам, – с улыбкой он прячет деньги в карман.

– Но если я узнаю, что она их не получила, а я узнаю, то найду тебя, и ты познакомишься со мной лично, – предупреждаю его.

– Не волнуйтесь, я не вор. И мне нравится Джесс, считаю, что она заслуживает большего, чем похотливые взгляды, – обиженно произносит парень.

– Прекрасно, тогда наши мнения сходятся. Счёт.

Он кивает и оставляет меня. Возвращаю своё внимание на Джасмин, уже играющую более быструю мелодию. Чёрт возьми, я хочу остаться. Хочу слушать это постоянно и видеть её слабую улыбку, наслаждение от этого, а не от языка какого-то парня. Последнее даже знать не хочу.

Задумываюсь о том, что в этом месте я бы с удовольствием пригласил её на танец. Она бы улыбалась мне и дарила бы нежность, мне было бы плевать на весь остальной мир. И даже деньги были бы оскорблением. Но это всё какие-то смутные и невыполнимые фантазии. Она моя племянница, которая зарабатывает игрой на рояле, чтобы помочь тем, кому должен помогать я. Она взяла на себя мою ношу, и это приносит сухость в горле. Его сдавливает от чувств, которые с каждым днём всё сильнее разрывают сердце.

Оплачиваю счёт и кладу обещанные чаевые. Теперь мне предстоит снова прокручивать в голове свои ошибки и тонуть в них. Я же не выберусь, если завтра что-то вновь узнаю. Это добивает меня, застревают внутри ржавые гвозди из прошлого, и не выдрать. А мне бы с корнем, чтобы захлебнуться от мук души, прогнившей и проданной.

У меня нет никакого представления, что мне делать дальше. Возвращаюсь домой и оставляю машину на том же месте. Проверяю то, что сделали ребята и всё же, обхожу каждый уголок, чтобы увериться – всё на месте. На заднем дворе бардак, и я машинально подметаю, собираю в пакеты, найденные в одном из ящиков кухни, обломки дерева и металла. Подхожу к столику, где лежат чертежи, и вглядываюсь в них. Это призвание Джесс. Ей с генами перешло от Скота, но и в них вижу что-то своё. Эксклюзивное, масштабное, с огромными амбициями. Меня посещает идея, надеюсь, её она примет от меня. Это будет тоже подарок. Поднимаясь к себе, открываю ноутбук и печатаю приказ своей секретарше. Перечисляю деньги и с улыбкой возвращаюсь на первый этаж. Нахожу в холодильнике банку с пивом и выхожу на улицу. Опускаюсь на ступеньку и просто сижу.

На улице тишина, соседи уже дома, только духота не даёт это место назвать раем. Это необычно для меня, быть вот таким. Без дорогого коктейля или рома, без шума и постоянного движения. Просто замереть во времени.

Банка с пивом так и не открыта, когда раздаётся звук подъезжающей машины. Поднимаю голову и улыбаюсь, наблюдая, как Джесс выходит из «Хонды». Может быть, я жду именно её. Может быть, на меня упадёт луч света, подарив понимание всего.

Она подходит ко мне с рюкзаком на плече в том же самом виде, как и выходила из дома. Но теперь-то я знаю, что это всё не она. Знаю, что это защитная реакция от меня.

– Ты ключи потерял? – Усмехается Джесс и плюхается рядом со мной.

– Нет, просто сижу, – пожимаю плечами и поворачиваюсь к ней.

– Значит, наслаждаешься. Настолько наслаждаешься, что даже пиво не пьёшь, – тихо смеётся она, и я тоже.

– Будешь? – Предлагаю ей, хотя это противоречит всем моим мыслям.

– Нет. Не хочу. От пива фигура портится, предпочитаю что-то покрепче, – качает головой.

– Так что ты здесь делаешь?

– Если скажу, что не знаю, такой ответ примешь? – Отставляю банку пива и вытягиваю ноги.

– Приму, потому что это правда. Тебя что-то сильно потрясло, раз ты потерялся в своей голове, – серьёзно отвечает Джесс.

– А знаешь, кто знает всё? – Она поворачивается ко мне.

– Нет. Это невозможно.

– Ты ошибаешься. Небеса всё знают, – шепчет она и показывает пальцем наверх.

– Боже, конфетка, ты до сих пор веришь в небеса? – Смеюсь я.

– Да, они единственные, во что я верю. Ты только подумай, – придвигается ближе, и её глаза сверкают от возбуждения, но не пошлым светом, а чистым, и я смотрю на него.

– С самого рождения планеты они смотрят, что происходит. Столько гипотез о том, откуда мы произошли, а они это знают и молчат. И сейчас, в эту самую минуту, кто-то появляется на свет, кто-то покидает его, кто-то понимает что-то очень важное для себя. Кто-то кардинально меняет жизнь. Кто-то плачет. Кому-то больно. А кто-то смеётся, потому что эти секунды самые лучшие в его жизни. Кто-то изменяет, а кто-то видит это. Кто-то влюбляется, а кто-то расстаётся. Кто-то лишает себя жизни, а кто-то борется за неё. Миллион судеб, и над ними небеса. Они видят всё, знают о каждом, все тайны и мысли, покрывают воровство и обман, и обличают их же при свете дня. Они молчат и только принимают в себя всю боль или же радость.