Евгений Черносвитов - Сага о Белом Свете. Порнократия. Книга третья. Часть вторая

…В начале 70-х годах выдающийся советский ученый, врач-психиатр, профессор Валентин Федорович Матвеев, пресёк пандемию, вызываемую мошенниками и наркодельцами и разносимую психически больными. Тогда в разных странах, в том числе и в СССР, появились «учителя», которые морочили голову о «путешествиях» вне времени в запредельные нашему сознанию состояния. В разных европейских странах, в том числе и в СССР, стали продавать открыто «ириски» – конфетки, содержащие ЛСД. Профессор В. Ф. Матвеев провел серию экспериментов в Московском Институте Психиатрии МЗ РСФСР. В эксперименте участвовали студенты московских и ленинградских ВУЗов. Никакая Ultima Fula – последняя инстанция, в которой человеку открывается Истина и его личная тайна, обнаружена не была. Было состояние «легкого психоза» от приема ЛСД – полусинтетического психоактивного вещества из семейства лизергамидов. Химические названия: N,N-диэтиламид лизергиновой кислоты. Тем не менее, появилась и быстро в мире стала распространяться литература, и от лириков, и от физиков (это еще до эпопеи Life after Life and Life after Death 5 5 Жизнь после жизни и Жизнь после Смерти. ), якобы побывавших в Ultima Fula инстанции. Так, возникла идея Центра Циклона. Адепты «новой религии» или «сплава религии и науки» возникли, конечно, не на голом месте. И, даже, не скуки ради. Наркосиндикаты финансировали на первый взгляд безобидные и почти повседневные конфетки, которые изготовлялись сначала в США. Эти конфетки приводили к зависимости как допинги от фрустрационных переживаний повседневного характера в обыденной жизни. А, от них, скоро – к тяжелым наркотикам. Не случайно на публичной арене возник и «учитель учителей», Карлос Кастанеда со своим магом (вымышленным) Хуаном. Кастанеда был обвешан различными титулами и дипломами, подтверждающими, что он сделал переворот в науке. Философия и магия, медитация под действием психотропных веществ растительного происхождения и обыкновенное шаманство не знали ни границ, ни пределов в его многочисленных книгах. Кто эти книги издавал и распространял – очевидно. Но только сейчас! Книги Карлоса Кастанеды в течение долгого времени сохраняли репутацию антропологических исследований. Однако, в настоящее время, в другом веке, академическое антропологическое сообщество постановило рассматривать творения Кастанеды, как чтиво… У Кирилла были основания считать книги Карлоса Кастанеды – криминальным чтивом… Интересен факт, по увлечению Кастанедой можно было ставить диагноз увлекающимся. Ибо понимали его, по преимуществу, психически больные люди. И были они аутичны и шизоидные, в сообщества не объединялись, считая только себя – «просветленными»…

Кирилл с горечью вспомнил, что вместе с прекращением экспериментов с ЛСД, прежде всего биохимических, прекратили исследование с серотонином, весьма близким по химической структуре к ЛСД…

После растворения останков Абигуль в «царской водке» и «переселение ее души» в сестру, новоиспеченная Анна, вроде бы никак не изменилась психологически, если не считать результатов работы с ней Наташи и Киры. Ну, появилась новая леди, ну и что? Несколько необычная. Но, не потому, что в ней «две души и обе не в ладах друг с дружкой» – этого как раз не случилось, а, потому, что она все же антропологически была далеко не европейка. А, статус приобрела европейский. Короче, в ней появилась та изюминка, которая так необходима мужчинам – Дон Хуанам! У Анны начались приключения. Случайно или нет, но перед каждым новым мужчиной, она неделю не вылезала из кровати Кирилла, когда он занимался любовью с Наташей и Кирой… Ménage à trois 6 6 «Уладить» втроем. – будет правильнее, чем L’amour aux trousses 7 7 Любовь втроем. . Ибо, во-первых, Анна в любовный треугольник никак еще не входила, хотя и очень старалась. Во-вторых, это была не любовь в собственном смысле слова, а групповой секс… Печально, но факт – Абигуль очень быстро забыли. И то дело: она продолжала жить новой и интересной жизнью в своей двойняшке, забыв о странных прихотях пить мужскую мочу с огромным, но не сексуальным желанием держать при этом головку полового члена во рту и смакуя… рифму пропустим!

Но, вот с Линой совсем другое дело… взять и впустить на ПМЖ в себя чужую, совсем не знакомую Душу. Да не простую, а наделенную гениальными способностями. Вернее будет, конечно, что душа Хильды будет весьма порядочной и не попытается выселить из субъективной реальности Лины ее собственное Я! Формально, на этот Прометеевский подвиг Лина была готова. Она, в принципе, оставалась девственницей… Ведь провела с Кириллом в душевой только несколько часов и это было уже не вчера! Она любила Кирилла, как любят своего первого мужчину, и готова была для него на все, что угодно. Но, кто мог сказать, что будет это «на что угодно»? Хильда, освоившись в субъективной реальности Лины, в силу своего Я, начнет приобретать ее и, что немаловажно, преобразовывать по-своему, как она расписывала пещеры и писала портреты женщин в вечерних платьях с драгоценностями из «сундука», но также и нагишом. Как-то, кажется это было в самолете, совершавшим рейс Виндзор – Владивосток, она призналась Кириллу, что любит его, но, хочет он того или нет, сделает из него того, рыцаря без страха и упрека, который ей видится в ее творческих грезах. Можно только представить, что она будет делать, завоевывая субъективную реальности Лины, женщины супер! Одно утешало, что вот самое место и время для Жертвы ради Подвига. Обе женщины – Хильда и Лина должны быть готовы на Жертву ради Подвига, который собирался совершить Кирилл. ОН-то знает, что такое поместить свое Я в «чужую шкуру». Несмотря на то, что субъективная реальность его родной дочери Евгении, отдавшему ему свой «носитель», не была ему незнакома и чужда. Именно поэтому они с Евгенией на это решились и все у них, считай, получилось. Если не считать, что Кирилл слегка просчитался во времени и помолодел на двадцать лет больше, чем планировал. Но, и к такому «несовпадению во времени» он был готов. И, уже в этой жизни он быстро уровнял счет со своим просчетом! Почти каламбур получился.

– Ты меня любишь, Лина?

– Люблю!

– Ты представляла себе, на что дала согласие? Впустить «чужого» в свою квартиру – всякое может получиться… А, тут впустить чужую душу в свое субъективное Я!

– Ты говорил, что нужна жертва для Подвига. Я хочу, чтобы ты, мой любимый мужчина, совершил свой подвиг. И, счастлива, сознавая, что могу быть твоей Жертвой!.. Я как-то легко прошла через большие испытания. Все легко мне досталось, даже твои «иные» Я – Наташа и Кира, для меня не чужие, и даже не какие-то отдельные женщины. Они, по разным обстоятельствам, которые вроде бы ко мне, не имели никакого отношения, как например прыжок в жерло Йеллоустонского вулкана, становились все ближе и ближе мне, частицей моей души. Думаю так и о Хильде. Хочу представить, какой она была женщиной с тобой…